— Ну, ну, дети, страх — вещь вполне естественная. Вы отправляетесь вдвоем в совершенно неизведанную, полную тайн дорогу. Отбросьте прочь свои страхи и в пору бедствий крепче сливайтесь друг с другом. — Он воззрился прямо в глаза Шайен. — В горестные и бедственные времена нет ничего более утешительного, нежели прикосновение руки возлюбленного.
Чтобы подчеркнуть свою мысль, он взял их руки и соединил их.
Устав кому бы то ни было подыгрывать, Шайен вырвала руку.
— Прикосновение этой руки — вот что сейчас приводит меня в негодование.
Преподобный, поджав губы, с грустным неодобрением покачал головой.
— Я вам сочувствую, молодой человек, — сказал он Гранту. — Вы по собственной воле возложили на свои плечи нелегкую ношу. — Добродушно улыбнувшись, он потрепал О’Хара по плечу: — Но помните, сын мой, чем тяжелее труд, тем слаще плод. — Ловким движением он набросил на плечи желтый дождевик. — Грозы, кажется, не миновать, но она пройдет. Проживите счастливую жизнь. — Последняя фраза скорее походила на приказ, нежели на прощальные слова. — Кстати, — присовокупил он, не меняя тембра голоса, — вскоре сюда должны заявиться уборщики.
Он покинул их, одиноко стоящих в зале. Неловкость сковала их тела. Из открытых дверей с улицы доносился шум.
— Послушайте, — начал Грант, — мне жаль, что я вышел из себя. Сказать по правде, я довольно пуглив.
Она приняла его извинение:
— Хороши были мы оба.
— Завтра утром первым же делом примемся оформлять развод.
Шайен сжала пальцами ремешок, на котором висел фотоаппарат. Привычное прикосновение к коже успокоило ее.
— Мне ваше «завтра» покажется вечностью.
«Звучит довольно искренне», — подумал он.
Что тому причиной? Неудачное замужество? Он вспомнил своего отца. Что ж, все возможно.
Грант выглянул за дверь. Улицы запрудил народ, но священнослужитель насчет погоды оказался прав. Ветер, раньше игривый, дул сильнее и вел себя, как невоспитанный незваный гость, расталкивающий всех прочих. Пора было выбираться отсюда.
— У меня есть приглашение на королевский бал, — промолвил Грант, дотронувшись до кармана. — Почему бы нам сейчас не отправиться туда?
Шайен было не до веселья:
— Четверо мужчин рыщут, чтобы разделаться со мной. Вот-вот над городом разразится гроза, и мы, судя по всему, только что поженились, причем безо всякого желания. Не очень-то удачный момент, чтобы идти на званый вечер. Вам не кажется?
В зал вошли два уборщика в серой униформе. Они толкали перед собой тележку с инструментом. Младший вопросительно взглянул на них.
Схватив Шайен за руку, Грант вытащил ее на улицу.
— Это сказано женщиной, которая никогда не ведала, что такое подлинное веселье.
Нервное напряжение не оставило сил для дипломатии.
— Я умею развлекаться, О’Хара, но такое… О, Боже мой! — Нырнув за угол здания, она притянула его к себе.
На секунду он подумал, будто она рехнулась. Тем не менее, ему вновь сделалось приятно от ее близости.
— Вот они, — быстро прошептала она.
Грант огляделся по сторонам и увидел мужчину, вынудившего Шайен скакнуть за угол. Трудно сказать точно, но этот ряженый был вроде ниже ростом тех, на кого она указала раньше.
В следующее мгновение он почувствовал, что его с силой тянут назад.
— Отчего бы вам просто не помахать перед ним красным флагом? Скорей всего, он не приметит вас. — Грант понимал ее волнение, но оно казалось безосновательным. — Шайен, так мы никогда не узнаем, тот ли это ряженый или нет.
Она хмуро, с раздражением посмотрела на него.
— Вы что, намерены остаться здесь и пуститься с ним в разговоры?
— Ваши слова, пожалуй, не лишены смысла.
Взяв ее за руку, Грант принялся проталкиваться сквозь толпу, двигаясь в противоположном направлении. Увидев еще одного ряженого черта, они повернули к улице Баронессы и гостинице.
Ветер, становясь все сильнее, сорвал с нее шляпку и понес прямо к ногам второго ряженого. Комок подкатил к горлу Шайен, когда она увидела, что тот потянулся за шляпкой. Поймав ее, он подал кому-то знак и стал пристально разглядывать толпу. Она поняла: он ищет ее.
Шайен настойчиво потянула Гранта за руку.
— Быть может, нам лучше забыть о бале и сейчас же отправиться в полицейский участок?
Грант знал: полиция не в силах предложить ей защиту, на которую она надеялась, пусть даже сделанные ею фотографии окажутся тем, чем она считала их, — доказательством совершенного преступления.
Но он-то мог защитить ее.
— У полиции и без того дел невпроворот — последний день празднества, да еще грозовое предупреждение. — Взяв инициативу в свои руки, он повел ее в переулок. — У меня есть предложение получше.
Достав сотовый телефон, Грант нажал кнопку.
— Кому вы звоните, телохранителю? — Шайен обернулась и посмотрела через его плечо. Преследователей видно не было, но они могли объявиться в любую минуту.
Он поднял руку, призывая ее к молчанию, и в ответ отрицательно покачал головой. Из-за гвалта и ветра ничего не было слышно.
— Алло? Рили? — Ему показалось, что его шофер ответил ему. — Тебя плохо слышно. Слушай внимательно: сегодня же вечером мне нужен мой самолет. Немедленно.
Грант бросил взгляд на Шайен. Он не был уверен, что его план придется ей по душе, но сейчас не придумать ничего лучше. К тому же он и без того собирался провести на острове день-два. Не страшно, если придется полететь туда раньше намеченного срока.
Слышимость ухудшалась. Грант прикрыл ухо рукой:
— Летим на остров. Да, я знаю о штормовом предупреждении, но если вылететь в ближайшие полчаса, то опередим бурю. Позвони пилоту и скажи, чтобы ждал нас на аэродроме. Затем подашь лимузин на угол Кэронделет и Говарда. Да поживей.
Захлопнув футляр телефона, он сунул его в карман.
— Мы летим на ваш остров?
«Он что, спятил? В такую бурю не летают. Здравомыслящие люди прячутся под одеяло и пережидают грозу».
Снова взяв ее за руку, Грант направился к улице Говарда. Его шофер быстро доберется туда. Рили знал город как свои пять пальцев и гордился, что, несмотря на пробки, всегда является к назначенному сроку.
— До утра вы будете на острове в безопасности. А затем мы прямиком отправимся в полицейский участок, где вы и поведаете об увиденном.
— И покажу сделанные мною снимки, — подчеркнула она.
— И покажете сделанные вами снимки, — поддакнул он.
— А что же станет с моим заданием? — Ей непременно хотелось знать и об этом. — Ну, понимаете… я должна была неотступно, в течение двух дней, сопровождать вас.
