— Смотри, не опозорь мою семью. Не опозорь Сомаля. Понимаешь меня?
Николь вскинула голову и сверкнула изумрудами глаз.
— Я никогда бы не сделала этого и без твоих слов! Стремление не опозорить семью — разве не это истинная причина всего происходящего?
Эти слова немедленно вернули ее в реальность. Она не была томной, краснеющей невестой, готовой обменяться клятвами любви и верности с человеком, которого любит. Она вступала в брак по расчету… Нет, даже не по расчету, а чтобы исправить совершенные ею ошибки. И не стоит их множить, забывая, почему именно заключается этот союз.
Взглянув на крошечные часики, Николь поняла, что времени найти Сомаля и предложить ему альтернативные решения уже не оставалось. Да это и бессмысленно, он все равно их не примет. Время принятия решений давно миновало.
Все должно получиться. А как только договор будет подписан, Сомаль добьется аннулирования их брака и каждый пойдет своим путем. Она сможет с этим справиться. Всего несколько недель…
Сомаль позаботился обо всем, исключил все случайности. Он устроил так, чтобы супруги де Белльшан присутствовали на бракосочетании своей племянницы. Но приурочил их прибытие практически к самому началу церемонии, дабы воспрепятствовать их преждевременной встрече с Николь. Они смогут поговорить только тогда, когда она уже будет его законной супругой.
Конечно, его мать и сестра тоже будут на церемонии. И его доверенный советник Уаттара. Но он не послал приглашений двоюродному брату и Ндене. Подобного риска Сомаль не мог себе позволить. Но его извиняло то, что семья была в трауре. В такое время возможна только самая тихая скромная свадьба.
Месье Анри и мадам Франсуаз де Белльшан прибыли ровно в половине одиннадцатого. Госпожа Ингрид приветствовала их в дверях, проводила в сад и ответила, насколько могла, на все их вопросы. Однако месье Анри не был удовлетворен. Они с женой даже не подозревали, что малютка Николь знает Сомаля, не то что планирует выйти за него замуж, до тех пор пока министр позвонил им накануне вечером. И его объяснение показалось им слишком поспешным и слишком коротким…
Ингрид рассказала все, что знала, и предложила подождать, пока Николь сама удовлетворит их любопытство.
Сад был лучшим местом для маленького семейного торжества. Сомаль обозревал романтическую картину, стоя в дверях. Что ж, если никто не будет задавать лишних вопросов, все пройдет без заминок. Конечно, он не был уверен в своем деловом партнере, но надеялся, что месье Анри послушается Ингрид и не начнет допрашивать Николь с пристрастием сразу после заключения брака.
Впрочем, сама Николь тоже оставалась неизвестной величиной. Согласится ли она до конца выполнить условия их сделки? Или в последний момент нарушит договор и таким образом даст Окембе Номбе и его своре оружие против него и сторонников прогресса?
Зефирен подошла к брату и неуверенно улыбнулась.
— Она готова, я сделала, что могла. Удачи, дорогой. Но я до сих пор считаю, что помолвки было бы достаточно.
— Побудь с мамой. Она, кажется, нервничает.
— Ничего удивительного. Как, интересно, принимает это родня невесты?
Сомаль бросил взгляд в сторону будущих «родственников», слегка нахмурился.
— Лучше, чем я предполагал, хотя мадам де Белльшан кажется шокированной поспешностью свадьбы. Месье Анри пытался потребовать объяснений, когда прибыл, но согласился поговорить с Николь позднее. Может, он уже слышал поползшие слухи? Если бы он был в курсе ситуации, то, безусловно, оценил бы мое решение.
— А вдруг они довольны, что наконец-то сбыли ее с рук? — ехидно пробормотала Зефирен, отходя к другим гостям.
Сомаль терпеливо ждал, пока в конце длинного коридора не показалась виновница — в прямом и переносном смысле — торжества. На мгновение он забыл, что эта свадьба всего лишь дань необходимости. Нынешняя Николь резко отличалась от той Николь, которую он наблюдал вчера, да и сегодня утром тоже. Сейчас она казалась робкой, непорочной и такой прелестной, что дух захватывало. Да, когда ее увидят его противники, вопросы вряд ли возникнут. Они сразу поймут, что привлекло его в ней — ее внешность, ее ум… ее родственные связи.
— Дядя и тетя уже приехали? — спросила она, подойдя к нему.
— Все собрались в саду. Вы готовы? — Николь колебалась лишь секунду, потом кивнула. — Тогда пойдемте.
— А разве не положено, чтобы дядя вел меня к венцу? — спросила она.
— О, это маленькая и очень неофициальная церемония. Присутствуют только ближайшие родственники, — заметил Сомаль. — Не думаю, что стоит придерживаться протокола.
— Вы по-прежнему не доверяете мне, да? — шепнула Николь, беря его под руку и направляясь с ним в сад.
Она дала честное слово. Может, для него мнение Сомаля Дало и не много значило, учитывая обстоятельства, но для нее… Она улыбнулась тете и дяде. Пусть лучше ее родные гадают, по каким это причинам они так заспешили со свадьбой, чем узнают правду. А может быть, когда-нибудь после подписания договора она и расскажет им, как все было на самом деле.
Но не сегодня. Сегодня она выходит замуж в прелестном саду с видом на Атлантику за мужчину, о котором в другой ситуации могла бы только мечтать…
Николь знала, что этот день отпечатается в ее памяти лишь отрывками. Она отчетливо помнила пряный цветочный аромат, струящийся вокруг нее, когда давала клятву любви и верности: «Пока смерть не разлучит нас». Ее супруг неожиданно оказался христианином. Потом горячий требовательный поцелуй, которым Сомаль скрепил их брачные обеты. Потом озадаченный, почти испуганный взгляд тети Франсуаз, когда Николь подошла обнять родных. Супруги де Белльшан оттащили ее в сторону, едва закончились поздравления присутствующих, и накинулись с расспросами.
На счету Николь было уже достаточно эксцентричных выходок, и сегодняшнее событие лишь подтвердило ее репутацию взбалмошной сумасбродки. Родственников уже давно ничем нельзя было удивить, поэтому они приняли ее версию о головокружительном, сногсшибательном ухаживании Сомаля и его предложении довольно легко. Но тете Франсуаз не терпелось узнать подробности, и Николь пришлось пообещать вскоре навестить ее и ответить на вопросы. Все это время она держала пальцы скрещенными за спиной и молилась, чтобы торжество закончилось раньше, чем произойдет что-либо непоправимое.
Ланч в честь новобрачных был более чем роскошным, как если бы прислуга имела по меньшей мере неделю на подготовку вместо неполных двенадцати часов. Но беседа шла вяло, с неловкими паузами, ибо малочисленные гости, которых пригласил Сомаль, за исключением Ингрид и Зефирен не говорили по-французски, а чета де Белльшан лишь подозревала о существовании такого языка, как диула.
