— Хотите выглядеть как вареный лобстер? Немедленно идите в тень. Вас ждет холодный лимонад.
— Вы, как всегда, совершенно правы, — подтвердила Джорджия. Лицо ее оставалось спокойным, а в глазах прыгали чертики. Если бы кто другой попытался разговаривать с ней, как с ребенком, то она нашла бы, как поставить его на место!
После холода и снега Англии Карибское тепло было необыкновенно приятно, но в то же время на таком солнце Джорджия рисковала сильно обгореть. Нужно намазаться кремом от ультрафиолета и посидеть в тени.
Но у Блоссом были другие идеи:
— У вас есть время привести себя в порядок и начать разбирать вещи вашей несчастной матери, пока не приехал ваш гость. Ведь теперь это ваш дом, вам в нем жить. Вам и нужно расставить здесь все по местам. Мистер Гарольд никогда этим не занимался. Да, слишком много плохих воспоминаний.
Блоссом во время разговора пересекала изумрудный газон, поддерживаемый в великолепном состоянии благодаря ежедневному поливу. Но Джорджия остановила ее:
— Постойте-ка, Блоссом, я никого не жду.
Но экономка не терпела, когда ее останавливали. Также она не привыкла сомневаться в правильности собственных слов.
Старуха прервала свой путь, уперла руки в бока и обернулась к Джорджии.
— Что это с вами, мисс Джорджия? Забываете о таких вещах. Мистер Джейсон позвонил только что из Сан-Антонио. Авиатакси прибыло туда два часа назад. Илия отправился за ним, а заодно привезет свежей рыбы. — Она снова зашагала к низкому бунгало в колониальном стиле. — Именно поэтому, я уже сказала, у вас есть время принять приличный вид и начать заниматься комнатой вашей матери. Нехорошо оставлять ее как есть. Когда же здесь появится мистер Джейсон, у вас не будет на это времени.
Молодая женщина похолодела. Противная дрожь пробежала по ее телу. Джейсон преследовал ее, заставив старую экономку и ее мужа поверить, что приглашен. Но зачем? Она не могла понять.
Джорджии показалось, что ее общество было ему настолько же неприятно, как и его — ей. И это взаимное неприятие казалось физически ощутимым, сам воздух был пропитан им во время встречи в Литем-Корте.
У нее не было возможности сесть на первый же автобус и сбежать. Чтобы добраться до Голубой Скалы или уехать отсюда, нужно было затратить массу усилий. Ей придется терпеть его общество, пока она не спланирует свой отъезд. Спрятаться некуда.
Джорджия, поежившись, обхватила плечи руками, зубы ее стучали. В таком состоянии она добежала до тенистой веранды перед домом.
Что, черт возьми, с ней происходит? Инстинктивное стремление убежать от грядущей опасности было застарелым комплексом неуверенного в себе подростка.
Но теперь все изменилось. Она — на своей земле и готова встретить любую угрозу, даже если та исходит от самого Джейсона.
Когда авиатакси-кукурузник начало снижаться, чтобы опуститься на пронзительно голубую морскую гладь около островка Сан-Антонио, у Джейсона свело желудок.
И дело было не в хлипком самолетике, рассчитанном на непродолжительные чартерные рейсы, дело было в том, что Джейсону предстояло снова увидеть Джорджию, снова встретиться с прошлым и положить всему этому конец.
После того как она напомнила ему о ребенке, он решил последовать за ней, дабы избавиться от недомолвок. Узнать, что, может быть, у нее было больше оснований, чем он привык думать, прервать беременность.
Может быть, она не была полностью уверена, что может рассчитывать на его поддержку, на то, что он хочет видеть и ее, и ребенка. Потому и запаниковала и решилась на аборт?
Желание поверить этому стало для Джейсона чем-то новым, он с трудом понимал себя.
Нахмурившись, он ждал, пока самолетик попадет в ангар, называемый авиа-терминалом. Джейсон был недоволен тем, что ему приходится придумывать оправдания своим действиям.
Кроме того, его волновал еще один момент: отношения Джорджии с Гарольдом.
Когда отчим обвинил девушку в приставаниях к нему, Джейсон не поверил ни одному его слову. Слишком хорошо он знал своего приемного отца. Но после того как он узнал, что Джорджия прервала беременность, это почти перестало его волновать.
Вначале Джейсон был слишком зол на то, что она убила жизнь, зарождению которой он способствовал. А когда немного успокоился, то было уже слишком поздно. Поздно потому, что, как рассказала ему Вивьен, ее дочь отплыла в Америку, якобы не сожалея ни о чем. Кроме того, Джейсон был слишком занят на работе, чтобы думать о ком-нибудь или о чем-нибудь еще.
Он и не думал о Джорджии, пока она не вернулась в Англию, пока Гарольд не сообщил ему об их свиданиях. Было ли это рассчитанным ходом с ее стороны с целью получить по завещанию все его состояние? После того как Джейсон познакомился с новой, рассудительной Джорджией, с женщиной, привыкшей обдумывать каждый свой шаг, да к тому же излучавшей сексуальность, и зная Гарольда, каким он был прежде, Джейсон не считал это предположение таким уж надуманным.
Холодно улыбнувшись, он отсоединил ремень безопасности и выскочил из самолета. Огромное состояние Гарольда не волновало его, но он получил хорошую мотивацию для своего прибытия. Он появился для того, чтобы узнать правду. Правду о том, почему она сделала аборт, о ее отношениях с Гарольдом. После того как он узнает все, он сможет отнестись к ней как к девочке из прошлого. И оставить Джорджию в этом прошлом.
Сквозь жалюзи Джорджия увидела лодку, показавшуюся из-за мыса и направлявшуюся в залив. Она резко отвернулась от окна.
Если можно быть готовой к встрече с незваным и нежеланным гостем, то она была готова. Она видела свое отражение в зеркале напротив. Одета в тон: узкие, цвета устриц хлопчатобумажные брюки, майка с длинными рукавами из некрашеного трикотажа, роскошные волосы забраны в хвост. Никаких лишних деталей. Единственным ярким пятном была кроваво-красная губная помада. Это не казалось лишним. Ее губы выглядели, словно военное знамя.
Джорджия быстро вышла из комнаты. Босые ноги неслышно ступали по холодному мраморному полу. Она прошла через холл, миновала двойные двери и в ожидании остановилась на тенистой веранде.
Не слишком далеко и не слишком близко от места предполагаемой встречи.
Когда-то лишь известие о приезде Джейсона вызывало у нее огромную радость и прилив чуть ли не собачьей преданности, заставлявшей «вилять хвостом» и улыбаться до ушей.
Но это когда-то. Не теперь.
Она вдохнула в грудь теплого воздуха, слегка опьянев от аромата цветов. Это помогло ей расслабиться. Джорджии совсем не хотелось выглядеть смущенной, словно она должна чего-то стыдиться или что-то скрывать. Прежде всего, спокойствие и безразличие.
