Брук резко обернулась. Посмотрела на омелу и на пару, стоящую под ней, — на Джеймса и Салли.
Все складывается великолепно, подумала Брук.
Люди в комнате замерли — мужчина и женщина под омелой! Теперь они должны поцеловаться. Такова рождественская примета. Это сватовство, разработанное Нетти, бесхитростное и быстрое, в данном случае было просто гениальной идеей, и Брук оценила ее по достоинству.
Она пошла вперед, уставив на подругу свирепый взгляд, говорящий о том, что, если она, Салли, сделает хоть малейшее движение назад, ее ждет суровое наказание.
— Прости, — сказала она, подойдя к Салли. — Зацепилась язычком с Нетти!
— Все в порядке. Я просто хотела посмотреть статуэтку. — В голосе Салли чувствовалась изрядная доля нервозности.
Брук решила сполна воспользоваться ситуацией.
— А разве ты ее еще не видела?
— Где же мне было ее видеть?
О, двое могут сыграть в эту игру!
— Может быть, когда ты ее принесла? И положила ее в мой носок?
— Да ладно тебе, Брук! Зачем мне надо было класть в твой носок двух горлиц?
— Это уж я не знаю! — Брук скрестила руки. — Просто мне кажется, что это сделала ты!
— Сдаюсь, — Салли подняла обе руки. — Думай что хочешь.
— Я всегда думаю что хочу, — ответила Брук и повернулась к Джеймсу. — Так ведь, Джеймс?
Он улыбнулся, на щеках появились ямочки.
— Мисс Веселое Рождество! Хорошо проводишь время? Наслаждаешься ранними визитами Санта-Клауса?
— На оба вопроса искренне отвечаю утвердительно!
— Хорошо. — Джеймс кивнул на статуэтку, которую держала Брук. — Похоже на второй день Рождества. Кажется, вечер ты провела неплохо!
— Ты прав. Неплохо. — Час настал! — Но не думаю, что так же хорошо, как ты.
Она внимательно смотрела на Джеймса, так внимательно, что уловила в его взгляде, устремленном на Салли, нечто большее, чем просто дружеское участие. Намек на чувство, которое, как теперь точно знала Брук, он питал к Салли. Чувство, которого он никогда не испытывал к Брук.
Итак, инстинкт не подвел ее. Слава Богу! Теперь она может считать Джеймса только другом. Их приятельские отношения никогда не перерастут в большее.
Джеймс, к восторгу всех собравшихся, наконец сделал шаг к Салли. Та стояла, скрестив руки, подняв подбородок и выпятив одно бедро, словно желая сказать: «Покажи себя в лучшем виде, мальчик».
Он медленно сделал еще шаг, положил ей на плечи руки, притянул ее к себе, слегка касаясь ладонями шеи, дотронулся большими пальцами до подбородка, и Салли, заморгав, закрыла глаза.
Когда он запустил пальцы в волосы Салли, ее губы раздвинулись. Он наклонился к ней, и их губы встретились. Раздался восторженный рев всех гостей, послышались аплодисменты.
Брук украдкой провела пальцем под глазом и вздохнула.
Когда они добрались до двери квартиры Салли, Джеймс все еще обнимал ее за плечи. Он не хотел ее отпускать, сам не понимая, почему.
Салли была героиней вчерашнего обеда в правлении. Красивая, великолепная женщина. И сегодня он поцеловал ее под омелой.
Джеймс мысленно поставил Брук на место Салли, но образ не сложился. Как будто территория уже принадлежала только одной женщине.
И сейчас ему до боли хотелось снова поцеловать Салли.
— Можно?
Салли нахмурилась.
— Что можно?
Черт, да он всерьез проигрывает! Она уже собралась открыть дверь, когда он накрыл ее руку своей ладонью.
Смущенная, немного настороженная, Салли отошла от двери.
— Джеймс?
Он провел рукой по волосам.
— Об этом поцелуе…
Выгнув бровь, она гордо выпрямилась.
— Да? — Куда он клонит?
— Я не хотел…
— Я знаю, что ты не хотел, — быстро сказала Салли.
Она словно помогала ему найти выход из неудобного положения. А он не собирался принимать ее помощь. Это надо было сказать, и сказать сейчас же.
— Нет. Это именно так! Я это и имел в виду, — признался он, затем стремительно продолжил: — Я не хотел, чтобы все произошло именно так. Так быстро. При всех.
— А как ты хотел?
— Я вообще этого не хотел! — Когда она сжала губы, он почувствовал, как у него внутри все переворачивается, и застонал: — Я не могу сказать то, что чувствую!
— Почему? Слова достаточно просты. Произноси лишь одно за другим. Как ты переставляешь ноги, когда ходишь. — Салли улыбнулась.
— Забавно, — ответил он и расслабился. — Мне не надо было целовать тебя. При людях. Вот так.
— Как? — с милой детской непосредственностью спросила она.
«Всеми этими руками, губами, зубами и языком», — хотел сказать он. А вместо этого произнес:
— Как будто мы любовники!
Она словно успокоилась, сделала шаг назад и прислонилась к стене.
— Ты прав. Тому, что произошло внизу, есть только одна причина.
— И что же это за причина — Брук или Нетти? — спросил он, опираясь ладонями о стену по обе стороны ее головы.
— Ни та, ни другая.
Он вдыхал свежий, сладкий, женственный аромат ее кожи и волос.
— Так что же?
— Должно быть, это омела.
Нет. Салли ошибается! И Джеймс очень медленно и доходчиво все ей объяснил.
Брук присела на молитвенную скамейку и бросила к ногам пластиковый мусорный мешок. Откинув голову назад, закрыла глаза. Еще бы подушку, одеяло, и она чувствовала бы себя как в раю.
— Это для меня? — спросила Нетти.
Брук подняла глаза. Одной рукой старушка обхватила стеклянный кувшин из-под яблочного вина. В другой держала два пустых подноса.
Нетти в своем репертуаре! Старается сделать все одновременно. Брук улыбнулась.
— Я не знаю, как вы донесете это до кухни, если только не собираетесь тащить мешок в зубах!
Нетти нахмурилась.
— Дельное замечание. Особенно если учесть, что это не мои зубы!
Восьмидесятилетняя проказница. Нетти просто классик! Впрочем, иначе Брук ее и не воспринимала.
— Я старая женщина. Я заслужила право говорить то, что хочу, — хохотнула Нетти и присела рядом с Брук.
— Полагаю, что так.
— Тут нечего полагать. Восемьдесят лет дают много свобод, и я намерена воспользоваться ими сполна. Подожди, пока сама придешь к этому. Ты увидишь.
Брук потерла затылок.
— Думаете, я доживу до восьмидесяти лет?
— Если рядом с тобой будет мужчина, который не позволит тебе работать до изнеможения, ты, вероятно, доживешь и до ста.
— Понятно. Мужчина решит все мои проблемы?
— Мужчины, дорогая, делятся на два типа. Они представляют собой или сами проблемы, или их решение.
Брук тут же задалась вопросом, к какому типу принадлежит Дункан. И вовремя спохватилась. Для нее он не относится ни к тому, ни к другому. Он всего лишь сосед, ну, в крайнем случае приятель…
