— Ну, тогда я вас покидаю.
Он ушел, а Крег с любопытством спросил:
— Старый друг?
— Блейз — партнер моего отца, — объяснила Сорель; нелепо, но она почувствовала себя предательницей. — Мы знакомы всю жизнь… по крайней мере мою жизнь.
— А-а-а. Вроде старшего брата?
— Не совсем, — пробормотала она и сделала глоток.
Крег задумчиво смотрел на нее.
— Есть хочешь?
— Я перехватила кое-чего, когда обносили гостей.
— Может, уйдем отсюда и я накормлю тебя ужином?
Несмотря на все свои благие намерения, она смотрела мимо него на головку, прислонившуюся к плечу мужчины. Сорель решительно перенесла внимание на Крега.
— Замечательно. Только не надо за меня платить, я сама.
— Я с удовольствием. И ты ничем не будешь мне обязана.
Все-таки он действительно очень милый. Она благодарно взглянула на него.
— Я буду рада поужинать с тобой.
— Допьешь? — он кивнул на ее стакан.
Сорель помотала головой, он забрал у нее вино и нашел место, куда поставил оба стакана. Потом положил руку ей на талию и помог пробраться через толпу гостей. Сорель подумала, что он не случайно прошел рядом с той группой, где стояли Блейз и Чери. Ее поразила чуткость Крега. Даже если он только играл роль сильного мужчины, она была ему благодарна. Конечно, нет ничего постыдного в том, чтобы прийти на вечер одной, но, когда Блейз присутствовал с подругой, Сорель остро ощущала свое положение одинокой женщины.
Крег привел ее в уютный ресторан, и они неторопливо поужинали, обсуждая последние новости. Крег немного рассказал о себе — он работал консультантом по технологии бизнеса. Сорель выпила еще бокал вина, растянув его на весь ужин. Потом он проводил ее до машины.
Когда Крег спросил, можно ли позвонить ей на неделе, она без колебаний ответила «да». Она свободная женщин и не должна отказываться от общества приятного мужчины, занимательного собеседника. Сорель смущенно призналась:
— Я не запомнила твою фамилию.
Он засмеялся и подал карточку. «Крег Кэссиди».
Она ехала домой, чувствуя приятную сытость и подъем. У нее осталось хорошее впечатление от вечера, и она пребывала в приподнятом настроении. На свете есть и другие мужчины кроме Блейза Тарноувера, и в сравнении с ним все они для нее — успокаивающее средство.
На следующий день, когда Рода вышла из комнаты, отец отложил газету и спросил Сорель:
— Ты собираешься в Мельбурн?
— Нет, пока я нужна маме.
— Надо им сообщить, если уходишь с работы.
— Конечно.
— Нельзя, чтобы то старое дело выгоняло тебя из дому. Блейз уже давно все забыл.
Едва ли. Но сейчас он не так враждебен, как при их первой встрече. В любом случае отношение Блейза не должно влиять на ее решение. Нужно принимать в расчет более важные соображения.
В конце недели врач направил Роду на рентген, чтобы исключить подозрение на затемнение в легких. Ее также записали на биопсию.
Если у нее обнаружат зловещее затемнение, окончательный вердикт, является ли это злокачественной опухолью, они получат лишь недели через три. А потом может потребоваться операция.
Под взглядами заплаканной матери и хмурого отца Сорель позвонила в Мельбурн и объяснила начальнице, что из-за болезни матери она не сможет вернуться. Извинившись за краткость сообщения и с облегчением услыхав, что начальница ее понимает, Сорель положила трубку.
Потом она позвонила соседке по квартире и попросила переслать ее вещи, а мебель, которую она купила, оставить следующему жильцу.
Однажды вечером заявился Блейз с букетом цветов.
— Цветы — твоей маме, — уточнил он, когда Сорель открыла дверь. — Айен мне все рассказал.
Она провела его в комнату, где отец сидел с газетой, а Рода пыталась вязать крючком свой излюбленный узор.
Блейз поцеловал Роду в щеку и отдал ей цветы.
— О, Блейз, дорогой, — она схватила его за руку. — Спасибо! Они чудесны! — У нее подозрительно заблестели глаза, и Сорель быстро скользнула к ней, забрала цветы, заслоняя от Блейза необычный прилив чувств матери.
— Давай я поставлю их в вазу. Блейз, принести тебе кофе?
— Спасибо. — Он сел рядом с Родой.
На кухне Сорель прежде всего включила кофеварку, потом нашла вазу. Когда она закончила с цветами, кофе был готов. Она положила в чашку одну ложечку сахару, размешала и отнесла кофе в комнату.
— Ты по-прежнему пьешь с сахаром? — спросила она, подавая Блейзу чашку.
— Да. — Он отхлебнул кофе. — Превосходно.
Через полчаса, отказавшись от второй чашки кофе, Блейз поднялся. Сорель тоже встала, взяла у него чашку, и он спокойно попросил:
— Проводи меня до дверей.
Он попрощался с Родой и Айеном, Сорель поставила чашку на ближайший столик и вышла в холл открыть дверь.
Он схватил ее за руку и вытащил на крыльцо.
— Ну как ты? — тихо спросил он.
— Я? Я здорова.
— Я вижу, как тебе трудно и как ты напряжена.
— Как мы все.
Он коснулся рукой ее щеки.
— Сорель, обещай, что скажешь мне, если я могу что-то сделать.
Неожиданно слезы хлынули у нее из глаз.
— Спасибо, Блейз.
— Обещай, — настойчиво повторил он.
Сорель медлила; потом неохотно пробурчала:
— Обещаю.
Он положил руку ей на затылок, наклонился и быстро поцеловал ее в губы.
Поцелуй был не сексуальный, сказала она себе, когда он выпустил ее и без слов зашагал к машине. Он поцеловал ее в утешение. Но губы звенели, по телу разлилось тепло, ноги ослабли. Мимолетная ласка пробудила воспоминания о том, как они целовались, когда были помолвлены и знали, что находятся на финишной прямой к цели — браку. Те поцелуи остались в памяти, они оживали во сне.
Вернувшись в комнату, Сорель заметила, что мать повеселела. Визит Блейза пошел ей на пользу.
— Блейз сказал, что нашел тебе работу, — заговорила Рода.
— Да, он дал телефон своей знакомой.
— Ну хоть что-то. Будешь звонить?
— Я думала, ты хочешь, чтобы я оставалась дома, пока ты не выздоровеешь.
— Я не хочу, чтобы вы вертелись вокруг меня, как будто ожидаете, что в любую минуту я могу умереть!
Сорель вскипела:
— Разве я так себя веду?
Мать смягчилась.
— Я знаю, что ты хочешь как лучше, но вы с отцом так суетитесь вокруг меня, что все время напоминаете о моей болезни. Я не хочу, чтобы надо мной тряслись с утра до ночи.
В субботу после завтрака Сорель отыскала карточку, которую дал Блейз, и позвонила Марте. Как только она назвала себя, глубокий приятный женский голос воскликнул:
— О да! Блейз говорил, что вы можете позвонить. Ведь вы ищете работу? Не могли бы вы приехать ко мне?
