— Ну здравствуй, Джаннет. — Судя по тону, Фредерик был действительно очень сердит. — Как ты можешь объяснить то, что никто не знает, где тебя искать? С тех пор, как я переехал в Окленд, ты начала странно себя вести.
— Прости, дядя, просто все получилось довольно неожиданно…
— Настолько неожиданно, что ты не смогла мне позвонить? — перебил ее Фредерик. — И выключила телефон, чтобы я не смог позвонить тебе?
— У меня есть для тебя одна важная новость. Я выхожу замуж.
— Вот это уже интереснее. Кто же этот счастливец и когда ты собралась сочетаться законным браком? — Фредерик откровенно иронизировал, он не ожидал, что его племянница настолько взбалмошна, что может скоропалительно выскочить замуж.
— Дядя, я ездила знакомиться с родителями моего жениха. Его зовут Антонио Бреттоли, он владелец кабаре «Звездная Италия» и, как я поняла, ресторана «Спагетти». Могу предположить, что этим список его собственности не ограничивается.
— Для двадцатилетней пигалицы ты сделала очень даже неплохую партию, — хмыкнул Фредерик. — Ну и когда вы планируете свадьбу?
— В июне, вероятнее всего.
— А ты знаешь, что двадцать один год тебе исполнится только в августе? И поэтому тебе требуется мое разрешение как опекуна?
— Дядя, ты же всегда мечтал снять с себя ответственность за меня и мое наследство. Тебе представляется великолепный шанс.
— Ты так уверена, что я дам свое согласие?
— Дядя Фредерик, милый, ты же прекрасно понимаешь, что я могу подождать и до августа, но июнь предпочтительнее! К тому же у меня даже не возникает мысли потребовать у тебя в августе отчет о том, как ты управлял моим наследством. Видишь, я тебе полностью доверяю, сделай и ты мне приятное. Будем считать, что это твой свадебный подарок.
Фредерик довольно неожиданно сменил гнев на милость.
— Хоть мы с тобой и дальние родственники, девочка, но кровь все же у нас одна. Хорошо, я дам свое согласие. Вышлю документ, как только подготовлю.
У Джаннет будто гора с плеч упала.
— Ой, дядя, я так тебя люблю! Кстати, наша с Антонио помолвка состоится в первую субботу октября, я бы очень хотела, чтобы ты присутствовал, ведь ты мой единственный родственник и заботился обо мне столько лет.
— Конечно, я приду. А сейчас, извини, Джаннет, но мне надо бежать. — Фредерик неуклюже поцеловал племянницу в щеку и ушел.
Джаннет вздохнула с облегчением: объяснение с дядей оказалось менее болезненным, чем она ожидала.
Но ей предстояло еще одно объяснение. Джаннет боялась, что Антонио будет просто вне себя, когда узнает, сколько ей лет и что она обманом попала в труппу кабаре. Однако с этим неприятным разговором вполне можно чуть-чуть подождать.
Джаннет схватила сумку с формой и выбежала из квартиры. Антонио, наверное, уже заждался ее.
В обеденный перерыв Антонио и Джаннет решили прогуляться по набережной. Они шли, держась за руки и не замечая никого вокруг. Молодой человек, который уже несколько минут шел рядом с ними, вынужден был забежать вперед и преградить им дорогу, чтобы на него наконец обратили внимание.
— Привет, Джаннет, давно мы с тобой не виделись! А что это за хахаль с тобой? С каких это пор тебя привлекают мужчины в возрасте?
Джаннет постаралась не показать, как неприятна ей эта неожиданная встреча.
— Антонио, познакомься, пожалуйста, это Грегори Александер, мой давний знакомый, настолько давний, что я уже почти и не помню его. Жаль, что он сам решил напомнить о себе.
— Мне тоже очень жаль, милая, что у тебя такая плохая память. А вот я хорошо помню наши ночи…
Антонио взглянул на Джаннет и понял, что пора вмешаться, поскольку Грегори явно вознамерился устроить скандал.
— Как я понял, Грегори, вы давний друг моей Джанни? — с холодной вежливостью осведомился он. — Тогда я буду рад пригласить вас на нашу помолвку четвертого октября. Приходите в кабаре «Звездная Италия» к шести часам, вы будете внесены в списки приглашенных. А сейчас извините, но мы спешим.
Антонио взял Джаннет под руку и, спокойно обойдя оторопевшего Грегори, пошел дальше.
— Будь добра, Джанни, объясни мне, кто этот человек? И о каких ночах он толковал?
— Это тот самый парень, которому я проспорила свою девственность. Мы встречались некоторое время, а потом Грегори решил, что он вполне сможет сочетать меня и еще нескольких девушек. Мне это не понравилось. Я уже год как стараюсь избегать его, а он никак не может понять, что между нами не просто все кончено, а ничего и не было. Надо же было встретить его сегодня! — с досадой воскликнула Джаннет.
— Понятно. Что ж, я даже могу ему посочувствовать в некоторой степени. Джанни, я надеюсь, больше никаких сюрпризов в виде бывших поклонников не будет? Они, наверное, под стать Грегори — невоспитанные, с ними неприятно общаться.
— Во-первых, хотя поклонников у меня было более чем достаточно, как выражалась моя подруга, к телу больше никто допущен не был. А во-вторых, я, конечно, благодарна тебе за поддержку, но твой тон мне не нравится. И у меня тоже есть несколько вопросов. Будь добр, объясни мне, зачем ты его пригласил и почему наша помолвка будет проходить в кабаре? Я же просила тебя никому ничего не говорить.
— Ангел мой, если Грегори нормальный человек, то никогда не примет моего приглашения. А в кабаре все равно скоро станет известно о наших отношениях, такое нельзя вечно скрывать в небольшом коллективе.
— А со мной можно было согласовать это, как, кстати, и даты помолвки и свадьбы? И запомни, пожалуйста: Грегори — не нормальный человек.
— Милая, давай забудем этот неприятный инцидент, — примирительно сказал Антонио. — Я действительно был не прав. И когда приревновал тебя к этому смазливому Грегори, и когда не посоветовался с тобой о датах. Но мне казалось, что ты и не хочешь никакого равноправия в отношениях и предоставишь решать все вопросы мне. Извини. Я рад, что женюсь не на смазливой дурочке, у которой нет своего мнения. Поцелуй меня, и пойдем в «Звездную Италию», обеденный перерыв заканчивается. Ну же, не дуйся! Я люблю тебя.
— Знаешь, Антонио, так нечестно, ты применяешь запрещенные приемы! Мне больше ничего не остается, как поцеловать тебя и сказать, что я тоже очень люблю тебя!
Джаннет поцеловала его и улыбнулась. Ей казалось, что ничто на свете не сможет разлучить их.
— Джи, мне кажется, что к свадьбе ты будешь готовиться с меньшим энтузиазмом, чем к помолвке, — сказала Эмм подруге, которая вот уже пятнадцать минут раздумывала над сложным вопросом, какое платье надеть: темно-лиловое или голубое.
