— Иветта…
— Ты не хочешь. — Она коротко, почти холодно улыбнулась. — Уговаривать не буду.
— Я не ожидал. Ты очень соблазнительная женщина. — Он выдавил улыбку, затем нахмурился, раздраженный собственным поведением.
— Ты думаешь о чем-то другом. Это заметно. Кстати, как там в Англии? — Красиво подведенные губы чуть скривились.
— Насколько мне известно, хорошо. Завтра я отправлюсь туда, чтобы убедиться лично.
— Надеюсь, поездка будет удачной. — Иветта поднялась из-за стола. — Эта женщина очень красива. Желаю счастья вам обоим. Но если ничего не получится… Ах! Я же обещала, что не буду уговаривать. Ты неотразим, Жан-Люк Мануар! И тебе это известно.
— Не для всех, — мрачно заметил Жан-Люк. Ему вспомнился последний разговор с Рейчел, и он потряс головой, отгоняя видение.
— Как ты живешь?
Рейчел резко обернулась на голос Жан-Люка. Его присутствие действовало на нее даже на расстоянии. Она судорожно вздохнула и наклонилась, рассматривая кусты коралловых роз, которые обрамляли новую дорожку к теннисному корту. Надо взять себя в руки.
— Я думала, ты приедешь завтра.
Когда он подошел ближе, Рейчел подняла глаза и заметила, что он выглядит усталым.
— Ты мог бы сообщить мне о своем прилете накануне.
— Зачем? Разве мой неожиданный приезд причинил тебе неудобства?
— Возможно.
Ее голос был холоден. Она окинула взглядом его фигуру. Узел шелкового галстука бронзового цвета ослаблен, верхняя пуговица сорочки расстегнута, загорелая шея обнажена. Ее глаза невольно задержались на темном завитке волос, слегка блестевшем от пота. Следствие жары.
— Мои комнаты готовы?
— Да. Ты удивлен? — Рейчел не потрудилась скрыть раздражение. — Раз ты не доверяешь мне, приходится держать их все время наготове.
— Я устал от города. Жаркие летние дни лучше всего проводить в английской провинции. Сейчас Грейндж выглядит особенно привлекательно. Его прекрасно подновили, ты не находишь?
— Да.
— Ты говоришь так, будто на самом деле недовольна результатами. Разве ты не согласна, что теперь дом радует глаз?
Рейчел рискнула поднять глаза. Жан-Люк неожиданно засмеялся, она не удержалась и засмеялась вместе с ним, затем снова взглянула на свой дом, ставший отелем.
— Если угодно, он хорош.
— Рейчел, ради Бога! Почему бы тебе не унять свою гордыню и не признать, что все прошло лучше, чем ты думала? Как ты и просила, я оставил тебя в покое.
Возникла напряженная пауза. Птичье пение в кронах деревьев вдруг зазвучало слишком громко и неуместно радостно.
— Если ты закончил, позволь мне идти. Я как раз направлялась на корт.
Его темные глаза оценивающе прошлись по загорелым ногам Рейчел и короткой белой юбочке в складку.
— Я тоже пойду. Удается ли тебе поддерживать форму?
— Удалось улучшить. Я оттачиваю свое мастерство. — Рейчел отвечала до неприличия холодно.
Неуловимым движением Жан-Люк выхватил ракетку у нее из рук.
— Хороший выбор. У меня в багажнике лежит похожая.
— Ты, должно быть, не хочешь играть? Конечно, последняя вещь, которую тебе хотелось бы сразу по приезде из Парижа, — это играть в теннис. Почему бы тебе не пойти в крытый бассейн? Он выглядит очень эффектно.
— Рейчел, ты что, уже продаешь мне дом? Я успею поплавать. Не знаю лучшего способа скинуть с себя заботы трудовой недели, чем стычка с тобой, или, может, ты заранее сдаешься?
— Вот еще!
Именно такого ответа и ждал Жан-Люк. Глядя на его самонадеянную мину, Рейчел чувствовала, как краснеет.
— Прекрасно. Я буду через пять минут. — Он обернулся и прибавил: — Отнесись к этому как к работе. Задача — доставить удовольствие инвестору. Это поможет убрать с твоего лица недовольное выражение.
Жан-Люк оставил ее дожидаться, и, пока она думала, не последовать ли голосу инстинкта самосохранения и не уйти ли с корта, он появился, крепкий и красивый, в шортах и белой майке, демонстрировавшей широкие плечи и настолько открывавшей сильную мускулистую грудь, что Рейчел смутилась.
— Три сета? — Жан-Люк достал пару теннисных мячей из футляра у ног Рейчел, затем кинул их ей. Он улыбался, темные глаза сияли озорным блеском. — Ты когда-то хорошо играла. Наверное, предвкушаешь, что выбьешь из меня дух.
— Я все еще в форме, вот увидишь.
Рейчел волновалась, что победить будет нелегко. От напряжения она пропускала мячи, с какими обычно справлялась играючи. Безжалостный Жан-Люк возвращал все ее подачи под острыми углами, вкладывая в удары всю свою грозную силу. Рейчел металась по площадке, как загнанный заяц.
— Доволен? — сдавленно выговорила она в момент смены площадок.
— Это здорово, вроде путешествия по волнам памяти. — Жан-Люк протянул ей бутылку воды. — Освежись немного.
— Ты и дальше собираешься играть, как будто на турнире в Уимблдоне? Умерь, пожалуйста, темп. Неужели я прошу слишком много? Сейчас так жарко. К тому же мне жмут новые теннисные туфли.
Жан-Люк запрокинул голову и полил водой на свое разгоряченное лицо.
— Я помню, ты регулярно обыгрывала меня.
— Я учила тебя играть. Был конец зимы, и нам удалось сыграть лишь несколько раз. Наверное, с тех пор ты хорошо натренировался.
— Возможно, и так. Твоя услуга обернулась против тебя.
Он откинул назад мокрые пряди волос, упавшие на глаза.
— Вот спасибо! — пропела Рейчел, завороженно следя за каплями воды, стекающими по его бронзовой шее. — Я знаю слабые места в своей игре и ничего не могу с ними поделать.
Взгляд Жан-Люка заставил ее замереть.
— Чисто интуитивно я нашел единственно верное решение.
Он взял ракетку Рейчел, задумчиво оглядел со всех сторон, затем перевел взгляд на ее лицо, покрытое легким загаром.
— Почему бы мне не преподать тебе небольшой урок?
— Что? — Рейчел облизнула пересохшие губы.
— У тебя проблемы с броском. Он недостаточно высок, кроме того, твои движения неверны.
Жан-Люк мягко стиснул ее запястье своими загорелыми пальцами и показал Рейчел, как должна двигаться рука, прежде чем она успела открыть рот для протеста. Инструктаж продолжался:
— Теперь возьми ракетку и мяч, как если бы ты готовилась к подаче.
Он поправил ее стойку, что вызвало протест:
— Мне не нужно твоих поучений!
— Перенеси центр тяжести. Вот так, — продолжал Жан-Люк. Он оказался у нее за спиной, положил руки поверх складок теннисной юбки и неуловимым движением придал правильное положение бедрам. — Измени положение левой стопы и встань ближе к линии.
Слушая его инструкции, Рейчел едва дышала. Сердце болезненно сжалось. Он все это делает нарочно. Проверяет ее. Со времени их последней схватки он должен был понять, как ей трудно переносить подобное.
