— Так ты предпочитаешь проводить время с ним, а не со мной? — Шон внезапно рассвирепел. — Почему? Чем он лучше меня? Нет, не отвечай. — Он обхватил голову руками. — Я видел, как ты на него смотрела. Господи! Какой же я дурак!
— Вы правы, — произнес голос, звенящий металлом.
Рейчел испытала удивление и облегчение. Она была благодарна Жан-Люку, что ему удалось приехать так быстро.
— Рейчел, ты сказала ему, чтобы он ушел? — Жан-Люк небрежной походкой прошел на кухню, его глаза не отрывались от лица другого мужчины. — Я предлагаю вам уйти, как просила Рейчел.
— Это угроза? Принуждение? Не думаю, что вы рискнете попортить ваш дорогой костюм.
Казалось, спиртное помрачило разум Шона. Он положил руку на плечо Рейчел и бесцеремонно притянул ее к себе.
— Мы очень близки.
— Неужели? Тем не менее она хочет, чтобы вы ушли. Убери от нее руки!
— Или что?
Шон пошатнулся, и Рейчел, воспользовавшись случаем, освободилась из его объятий.
— Подойди сюда, — сказал он, двинувшись к Жан-Люку. — Хочешь драться — давай. — Он первым сделал выпад, едва не задев Рейчел. — Слышишь? — взбешенно заорал Шон. — Подойди ближе. Посмотрим, из чего ты сделан.
Жан-Люк ударил его, не дав договорить.
— Прекратите, вы оба! — закричала Рейчел.
Жан-Люк сцепился с Шоном, ловко выталкивая того к задней двери.
— Хватит! Ты понял? Оставь Рейчел! — В критической ситуации акцент Жан-Люка снова стал явственнее. — Никогда здесь больше не показывайся. Иначе я не отвечаю за последствия. А сейчас вон отсюда!
Жан-Люк распахнул дверь и вышвырнул Шона во двор. Рейчел дрожа следила за происходящим.
— Он больше тебя не побеспокоит. Мне знакомы такие типы. Трусливый задира.
Рейчел не решалась посмотреть в глаза Жан-Люка. Она опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Как ты мог? — прошептала она.
— Тебе нравится, когда тебя запугивают?
— Нет.
— Или терроризируют?
— Ты просто смешон!
— Неужели? Я слышал твой голос по телефону, а когда вошел — видел выражение твоего лица.
— Он был пьян и не понимал, что несет.
— Прекрасно понимал.
— Не обязательно было применять силу.
— Слова не помогали. Я хотел защитить тебя. Что здесь ужасного?
При чем здесь забота о ней? Наверное, он ее дурачит. Вспомнилось прошлое, его неожиданный отъезд. Неужели можно принять его слова за чистую монету? Рейчел покачала головой. Ее глаза неприязненно сузились. Нет! Она не поддастся!
— Я не просила ни твоей помощи, ни защиты. Я не просила ни о чем подобном. Жан-Люк, ты не изменился! Все такой же самонадеянный, импульсивный и эгоистичный. Ты всегда был таким.
Жан-Люк пробормотал по-французски какое-то ругательство, затем схватил ее за плечи и впился прямо в губы.
Рейчел мгновенно вспомнила и его чувственный рот, и покоряющую сексуальность его тела. Что она предпочла бы забыть, так это силу собственного желания и неспособность держать эмоции под контролем.
Губы Жан-Люка лишали ее воли к сопротивлению, и она отозвалась, забыв о своей злости и мучениях разлуки. Возможно, именно от ярости Рейчел возвратила поцелуй с удвоенной энергией. Она прильнула к нему, любя и в то же время ненавидя.
Его тонкие сильные пальцы настойчиво притягивали Рейчел все ближе. Он целовал ее все более глубоко и страстно. Казалось, время остановилось и вселенная исчезла. Их поцелуй превратился в схватку, в которой ненависть и желание слились воедино.
Жан-Люк опомнился. Как глупо! О чем он думал? Где же его хваленый самоконтроль?
Рейчел заглянула в его глаза. К ней вернулся здравый смысл. Она слишком поздно поняла свой промах.
Хотя Жан-Люк казался спокойным, его выдавали глаза, потемневшие от страсти. Но в этом взгляде она не заметила боли сожаления о годах, прошедших в разлуке.
— Как ты смеешь? — Рейчел отпрянула, пылая гневом. — Уходи! — истерически закричала она звенящим голосом. Мгновение спустя она справилась с собой. — Спасая Грейндж, ты решил воспользоваться случаем? Думал, что я все та же глупая, наивная девочка, которая позволит тебе все, что ты хочешь?
— Ты не была глупой.
— Тебе удобно так думать. Я-то знаю, какой я была.
— Только потому, что так считала твоя тетка.
— Уйди! Я больше не хочу тебя видеть!
— К сожалению, мы оба понимаем, что связаны договором. — Темные глаза смотрели с упреком. — Я решил получить прибыль от этого проекта, не вижу причин менять планы. Фактически после этого эпизода моя решимость только возросла.
— Ах, эпизода! Ты называешь насилие эпизодом?
— Когда же это я насиловал тебя? Рейчел! До чего же просто притворяться жертвой! Я поцеловал тебя, но я что-то не припомню, чтобы ты сопротивлялась. Совсем напротив…
— Как только я могла полюбить тебя?
Голос Рейчел сорвался до шепота. В глазах стояли слезы.
Жан-Люк повернулся и ушел. Рейчел тревожно смотрела ему вслед. Она понимала, что ее неадекватная реакция усложнила все во сто крат. Жан-Люк выглядел отчужденным как никогда.
Прошло три месяца. Лето было сухим и необыкновенно жарким. За все это время Рейчел ни разу не видела Жан-Люка, лишь обменивалась с ним факсами. Она находила это вполне удобным, хотя ее и раздражали краткие письменные сообщения, которые приходили ей на дом.
Рейчел стояла у окна спальни, расчесывая свои золотистые волосы и глядя на садовников, укладывавших куски дерна. Работы в Грейндже шли к завершению. Подрядчик опережал график, без сомнения рассчитывая на хорошие премиальные.
Рейчел положила щетку на туалетный столик и натянула футболку. Послезавтра ожидается открытие отеля, и новая встреча с Жан-Люком неизбежна. Как-то она справится?
— Ты даже не притронулся к коньяку.
За столом, украшенным свечами, Иветта выглядела потрясающе в своем открытом черном платье. Жан-Люк улыбнулся и поднял бокал, сознавая, что недостаточно принимает участие в беседе, в то время как положение обязывало, тем более что именно он пригласил Иветту на обед.
— Извини, я задумался…
— Может быть, кофе у меня в номере? — промурлыкала она. — Или у тебя?
Он засомневался, разумно ли это. Но ведь он не давал обета безбрачия.
Окончилось лето, жаркое, сухое и слишком долгое. Он предпочел оставаться в Париже, очень много работая, целиком окунувшись в бизнес.
Жан-Люк взглянул на Иветту. Она была такой милой, веселой и беззаботной — все это мешало запросто отправиться с ней в постель.
— Иветта…
— Ты не хочешь. — Она коротко, почти холодно улыбнулась. — Уговаривать не буду.
