Он нетерпеливо пожал плечами.
— Лусинда, безусловно, была бы этому рада. Мне все равно. Конечно, он унаследует ее долю, но насильно работать на компанию его никто не заставит. Пусть делает, что хочет, только бы не расстраивал мать. А это значит — держаться подальше от радио, шоу-бизнеса и тому подобных вещей.
Она возмущенно покачала головой.
— Ну как вы не понимаете? Нельзя во всем контролировать близких, пытаясь насильно вылепить из них нечто по своему образу и подобию. Моя мать пыталась это сделать. И что она в результате получила? Сама стала несчастной, сделала несчастными отца и меня! Все люди разные! Нельзя навязывать одним то, что хорошо для других! Если вы живете размеренной, спокойной жизнью, это не значит, что и другие люди должны жить так же!
Голос Шалис дрожал от переполняющих ее эмоций. Ей хотелось донести эту простую мысль до Ричарда, но он оставался безучастным. В его глазах светился насмешливый огонек. Казалось, он и не слышал ее, думая о чем-то своем. Когда в ее горячей речи наступила пауза, он вдруг произнес:
— Уж не потому ли мы с вами не можем поладить друг с другом?
Она не ожидала такого поворота.
— Мы, кажется, говорили о вашем племяннике, — быстро ответила она.
— Почему счастье Кела так вас волнует, если он не интересует вас в личном плане? Или вы никак не можете выбрать между ним и Серлом Орчардом? Ведь Серл привез вас на радиостанцию? Почему вы вернулись к нему? Поняли, что теперь, после того, как вы нарушили данное слово, я буду беспощаден? Или таким женщинам, как вы, обязательно нужно, чтобы около них вертелось с десяток мужчин, а иначе им как-то не по себе?
— Вы заблуждаетесь. Эгоцентризмом я не страдаю. Как, впрочем, и комплексом неполноценности.
— Кто говорит, что вы чем-то страдаете? У вас нет никаких проблем. Вы уже признавались мне, что не принимаете ничего близко к сердцу. Я говорил совсем о другом. О вашей природе. О том, что флирт — ваше естественное состояние.
Он с осуждением, почти брезгливо смотрел на нее.
— Если вам хочется так думать, я не собираюсь вас разубеждать. Но даже будь это правдой, я бы не стала тратить свою энергию на такого бирюка, как вы, — выпалила взбешенная Шалис. — Вы — Фома Неверующий, который заранее уверен, что ему солгут!
Похоже, на этот раз Шалис попала в самую точку. Ричард нахмурился.
— Уверенность рождают факты.
— Конечно, если смотреть на факты только с одного бока, не пытаясь понять причину происходящего.
— Что ж, рассматривая факты с двух боков, можно констатировать, что мы нравимся друг другу. Уж этого-то вы не станете отрицать?
— Я никогда не отрицаю очевидного! — щеки Шалис пылали. — Да, меня к вам тянет, хотя между нами нет ничего общего. Если бы мне нравились короткие авантюрные связи, минут эдак на пять, то я бы так просто не оставила вас в покое.
Он засмеялся.
— Пять минут! Шалис, могу заверить вас, что я способен на большее.
От этих слов кровь бросилась ей в голову, заставляя работать воображение.
— Не сомневаюсь, — буркнула она.
— Думаю, что и вы тоже способны на большее, Шалис… — прищурился он.
— Спасибо за столь лестное мнение о моих способностях, но мы ведь, кажется, выяснили, что между нами нет ничего общего.
— Так как же быть? — почти весело спросил он. — Я уж было настроился сдружиться с вами, хотя бы на короткое время, а вы так решительно высказались против авантюрных связей.
— Совершенно верно, — улыбнулась она, чувствуя, что начинает обретать былое присутствие духа.
— И вы готовы переключить свое внимание на моего племянника, даже несмотря на то, что вас тянет ко мне.
Улыбка застыла у нее на губах. Да у него просто не все дома, если он всерьез полагает, что она интересуется Келом как женщина.
— Кстати, он очень похож на вас и более близок мне по возрасту. И к тому же он в некоторых вопросах рассуждает очень здраво, что способствует преодолению возрастного барьера, — поддразнила она его.
Шалис посмотрела на часы и вскочила со стола.
— О боже! Извините, но мне нужно бежать. Вам тоже лучше уйти.
Они вышли из кабинета. Ричард, даже не попрощавшись с ней, стремительно прошел мимо охранника и удалился. Видимо, к нему вернулся прежний гнев — он казался еще более разозленным, чем в начале встречи.
Шалис чувствовала себя отвратительно. Она была убеждена, что поступила правильно, но легче ей от этого не становилось. И почему ее так беспокоило то, что он о ней думает? Раньше с ней такого не случалось. Она всегда умела контролировать себя, чтобы не стать игрушкой в чьих-то руках. А этот человек подчинял ее своей воле, и самое ужасное было в том, что где-то в глубине души ей это подчинение казалось сладким. «Наверное, это потому, что он старше и опытнее меня», — подумала Шалис.
Когда она вошла в студию, ее подруга и коллега Зора передала ей сообщение от Кела.
— Позвони ему домой сегодня вечером, как только освободишься. Слушай, этот парень по уши в тебя влюблен!
Шалис поморщилась.
— При чем тут любовь?
— Да ладно тебе, Шалис! Скажи еще, что ты не веришь в любовь!
— Верю, и в этом моя самая большая беда!
Потому что, если бы она не верила в любовь, она бы с легкостью завязала роман с Ричардом Довейлом, наплевав на несовместимость характеров. Шалис вздохнула и приступила к своим обязанностям.
Как только выдалась свободная минутка во время исполнения одной длинной песни, она набрала номер Кела.
— Шалис? — радостно воскликнул Кел. — Зора передала тебе? Нет? Завтра я устраиваю вечеринку в честь моей новой работы. Приглашаю всех! Что скажешь?
Ступить на территорию Ричарда? Шалис немного помолчала, взвешивая все «за» и «против». Наконец, придя к выводу, что не обязана принимать решения с оглядкой на Ричарда, проговорила:
— Я согласна.
— Прекрасно!.. О, привет! — сказал Кел кому-то, очевидно только что вошедшему в комнату. — Я как раз договариваюсь о свидании с одной прекрасной леди… Нет, мама в порядке. Пока… Извини, Шалис, — обратился он уже к ней.
— Ричард? — стараясь казаться безразличной, спросила она.
— Да, заглянул на секундочку. Он-то совсем не возражает против моей новой работы, просто волнуется за маму.
Лучше бы Кел этого не говорил. В ней опять проснулось чувство обиды при мысли о том, как он заботится о своей сестре.
Позже она в общих чертах обрисовала ситуацию Зоре, не касаясь их отношений с Ричардом.
— Понимаешь, мать Кела очень переживает из-за того, что он устраивается на радио. Возможно, он хочет заставить ее поменять свое мнение на этот счет, познакомив с людьми, с которыми собирается работать.
