— Ты что делаешь? Зайди в кабину, — сердито проговорила Лей.
— Я же не до наготы, малыш. Или тебя уже заводит мой обнаженный торс? — На этих словах он выпрямился, демонстрируя и кубики на животе, и рельеф косых мышц, и сильные бицепсы. В общем, все свое великолепие, от которого у Лей в рот потек яд. Так и закапал с острых клычков. Вот бы вонзить их сейчас в плечо этого засранца и посмотреть, как он дергается в конвульсиях, моля об антидоте.
То ли улыбка у Лей стала слишком коварной, то ли все-таки проскользнуло вожделение в блеске ее глаз, но Рон-Тан в один шаг оказался около нее, с огромной силой вдавил в закрытую дверь позади и поцеловал.
Этот поцелуй не имел ничего общего с предыдущим. Варх ее пожирал, поедал без остатка ее душу. Скручивал все рецепторы в тугой узел, заставляя сходить с ума. Его язык жадно прошелся по небу, сплелся с ее удлиненным раздвоенным, заставляя задыхаться от нехватки воздуха.
Лей еле-еле оттолкнула его от себя, втянул очищенный кислород и зло крикнула:
— Ты с ума сошел! У меня же яд был во рту!
Она всегда контролировал выход своего секрета, но бывали вот такие провалы с самоконтролем, при которых она не могла остановить себя — нагайна внутри нее желала свою жертву.
Да уж, Рон-Тан был кем угодно, но только не жертвой!
Вот и сейчас он облизался, прикрывая от удовольствия глаза, и ответил:
— Мой вкусный малыш.
— Рон-Тан? — позвала его по имени Лей, уже серьезно начиная нервничать по поводу интоксикации.
Варх снова прижался к ней и прошептал на ухо:
— Повтори мое имя. Ты так сладко его произносишь, Лей. Но можешь звать меня Роан, как принято в моей семье.
Лей заскрежетала зубами:
— Ты слышал, что я сказала? Ты проглотил мой яд!
Рон-Тан прикусил ее мочку, посылая стаю мурашек по шее и груди, а потом также шепотом ответил:
— Ни твой яд, ни твоя кровь, мой свет, никогда не причинят мне боль.
Теплые губы Рон-Тана снова коснулись плотно сжатых губ Лей, но не грубо и напористо, а с той нежностью, с какой касаются только истинно любимых. Конечно, Лей эс Бунгар в силу рационального ума и большой обиды на варха откинула отклик собственного сердца, думая лишь о том, что вот с ее кровью Рон-Тан поспешил — она-то точно убьет любого.
После странно-нежного поцелуя наследный принц никаких попыток пристать или прижать к себе в этот день не допускал, беспрекословно выполняя любое указание Лей, а затем и проректора, показывая из себя образцового кадета. Но, когда перед ужином, граф Рилетт наконец-то пригласил к себе Лей после разговора с вархом и разрешил снять браслет, она стянула ненавистный атрибут контроля с огромным желанием, чувствуя лишь жуткую усталость.
И это ее добило больше всего за весь этот проклятущий вечер!
Она — наследная княгиня, гордость родителей, отрада семьи и большая ее надежда на поприще военного дела и налаживания ксеноконтактов, не смогла продержаться рядом с вархом, снова не наломав дров. Весь ее холеный контроль рядом с принцем летел в бездну. В трефирову жопу! В вархову задницу! Она превращалась в обычную возбужденного девицу, коих у варха было предостаточно.
«Хорошо, что не сама на него напрыгнула», — зло прошипела она себе под нос, пока граф отошел поговорить с куратором курса. Она бы сейчас с удовольствием встала бы под душ и смыла запах Рон-Тана, что забил ее ноздри. Нагайна внутри нее все еще требовала свою жертву.
— Моя княгиня, вы оказали неоценимую помощь. Рон-Тан эфенди сказал, что вы вели себя безукоризненно и никак не использовали свое положение, позволяя ему спокойно отработать штраф. Он обещал сегодня же связаться с дядей, чтобы передать их роботов в управление вашего зятя, — пропел счастливый граф. Лей заученно улыбнулась, заученно поблагодарила в ответ и вышла из кабинета.
Ей срочно нужно было увидеть сестру.
