о том, что скажет Виктория, поняв, что он планирует продать поместье.
– Все прошло хорошо.
Довольная улыбка Тони несколько успокоила нервы Отэм. Невестка откровенно напугала ее, но, 3 С. Пемброк похоже, не собиралась поднимать шум по поводу прихода Отэм на ее место.
После того как Отэм поведала фальшивую историю о своей любовной связи с Тони, Виктория, казалось, достаточно расслабилась, чтобы непринужденно болтать во время следующих четырех блюд и кофе. Похоже, она планирует вернуться в мир, начать все заново. Ее коттедж – новый виток в прежней карьере, а она, по‑видимому, занималась антиквариатом и историей искусств. Словом, жизнь вдали от Уишклиффа.
– Теперь я наконец передаю это место в надежные руки. – Виктория улыбалась Тони и Отэм.
– По крайней мере, она купилась на историю любви, – заметила Отэм, когда они остались одни.
– Ты правильно упомянула ответственность. Умно с твоей стороны.
Тони проглотил остатки вина, со стуком поставил бокал на стол и встал.
– Пошли, нам о многом нужно поговорить.
Отэм не могла не согласиться и последовала за ним по темному коридору, повернула направо у лестницы и поняла, что перестала напрягаться в попытках запомнить маршрут или угадать, куда они идут.
Тони толкнул тяжелую деревянную дверь, такую же, как и все остальные, заглянул в комнату и с усмешкой повернулся к ней:
– Как я и думал. Привычки не меняются.
Дверь распахнулась полностью, открыв за собой уютную комнату, уставленную книгами, со столом из темного дерева, пылающим камином и двумя удобными на вид креслами.
– Кабинет моего отца, – объяснил он, – а потом и Барнаби. Отец обычно уединялся здесь после ужина, и прислуга всегда разводила для него огонь. В старом доме становится холодно.
Отэм заметила. После лета в Неваде сентябрь в Англии выдался очень холодным, а у нее недостаточно свитеров, чтобы справиться с зимой.
Может быть, следующей остановкой после Англии будет какое‑нибудь действительно экзотическое место. Судя по сумме за три месяца пребывания здесь, на которой они с Тони сошлись в самолете, у нее будет достаточно средств, чтобы взять настоящий отпуск, прежде чем она найдет работу. Вот было бы здорово! Лежать на пляже с напитками под маленькими зонтиками, ничего не делая.
Впрочем, кого она обманывает! Она никогда не умела сидеть сложа руки, ничего не делая. Правда, теперь не нужно беспокоиться о том, во сколько обойдется ее следующее приключение.
– Полагаю, теперь это твой кабинет. – Отэм опустилась на подушки.
– Так оно и есть.
Казалось, Тони настолько погрузился в свои мысли, уставившись на стол, что она не была уверена, слышит ли он ее. Потому и ждала. После нескольких долгих мгновений, когда слышно было лишь потрескивание огня, он поднял глаза и натянуто улыбнулся ей.
– Ты хотел поговорить, – напомнила она.
Он кивнул.
– История, которую ты рассказала Виктории за ужином…
– Ты же ее одобрил, – прервала его Отэм, – сказал, что я ей нравлюсь.
– Думаю, да, но у нее еще появятся вопросы. О тебе, о нас. И она будет ожидать, что и ты тоже кое‑что знаешь обо мне.
– Основы взаимоотношений, – кивнув, согласилась Отэм, – все, о чем говорят на первых свиданиях.
– Только у нас их не было. Вот почему я думаю, что мы должны сделать это сейчас.
– Расскажи мне, каково было расти в Уишклиффе. Что тебе больше всего нравилось в жизни здесь?
Это, по крайней мере, вызвало легкую улыбку. Похоже, его прошлое было не таким уж плохим.
– Больше всего мне нравилось проводить время с Барнаби. Летом, когда мы бывали дома вместе.
– Ты жил в интернате? Тебе там понравилось?
Отэм прочитала много книг об английских школах‑интернатах, которые нашла в книжном шкафу в доме бабушки и дедушки, но и понятия не имела, насколько все точно описано. Правда, речь в них шла о школах для девочек первой половины двадцатого века.
Он пожал плечами:
– Все было в порядке. Я не ненавидел это, как некоторые из тамошних парней, но не был королем школы. Кроме того, Финн учился со мной, поэтому многое было терпимо. Да и Барнаби был всего на пару лет старше. И если бы у меня возникли какие‑либо проблемы, то…
Итак. Детство, школьный опыт, любил своего брата. Отэм по‑прежнему не видела травмы. Ах да, он еще не упомянул о матери! А уж если кто‑то и знал, какую эмоциональную травму способна нанести мать, так это Отэм. Может быть, так оно и было.
– Расскажи мне о родителях.
Тони кивнул.
– Мой отец умер семь лет назад, мне тогда было двадцать четыре. Моя мать умерла три года спустя, почти день в день.
– Ты был слишком молод, чтобы потерять их обоих.
«Но, по крайней мере, у него была родительская помощь».
– Они были старше, когда поженились и когда у них родились мы с братом. Здоровье матери ухудшалось в течение нескольких лет, так что это не стало неожиданностью. А отец… У него случился обширный инфаркт, причиной тому – стресс от управления этим местом.
Он окинул кабинет хмурым взглядом.
– А твой брат? Ты сказал, что он и твой племянник умерли в прошлом году. Могу ли я спросить…
– Несчастный случай во время плавания. В море. Барнаби хотел давать уроки парусного спорта здесь, в поместье. Ну, как еще один источник дохода. Они с Гарри отправились опробовать новую лодку, но что‑то пошло не так. Было расследование, но…
– Мне очень жаль.
Она вспомнила грустные глаза Виктории. Интересно, как невестке по‑прежнему удается вставать каждое утро.
«Вечно не длится ни плохое ни хорошее. Просто продолжай жить».
Голос матери по‑прежнему ясно звучал в голове Отэм, как и в тот день, когда та сказала это, помахав рукой на прощание. Отэм стояла на крыльце, обнимая бабушку, даже не поверила сначала. Но жизнь с мамой была хорошей, пока не кончилась. А потом жизнь с бабушкой и дедушкой была хорошей, пока она не достигла подросткового возраста и оказалось, что в ней больше от мамы, чем им хотелось бы. Потом они заболели, и все ухудшилось. Тогда Отэм начала верить в то, что, возможно, ее мама все‑таки права.
Она задавалась вопросом, чувствует ли Тони то же самое. Финн немного рассказал ей об их бизнесе, пока они сидели в аэропорту. В основном это было связано с тем, чтобы дать людям возможность работать из любой точки мира. Никаких связей, не нужно оставаться на одном месте или беспокоиться о ежедневных поездках в офис.
Статус виконта связывал Тони с Уишклиффом. Место, которое, как он думал, убило его отца и, возможно, брата, хотя он
