Айфон Алана уже зарядился. И он написал сообщение: «Срочно помоги. Что делать с ребенком?»
Мобильник сразу завибрировал.
— Маккинней слушает.
— Какая прелесть. Великий Алан Маккинней не знает, что делать, — усмехнулся Дек.
— Сомневаюсь, что ты сразу сообразил, что делать с Диджеем.
— Ты прав. Не сразу. Попросить совет у Кэрри?
— Нет! Только посмей! Я просто хочу знать, как ты справился с Диджеем при первой встрече.
— Я боялся ему что-нибудь сломать. Поэтому держался от него на некотором расстоянии. Но потом я потихоньку начал проводить с ним все больше времени и понял две вещи: не важно, что ты говоришь, если говоришь спокойным голосом, и никто не умеет обращаться с детьми. Даже Кэрри, хотя она будет это отрицать.
— Ну уж спасибо. Хана совсем малышка, Дек. Я ничего не знаю о маленьких девочках. Ведь мы были все мальчиками…
Дек рассмеялся:
— Зато ты легко находишь общий язык с женщинами.
— Это совсем другое. Я не могу быть с ней очаровательным и делать то, чего от меня ожидают женщины. Я должен быть…
— Самим собой, — закончил Дек. — С Диджеем это работает. Я не могу позволить себе быть ненастоящим. С детьми это не проходит. Хана — ребенок, для нее жизнь так же нова, как для тебя ситуация с ней. Ты это скоро поймешь.
— Очень на это надеюсь. Я уже загрузил пару книг о детях в свою электронную книгу. Но хотел поговорить с кем-то, кто уже через это прошел.
— Это все, на что я способен, в остальном надо спрашивать Кэрри, — сказал Дек.
— Лучше не надо. Она расскажет своей сестре.
— Как вообще ситуация?
Алан не знал, что ответить кузену. Правда состояла в том, что сейчас Джесси раздражала его больше, чем два дня назад. Она словно приворожила его. Он не переставая думал о ее нежной коже и о головокружительном запахе ее духов.
Наконец он произнес:
— Хорошо. Мы оба очень стараемся. Похороны состоятся через четыре дня. Вы прилетите? Я вышлю за вами самолет.
— Да. Спасибо. Уверен, Кэрри и Эмма захотят присутствовать. Келл не хочет лететь с ними. Более того, он сказал, что, скорее всего, не полетит.
— Я волнуюсь за него. Он слишком сильно ненавидит Чендлеров, — покачал головой Алан.
— Я тоже. Но мы ничего не можем поделать. Не хочешь сходить на футбольный матч со мной на следующей неделе? Кэрри не может: она работает.
Алан улыбнулся. Они сошлись с Деком после того, как он вернулся из Австралии и обзавелся семьей.
— С удовольствием. До скорого, дружище.
— До скорого, — отозвался Дек, вешая трубку.
Алан пробежался по строчкам первой же книжки, которую он загрузил, и наконец начал расслабляться. Через некоторое время он плеснул себе еще скотча и пошел искать Джесси.
Он все еще не был уверен, что их план по раздельно-совместному воспитанию ребенка сработает. И хотя Хана была совсем маленькой, пожалуй, две головы все же лучше, чем одна.
Алан задумался. Может, предложить, чтобы он съехались? Для Ханы это будет менее травматично, да и им самим так будет легче. Но он не знал, хватит ли ему самообладания для того, чтобы находиться с Джесси в одном доме. Мысли о том, что она будет спать в гостиной, будили в нем ряд эмоций, которые он испытывать не хотел.
Внезапно он услышал тихое пение. Подойдя ближе, он понял, что Джесси поет песню Пинк Хане, одевая ее.
«Ну, это, конечно, не Брамс», — подумал он, останавливаясь у двери в детскую. Но похоже, Хане это нравилось. Она хлопала в ладоши и смотрела на Джесси.
Закончив песню, Джесси сказала:
— Это песня Пинк. Мы с твоей мамой были на ее концерте восемь раз. У нас были такие же короткие волосы, как у Пинк. И твоя мама…
Внезапно голос Джесси оборвался, она наклонилась к Хане, взяла ее на руки и прислонилась щекой к ее затылку. Алан попятился назад. В этот момент он должен был оставить их наедине друг с другом.
И он понял, что она пела именно ту песню, которую должна была услышать Хана. Это было общее воспоминание, которое объединяло Пэтти и Джесси. Именно из-за этого их друзья назначили опекунами их. Потому что они не позволят дочери погибших друзей забыть своих настоящих родителей.
Но этот же момент в очередной раз доказал, что Алан не сможет жить вместе с Джесси. Чем чаще он будет видеть в ней настоящую женщину, а не панкующую своевольную девицу, тем сложнее ему будет наблюдать за тем, как Келл ее увольняет.
А он знал: его кузен непременно это сделает. Более того, он воспользуется данной ситуацией, чтобы завершить начатое. А если Алан будет участвовать в этом — увольнять женщину, которая ему нравится, которую он уважает и о которой он даже начинает заботиться, — он потеряет уважение к самому себе.
Джесси считала, что они прекрасно справляются с Ханой, до того момента, как они не начали смотреть телевизор, а Хана вдруг не расплакалась. Джесси попыталась утешить малышку, но ничего не помогло. Раньше помогало пение, но в присутствии Алана петь она не собиралась.
— Твоя очередь, — сказала она, взяв Хану на руки и отдавая ее Алану.
— С удовольствием. Сходи приготовь себе что-нибудь выпить.
Хотя Джесси собиралась сделать именно это, теперь она передумала. Она не хотела ничего менять в их отношениях. Сейчас так просто поддаться романтическому настроению и, возможно… а она уже дала себе слово, что то, что случилось в самолете, больше не повторится.
Поцелуй был ошибкой, а теперь, когда они остались одни (Фоукс все время находился в гостевой части дома), ей приходилось держать под контролем свои сексуальные фантазии.
Джесси поговорила с Реджи и выяснила, что матери Пэтти, находящейся в доме престарелых, сообщили о смерти дочери. Но Джесси считала, что должна поехать туда сама и лично поговорить с Амалией.
Алан ходил по комнате взад и вперед с маленькой Ханой на руках. У малышки была во рту соска, и она уже почти заснула. Джесси сказала себе, что Алану просто повезло, но в глубине души она уже ревновала его к тому, что самой ей никак не удавалось заставить Хану спать.
— Пойду положу ее, — сказал Алан тихо-тихо.
Она кивнула.
Как только Алан вышел из комнаты, Джесси вытянула ноги, обхватила себя за локти и уставилась в потолок. Они находились в жилой части мотеля, которую Пэтти и Джон отстроили для себя. Места было немного — в квартире Джесси в Малибу было гораздо просторнее. Но здесь было очень уютно. В каждом предмете чувствовались любовь и безупречный вкус Пэтти. Джесси скучала по своей подруге все больше.
Она потерла лоб, задумавшись над тем, что сегодня вечером стоит сесть за разработку достойного маркетингового плана. Она уже получила письмо от Келла, в котором он сообщал, что ее сроки на предоставление плана не изменились.