8
Ларисс подошла к интерактивной стене в библиотеке и принялась выбирать себе книгу на чтение. По учебному курсу она уже сегодня закончила изучать материал, а теперь хотелось для себя, для души. Экран архива рассыпался перед ней на виртуальные полки с книгами, и Ларисс принялась читать корешки, постепенно опуская каждую виртуальную полку ниже.
— Вот эту, — вдруг раздалось за ее спиной, а сильная рука нежно обняла за талию. Второй рукой этот наглец выбрал книгу «Сказания Старика Увана». — Обожал ее в детстве.
Электронный файл сжался в точку и мигнул такой же на экране скрио Ларисс, которая так и стояла столбом, пытаясь понять, что нужно сделать в первую очередь: ударить локтем в солнечное сплетение или сначала приказать отпустить ее. Но пока она думала, Мо-ван прислонился к ней, обдавая жаром своего тела и поцеловал в открытый висок, где поблескивали маленькие едва заметные чешуйки. Ларисс перестала дышать, и Мо-ван совсем обнаглел, прижав к себе еще теснее.
— Не проходит и минуты, чтобы я не думал о тебе, мой свет. Почему ты так холодна со мной, ведь я знаю, ты чувствуешь нашу связь. Я готов предстать перед твоими родителями хоть сейчас. Что тебя останавливает? Мое положение? Только одно твое слово, и я приму статус раба у твоих ног.
Ларисс рассердилась и выпуталась из сильных рук.
— Я не могу принять эту связь безусловно, как ты. Да я чувствую, но для меня этого слишком мало. Я должна узнать тебя лучше.
Мо-ван оскалился, демонстрируя клыки подлиннее, чем у Ларисс.
— Я готов полностью обнажиться перед тобой. В прямом и переносном смысле.
От пробежавших картинок нагого варха, в рту Ларисс пересохло. Гриды были очень красивы, божественно прекрасны, будто их создала не природа, а лучшие биоинженеры, и, конечно, кровь закипала от предвкушения, но она эс Бунгар, и никогда не позволит своим низменным инстинктам диктовать решения.
— Сначала научитесь держать дистанцию, Мо-ван эфенди, а потом уже оголяйтесь. Я ненавижу наглых и самоуверенных высокородных, которые думают, что все в их жизни делается, исходя из их желаний. Научитесь терпению и самоанализу своих поступков. Сейчас вы нарушаете мои личные границы, — отчитала его Ларисс, но Мо-ван не рассердился, а похоже поплыл еще больше. Глаза расширились, жилка на шее забилась сильнее.
— Твоя строгость сводит меня с ума, — прошептал он и вдруг наклонился, хватая руки Ларисс. Сухие губы прижались к тонкой коже запястий, а горячий язык принялся чертить узоры, разгоняя пульс Риссы все быстрее. Она попыталась вырвать руки, но хватка у варха была слишком сильной. Тогда она разозлилась окончательно и ударила пяткой в живот, откидывая второго принца.
— Вы что себе позволяете, ваше высочество! Не смейте ко мне подходить! — выкрикнула взбешенная Ларисс. Так бурно она злилась очень редко. Только тогда, когда какой-нибудь самец считал, что хрупкая и нежная принцесса — легкая добыча.
Яд закапал ей в рот и она сглотнула вязкую сладковатую жидкость.
— Один неверный шаг и я впущу в вашу кровь яд Крайтов. Надеюсь, вы помните, к какому роду я принадлежу.
Мо-ван испуганно опустился на колени и склонил голову.
— Я виноват, мой свет, но мне сложно сдерживать свою природу. Варх никогда не допустит, чтобы с его беним ишик что-то могло произойти. Мне мучительно больно не касаться тебя. Неужели ты не чувствуешь тяги?
О, Ларисс ее прекрасно чувствовала. Ее тянуло таким магнитом к этому опальному принцу, что никакие путы не удержат, только с ее даром она не могла позволить себе даже фантазии на тему семьи, не то, что поддаться порыву.
— Мои чувства не имеют никакого значения по сравнению с моим княжеским долгом, — отчеканила Ларисс и вздернула подбородок. Она хотела выглядеть уверенной и непоколебимой, но Мо-ван ее видел насквозь, потому что прижался к ногам Ларисс и мучительно нежно провел по стройным икрам, опуская руки к ступням. Затем склонился к ним и поцеловал военные сапоги.
