Лучше тебе не знать…
— Что?..
— Иначе ты сочтешь меня транжирой и разорителем семейного бюджета, — он улыбался, лаская под одеялом мои бедра.
— Я и так считаю тебя транжирой!
— Я хочу тратить на тебя все деньги, которые у меня есть.
— Мне столько не нужно.
— Какое счастье! Мне досталась кристально некорыстная жена!
— Я еще не твоя жена, — ради его выражения лица я готова была еще сотню раз произносить нечто похожее.
— Все, Данилова, доигралась!
Даня скинул меня с себя и прижав всем своим весом, заставил забыть обо всем на свете, тая от его ласк и поцелуев.
Счастье не может быть вечным.
Но каждый счастливый миг приближает нас к Вечности…
Эля проснулась, когда солнце уже заливало всю комнату теплым и ярким светом.
По всему ее телу разливалась приятная усталость, а от воспоминаний прошлой ночи мурашки пробежали вдоль позвоночника.
Она повернулась и увидела безмятежно спящего Даню. Поборов в себе сильное желание поцеловать его, она с наслаждением рассматривала красивое любимое лицо: высокий лоб, неприлично длинные для парня ресницы, острые скулы, волевой подбородок, непослушную светлую челку…
Она была влюблена! Даже сейчас, спустя столько лет и событий — ее сердце стучало как после их первого поцелуя.
Больше терпеть сил не было. Она потянулась и дотронулась до его мягких, пахнущих утром, губ.
Не открывая глаз, Даня ответил на ее поцелуй и тут же обнял, притянув к себе.
— Доброе утро, любимая, — хриплым голосом сказал он.
— Доброе утро, любимый, — ответила она.
И эти слова прозвучали для них обоих как самые красивые звуки на свете.
— Я хочу тебя, — шепнул он в ее нетерпеливые губы.
— И я тебя…
Он улыбался, потому что эта сладкая, пахнущая летом девочка была рядом. Они встречали так уже шестой день, и если бы Даня мог, то выкупил бы этот дом и запер неугомонную Элю здесь навечно!
Вдвоем, вдали от работы, сердобольных родственников и друзей, да даже от всех других людей, они были абсолютно счастливы: и когда готовили вместе на маленькой кухне, и когда ужинали на полу у камина, где потом занимались любовью, и когда катались с горки на большом тюбинге, и когда читали, укрывшись одним пледом, и когда смотрели старые фильмы на допотопном телевизоре, и когда болтали о разном, не замечая, что уже светает…
Эля оказалась страшной хохотушкой! Рассмешить ее мог простой детский анекдот или нелепая история, случившаяся с его знакомым. Он обожал смотреть, как, смеясь, она морщит носик, отчего становится до невозможности милой…
Пора было уезжать.
С обеда Эля заметно погрустнела. Вместо того, чтобы складывать вещи в сумки, она бесцельно ходила по дому из стороны в сторону и подолгу останавливалась у окна в спальне.
Все эти дни она была очень счастлива тут. Время пролетело как один взмах ресниц. Оставленные позади мысли об их бегстве с собственной свадьбы и о том, что ждет после возвращения на работе, — снова прокрались в ее голову.
Даня тихо подошел и, обняв сзади, положил подбородок ей на плечо.
— Не грусти, любимая!
Эля положила свои руки поверх его и тяжело вздохнула:
— Ты же будешь рядом, когда мне придется разговаривать с родителями?
Даня усмехнулся:
— Ну, конечно, трусишка моя! Хочешь, скажу, что это была моя идея?
— Они не поверят. Как сказал папа накануне: он еще не видел парня, который так хотел жениться на своей девушке…
Они оба улыбнулись.
— Тогда у меня есть идея… — он поцеловал ее в шею. — Соглашайся сейчас же!
— Больше информации, пожалуйста! — Эля повернулась к нему и заглянула в глаза.
— Завтра. Ты все узнаешь завтра…
На следующий день, как только рассвело, они услышали шум мотора хивуса и в последний раз пробежались взглядом по библиотеке, спальне и кухне. Расставаться с этим местом было тяжело.
А потом — дорога с чередой перелесков, небольшими деревнями, полями, конца и края которым не было. Они держались за руки и молчали.
Вместо привычной дороги к дому, Даня свернул в центр и остановился во дворе административного здания.
Эля удивленно посмотрела на него. Он же, заглушив машину, вышел и открыв пассажирскую дверь, протянул ей руку:
— Пошли…
— Куда?
— Закончим то, что так пафосно начали.
Эля распахнула глаза:
— Даня…
— Выходи за меня, Эля Данилова.
Мгновение она отходила от шока, а потом протянула ему руку.
Сотрудники местного ЗАГСа уже готовились уходить по домам. День был будний, и текущая работа была закончена. В это самое время в кабинет вошли парень и девушка.
— Здравствуйте, вы заявление подать? — спросила Инга Сергеевна, заменяющая заведующую, которая так некстати сломала неделю назад ногу.
— Нет, мы пожениться, — уверенно сказал молодой человек.
— Ну, дорогие мои, у нас для этого целая процедура существует. Сначала…
— Мы все уже сделали, — аккуратно перебил ее парень. — Вот только пожениться не смогли, потому что ваша заведующая ногу сломала и не приехала к нам.
Инга Сергеевна всплеснула руками:
— Шустов и Данилова?! Да про вашу несостоявшуюся свадьбу весь город до сих пор говорит…
Она увидела, как от этих слов девушка уткнулась в плечо своего парня.
— Простите…
— Ну, так вы сможете поженить нас?
Инга Сергеевна посмотрела на них и спросила:
— Может, кого-то пригласить хотите?
Они отрицательно покачали головами.
— Только мы. И прямо сейчас.
— Ну, а кольца-то у вас хотя бы есть? — улыбнулась она.
Жених достал из кармана куртки красивую коробочку, в которой лежали два кольца из белого золота.
— Нам нужно минут десять. Побудьте пока в комнатах жениха и невесты. Вика, — обратилась она к молодой стажерке, — помоги мне…
Через десять минут они вошли в небольшой, но празднично украшенный зал бракосочетаний, где несмотря на будний день горели все люстры и играл «Мендельсон». В центре их ждала нарядно одетая Инга Сергеевна с торжественной речью…
На женихе были черные джинсы и белая толстовка, а на невесте — бежевый шерстяной костюм. Они держались за руки и не сводили друг с друга глаз, пока она говорила привычные слова. Но сегодня, сейчас, они звучали даже для нее совершенно по-особому. Много молодоженов она видела за время работы, но таких влюбленных и трогательных, как эти двое — еще нет.
—
