Тереза вполне разделяла ее желание. Отец и Пол стояли в конце веранды. Тереза усадила бабушку на стул, принесла стакан ее любимого хереса, затем подошла к мужчинам. Они внимательно смотрели на морской залив.
— Что там интересного?
— Мы наблюдаем, как Айзек управляет «Антаресом», — ответил отец. — Уже час он с таким старанием бороздит залив, как будто от этого зависит его жизнь.
Тереза встала рядом с отцом и взглянула в сторону моря. С юга дул свежий бриз, и залив был покрыт барашками с белыми пенистыми гребнями. Там вырисовывалось несколько яхт, но она моментально отыскала среди них знакомые очертания «Антареса». Яхта уверенно разрезала волны. У Терезы екнуло сердце.
Несколькими минутами раньше, когда она показывала бабушке подарки, цветы и украшения, ее замужество казалось делом решенным. Несмотря на ворчание Лидии, она была уверена, что в лице Пола получит верного и заботливого мужа.
Но теперь, наблюдая, как Айзек выжимает из «Антареса» всю возможную скорость и вспоминая зловещее выражение его лица, Тереза потеряла уверенность в чем бы то ни было. От Айзека исходила опасность, но, несмотря на это, каждая частичка ее тела рвалась туда, к нему, на яхту, чтобы участвовать в борьбе со стихией, чтобы крепкий ветер дул в лицо и развевал волосы, наконец, чтобы оказаться с ним наедине в каюте…
Когда ей было девятнадцать, все именно так и происходило.
— Ему нужно скоро причаливать, иначе он опоздает к ужину, — сказал Джон Морроу.
— Неужели это его когда-нибудь беспокоило? — откликнулся Пол. — Кто хочет еще выпить? Тереза, тебе, по-моему, лучше ограничиться лимонадом.
— Конечно, — пришлось ответить Терезе, хотя ей не помешал бы глоток чего-нибудь покрепче.
Она не стала больше смотреть на залив и со стаканом лимонада устроилась рядом с бабушкой. Лидия оживленно болтала про садик в своем маленьком поместье и жаловалась на не в меру жизнерадостных соседей. Тереза изображала внимание и интерес, но вид яхты, на которой был Айзек, направил ее мысли в прошлое, и сопротивляться нахлынувшим воспоминаниям было так же бесполезно, как пытаться остановить вращение Земли.
Десять лет назад в июле «Антарес» пересек залив за рекордное время. Они с Айзеком очень гордились своим умением ходить под парусами. Яхта прошла рядом с островом, мимо Аркадии, и остановилась в заливе Флоренс. Сверкавшая на солнце вода была такая чистая и прозрачная, как на фотографиях в туристических буклетах. Перед ними открывался замечательный безлюдный пляж, покрытый мягким светлым песком. Когда они бросили якорь, Тереза сказала:
— Я уверена, что даже на Средиземном море не отыщется такой красоты. Она откинулась, чтобы лучи ласкового зимнего солнца пригрели ее лицо, и вытянула длинные стройные ноги. — Помнишь все эти греческие мифы и легенды? Некоторые из них такие забавные.
— Почему ты так считаешь? — отозвался Айзек, заканчивая возиться с парусом.
Тереза окинула его взглядом. Длинные волосы молодого человека были взъерошены и перепутаны ветром. Одетый только в свободные шорты, загорелый и обветренный, он, по ее мнению, не уступал никому из персонажей этих легенд.
— Помнишь историю про Калипсо, которая жила на отдаленном острове? Она бы провела там всю жизнь в одиночестве. Но на остров приплыл Одиссей. Он общался с Калипсо целых семь лет, но, знаешь ли, они никогда…
Айзек посмотрел на Терезу, чуть нахмурившись. На его губах заиграла дразнящая улыбка.
— Что они никогда?
Тереза вспыхнула.
— Они никогда не делали этого — никогда.
— Ты хочешь сказать, они не занимались любовью?
Девушка кивнула.
— Он вроде бы должен был хранить верность своей жене, разве не так?
— Вроде бы! — сердито ответила Тереза и собралась пуститься в рассуждения о том, насколько неправдоподобна такая ситуация, когда глаза Айзека неожиданно сверкнули.
— Это не так уж невозможно, — негромко произнес он.
Тереза выпрямилась, вдруг осознав, что он имел в виду; она будто прочитала его мысли, и ее сердце заколотилось.
— Я знаю таких людей, — продолжил он, глядя ей в глаза.
— А я их знаю? — Ее сердце выпрыгивало из груди. — Я не могу понять, о ком ты говоришь.
Он примостился рядом с грацией и ловкостью дикого кота.
— Я знаю одного парня, который почти семь лет прожил вместе с прекрасной девушкой с золотистыми волосами и самыми красивыми ногами в мире. — Айзек замолчал.
— А дальше? — Ее голос прерывался.
— Он сходил с ума от любви к ней, но ничего не предпринимал…
День был совершенно тихий. Только плеск волн, бившихся в сверкающий белизной борт «Антареса», раздавался в этой тишине, да стук ее сердца.
— А он знает, что чувствует она сейчас? — тихо спросила Тереза, стараясь не нервничать.
Айзек протянул руку и дотронулся до ее волос.
— Думаю, сейчас она очень возбуждена, — произнес юноша хриплым голосом.
Тереза попыталась поправить волосы. Он взял ее руку в свою и слегка сжал.
— Ему бы следовало что-нибудь предпринять, — прошептала она.
Айзек отпустил ее руку и погладил мочку уха, отчего мурашки побежали у нее по спине.
— Он ждал подходящего момента.
Она положила голову ему на грудь. Сердце Айзека билось так же неистово, как и ее собственное.
— Если он будет слишком медлить, — пробормотала она, когда Айзек обнял ее, — с ним может случиться то же, что с Одиссеем.
— Что же с ним случилось? — спросил он, прижимаясь губами к ее волосам.
— Боги направили его прочь от острова, на котором жила Калипсо. Она осталась там, и они расстались навсегда.
— Даже боги не заставят меня расстаться с тобой, — яростно произнес Айзек. — Но если они вдруг попытаются… — Он быстро поцеловал ее, схватил на руки и торопливо понес в каюту.
Тереза рассмеялась.
— Айзек, отпусти меня! Ты не сможешь нести меня по такому узкому трапу. Мы оба переломаем себе шеи, и никогда… — она выскользнула из его рук и побежала вниз с быстротой скрывающегося в нору зверька.
Айзек не отставал, и, оказавшись в каюте, они, смеясь и задыхаясь, повалились на скамью. Вся нервозность и нерешительность исчезли. Когда Айзек стянул с Терезы футболку, оставив на ней только розовый купальник, это выглядело на удивление естественно.
Тереза лежала молча, раскрасневшись от желания.
Его губы коснулись кожи чуть выше розовых кусочков ткани.
— Тебе идет этот купальник, — прошептал он, снимая его и отбрасывая в сторону. При виде открывшихся прелестей у него перехватило дыхание. — Но то, что под ним, во много раз лучше.
