– Сале, ты дрожишь, тебе холодно? – меж тем спросил её мужчина.
Он снял камзол и накинул девушке на плечи, затем, глядя в глаза, притянул её к себе, его губы медленно приближались к её губам, мягко коснулись их и, не встретив сопротивления, жадно завладели ими. Поцелуй длился и длился, Рисалетта не знала, как вести себя в таких случаях. Вернее, знала, нужно было оттолкнуть его и отвесить наглецу звонкую пощёчину. Но, опять же, Тианей является её женихом и ему можно целовать невесту? А если он не догадывается, что целует невесту? И как можно целовать не невесту, а постороннюю девушку?! Значит ли это, что её жених порочен? Или его подталкивает камень судьбы?
– Экий он быстрый, – раздался из беседки отрезвляющий голос Фомы, – сначала пусть колечко помолвочное на пальчик тебе наденет, а потом уж и с поцелуями пристаёт. Отрывайся от своего женишка, девонька, солнце скоро спрячется.
Рисалетта нехотя отстранилась от горячего мужского тела, сняла с себя камзол и вернула его Тианею.
– Мне пора, – сказала она и направилась к беседке. По молчаливому уговору принц никогда не преследовал её, когда она уходила.
– Сале, – крикнул он вслед, – я буду ждать тебя завтра!
Девушка оглянулась и согласно кивнула головой. Теперь, когда у них ВСЁ БЫЛО, она просто обязана сознаться. Завтра она расскажет о себе всё, они вместе поедут в Тораз, где как можно скорее должна состояться их помолвка, и честь принцессы будет восстановлена.
На следующий день Одения с трудом дождалась времени, когда Алесандр уйдет на занятия по фехтованию. Она подбежала к шкафу с одеждой, в который оставляла фиал с зельем, переданным для неё Лютней, но не смогла найти флакончик. Ловкие руки тщательно перетряхнули все немудрёные пожитки, но зелья среди них не оказалось.
– Фома! – позвала она. Никто не отозвался.
– Фома! Это ты спрятал моё зелье? – кричала она в пустоту за камином. – Фомушка, милый, отдай. Я должна пойти к моему жениху и во всём сознаться!
– Рано ещё! – недовольно заворчал из-за камина домовой.
– Как же рано, Фомушка, мы же целовались с ним!
– И что? От этого дети не родятся, – появился наконец-то Фома, показывая пустые ладони, намекая, что зелье он не принёс.
– А от чего? – ухватилась за мысль Одения.
– От чего, от чего. Пусть жених тебе и рассказывает, – пошёл на попятную он.
– Как же он мне расскажет, Фомушка, – закономерно спросила Дени, – если он уже там, на нашей полянке, а я здесь, в обезьяньей образине? Отдай мне зелье, Фомушка!
– Не отдам!
– Но почему?
– Лютня не велела! – признался он.
– Лютня? Но она же сама готовила его для меня!
– Именно что! Готовила, трудилась, а ты всё насмарку пустить хочешь?!
– Что же насмарку, милый Фомушка?
– Милый Фомушка! – передразнил её домовой. – Не подлизывайся, не отдам! Вот превратишься в человека навсегда, тогда и беги к своему благословенному!
В тот вечер второй принц так и не дождался свою маленькую Сале. После ужина он долго рассказывал братьям, как коварны могут быть женщины. Даже если они молоденькие девушки.
ГЛАВА 5
Наутро Тианей уехал. После его отъезда домовой Карин принёс от Лютни новую порцию оборотного зелья. С его помощью Рисалетта могла находиться в своём обличии почти весь день, но как только последний солнечный луч угасал в небе, к ней возвращался столь ненавистный облик, который помешал ей воссоединиться с женихом.
Девушка совсем упала духом. Без Тианея полянка и беседка осиротели. Тихо падала разноцветная листва с окружающих деревьев, всё больше увеличивая обзор. Тоскливые осенние дожди убивали всякое желание находиться в когда-то таком приветливом парке. Большую часть времени маленькая обезьянка проводила в игровой комнате, печально глядя в залитое дождевыми потоками окно. Алесандр всё меньше имел возможность проводить с нею время. После отъезда среднего сына король начал активно привлекать его к управлению государством. Королевский совет это не то место, где было прилично появление с обезьяной. Одения понимала его и старалась не показывать своей грусти, но… она скучала. Часто думала, чем же занимается в этот момент её Тинни. Вспоминает ли он о ней. И если вспоминает, то о ком. О наследной принцессе Рисалетте или о простой девушке из парка Сале? И нет ли у её жениха ещё таких девушек.
