— Только не тебе говорить о высокой морали! — прервала его Стефани, четко произнося каждое слово. Почему у него складывается такое превратное мнение о ней? Он представляет ее какой-то страстной непредсказуемой сиреной. Ее, Стефани, прагматичную до мозга костей! — Мораль не помешала твоему желанию сорвать с меня одежду!
Или с любой другой приглянувшейся тебе женщины, с горечью подумала она, покраснев еще сильнее и уже жалея, что так разволновалась.
— По правде говоря, я бы предпочел снять твою одежду… очень медленно. — Его густые темные ресницы опустились, и взгляд заскользил по ее фигуре.
Блеск его серых глаз смущал ее… Неужели она всегда будет чувствовать себя такой уязвимой перед его сексуальностью? Неужели она не в силах устоять перед ее разрушительной силой? Его голос… его слова… Стефани почувствовала, что ее тело стремится к Рею. От отчаяния ей захотелось кричать.
— Ты, вероятно, думаешь, что я все это делаю из-за желания спать с тобой, — тихо сказал он. — Забудь об этом, моя дорогая. Я никогда не смешиваю дело с удовольствием. Развлечься с тобой я мог бы и не женясь. — От столь откровенного цинизма Стефани стало не по себе. — Я не ревнивый любовник. Я просто человек, который старается спасти то, что ему дорого… Притом мне вовсе не хочется обзаводиться неразборчивой женой, — добавил он тихо, но зловеще.
— Но я не стремлюсь к замужеству! Ты, должно быть, не в себе, если хочешь жениться на женщине, которая ненавидит тебя!
— Жертвовать — значит воспитывать характер, — строго подчеркнул Рей. — У нас есть шанс узнать, насколько правдиво это изречение.
— Для тебя имеет значение только твоя драгоценная компания и ничего больше! — Стефани с трудом сдерживала слезы. Чедвики, вероятно, не плачут, подумала она. Люди для них — просто пешки.
— Я не приглашал тебя участвовать в этой игре, но раз ты согласилась, ты будешь играть по моим правилам!
— Дэнни ни сном ни духом не повинен в том, что произошло, а ты рад испортить ему жизнь, так что даже не пытайся говорить, что у тебя есть на это причины. А что случится, если я нарушу твои правила?
Он улыбнулся, и у Стефани в жилах застыла кровь.
— Думаю, эту тему лучше не обсуждать, дорогая.
— Я хочу домой! Я замерзла и не намерена проводить здесь ночь с тобой.
— Как восхитительно, что ты придерживаешься старых добрых традиций и не хочешь раньше времени исполнить свой супружеский долг! Странно, но мне показалось, что твое… возбуждение некоторое время тому назад говорило о другом.
— Отвези меня домой!
Его испытующий взгляд был недолгим. Увидев ее побледневшее лицо, он согласно кивнул.
— Да, мне еще нужно поговорить со своей семьей. Тебе же предстоит придумать правдоподобное объяснение тому, что замуж выходит не Доминик, а ты.
— Отец никогда не согласится на мой брак с тобой!
Вся во власти отчаяния, понимая, что в том, что она оказалась в данной ситуации, есть и ее вина, Стефани застыла с поникшей головой.
Рей, улыбнувшись, взял ее за руку и повел к двери.
— Насколько я понимаю, ты не хочешь пить кофе. Кстати, мне кажется, было бы неплохо объявить наш союз браком по любви.
Стефани остановилась как вкопанная.
— Ты собираешься обнародовать…
— Я не намерен никому ничего объяснять, — сказал он надменным тоном.
— Самодовольство не идет мужчине, — тихо пробормотала Стефани, плетясь за Реем к машине.
— Там, сзади, есть плед, если тебе холодно, — предложил Рей, когда Стефани быстро застегнула ремень безопасности, не желая повторения того, что произошло по дороге сюда.
— Твоя трогательная забота обо мне согревает мне сердце. — Стефани взяла с заднего сиденья плед и накинула на плечи.
— Невеста с красным носом будет плохо смотреться на странице светских новостей, — заметил Рей.
И Стефани, зло взглянув на него, укуталась в большой теплый плед.
Задержавшись на верхней ступеньке лестницы, Стефани слушала, как внизу отец разговаривал с Реем. Завтра утром Чедвик должен стать ее мужем, но до сих пор в это было трудно поверить.
— Уверен, она скоро выйдет! — От раболепного тенора отца Стефани бросило в дрожь.
Рей ждал ее уже полчаса…
Удивительно, как по-разному восприняли эту новость ее родители. Отец с легкостью приспособился к ситуации. С его точки зрения, любая связь с семейством Чедвик лучше, чем ее отсутствие. Что касается матери, то ее больше волновало собственное положение и те неудобства, которые должны были появиться в ее жизни в связи с замужеством дочери. Но она была честна с дочерью.
— Думаю, ты необыкновенно эгоистична, дорогая, — было сказано в конце получасовой нотации по телефону, которую Стефани терпеливо выслушала.
Эти слова оказались последней каплей. Не в силах объяснить что-либо матери, Стефани в отчаянии бросила трубку…
— Наверное, мне следует пойти и поторопить Стефани, — донесся вновь голос отца.
Высоко держа подбородок, она начала спускаться по лестнице. Ее мать всегда умела выходить на публику, покоряя всех своими нарядами. Джоан Хилл была желанным клиентом известных модельеров. Ее дочь, которая не могла похвастаться платьями «от кутюр», сейчас пыталась превзойти ее в умении удивлять.
Отец отреагировал на появление Стефани так, как она и ожидала: изменился в лице, побагровел и поперхнулся. Он взглянул на высокого мужчину, стоящего рядом, с предчувствием чего-то дурного. Рей сохранял спокойствие — конечно, он из тех, кто просто не позволит себе на людях откровенно ужаснуться увиденным. Но если эта ее выходка не приведет Рея в бешенство, то уже ничего не выведет его из себя, подумала Стефани.
Она внимательно посмотрела на Рея. Можно было представить себе, что он будет очень хорошо выглядеть в вечернем костюме, но чтобы так хорошо!.. Она буквально задохнулась от восторга. Рей был просто великолепен!
— Извините за опоздание, — весело сказала она, улыбаясь мужчинам и боясь встретиться взглядом с Чедвиком.
— Ничего страшного, Стефани. Я вижу, тебе пришлось немало потрудиться, чтобы привести себя в порядок. — Рей говорил с необыкновенной мягкостью, а ведь все ее старания были направлены на то, чтобы разозлить его до крайности! Она насупилась.
— Я долго обдумывала свой наряд, — согласилась Стефани, и ее длинные серьги из бусин начали раскачиваться, касаясь щек.
— Да, просто глаз не оторвать!
— Но ты не можешь идти в таком виде! — раздался голос отца. Лицо его было все еще красным.
— Что-нибудь не так? — удивленно спросила она, разводя руки и поворачиваясь вокруг себя.