– Денька, ну что ты всё глядишь в окно! – пытался расшевелить её Фома. – Возьми сказки и почитай!
– Я их уже все прочла, Фомушка, – глядя вдаль, отвечала Одения.
– Тогда читай учебники Алесандра!
– Ни к чему обезьяне человеческие знания, Фомушка.
– Сколько раз тебе повторять, не обезьяна ты! Самый настоящий человек! А ну сейчас же пей зелье и превращайся!
– И что, Фомушка? Не всё ли равно, как глядеть в окно – человеческими глазами или обезьяньими?
– Нет, не всё равно! Пока ты человек, злыдня Канильена в обезьяньем облике в своих комнатах ото всех прячется!
– Фомушка, а может и лучше будет, если бриллиант судьбы признает наследницей дочь Канильены, сестрицу мою младшую?
– Эк тебя проняло! А ну перестань глупости говорить! Не лучше, не лучше будет! Знамо что будет. Сведёт тогда со свету Канильена короля законного и будет править со своим любовничком от имени малолетней принцессы! Не устоять тогда бриллиантовому королевству, порушат они его, как есть порушат!
– Что ты говоришь, Фомушка, с каким любовником?
– Эх, не положено принцессе знать такого, ну да ты не просто принцесса, а наследная. Всё о своём королевстве знать обязана. Не кузен Канильене Родлен, а самый что ни на есть любовник. И он, и она безродные. Охмурила твоего отца девка непотребная, вот и взял он её в жёны без благословения камня. Пора, пора возвращать в Тораз любовь, Денюшка. На тебя только и надёжа вся.
– Фома, вы домовые много чего знаете. Вот скажи-ка ты мне, а как же простые люди женятся? Ведь камни судьбы только у семи королевских семей есть. Неужели наугад себе в жёны да мужья пару подбирают?
– Отчего же наугад, – оживился домовой, заметив хоть какой-то интерес со стороны Одении, – когда по сговору родительскому, а когда и по любви.
– Женился папа по любви на Канильене, только ничего не вышло из этого, Фомушка.
– Знать не любовь то была, а только морок её. Любовь она такая, как придёт, всё становится неважным, лишь бы быть рядом с тем, кого любишь, а бывает так, что и от этого отказывается тот, кто любит, лишь бы любимый был счастлив, вот где настоящая любовь!
– Как красиво говоришь, Фомушка. Только… ещё больше вопросов после этого появляется! Да, мне приятно было находиться рядом с моим женихом, но чтобы отказаться от него ради его же счастья? Да, я смогу… Наверное это и есть любовь, как ты её объясняешь.
– Сама, девонька, разберёшься, как придёт она, твоя любовь, – успокоил её домовой, про себя решив, что нужно рассказать Лютне про тревоги и хандру Одении.
***
В одно морозное ясное утро, когда Алесандр и Одения собирались садиться завтракать, из-за камина к ним вышла совсем не постаревшая знахарка Лютня. Младший принц подскочил и собрался вызвать охрану, но узнал старую знакомую и остановился.
– Ну здравствуй, принц Алесандр, – приветствовала его она. – Вижу, возмужал ты. Вот, пришла проверить, как у вас обстоят дела? Так же ли ты заботишься о своей найдёне, как в первый день, – и она присела перед обезьянкой. – А ты почему загрустила?
– Это я во всём виноват, – ответил Алесандр. – Папа всё больше привлекает меня к управлению делами, и я, правда, не имею возможности проводить много времени с моей Оденией, как прежде.
– А что же ты не отдашь её в зверинец, как тебе предлагают? – спросила его Лютня. А обезьянка только переводила огромные глаза с одного на другую в ожидании ответа.
– Одения мой друг. Пожалуй, самый верный и преданный. Не так уж я и богат друзьями, чтобы отдавать их в королевские зверинцы.
– Какой же она друг? Она простая бессловесная животинка!
