— А чего она первая начинает, — надула губы девушка, мгновенно становясь похожей на обиженного ребенка.
Долорес смерила ее презрительным взглядом и удалилась, прикрыв за собой дверь. Александр провел Настю в ее комнату и помог разобрать постель.
— Если хочешь, можешь принять душ, — заметил он, остановившись на пороге. — Ну, кажется, все, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — отозвалась Настя, томно зевая. — Спасибо за заботу! — Напоследок она не удержалась и блеснула озорным взглядом на Александра. — А все-таки жаль, что ваша невеста не осталась ночевать в посольстве! Кстати, из какой она страны?
— Из Аргентины.
— А с Марадонной знакома?
Александр не стал поддерживать эту болтовню и молча вышел из комнаты. После этого осторожно, на цыпочках, прокрался ко входной двери и запер ее на верхний замок, ключ от которого положил себе в карман. Вот теперь не удерет!
Когда он появился в большой комнате, Долорес уже лежала в постели и делала вид, что спит. Раздевшись в полной темноте, Александр осторожно приблизился и лег рядом.
Несколько мгновений он прислушивался к ее дыханию. Не открывая глаз, Долорес повернулась к нему, и ее рука медленно скользнула вдоль его бедер.
— Что ты делаешь? — прошептал он, мгновенно возбуждаясь от ее умелых прикосновений.
— А ты разве не хочешь?
— Но она же все услышит!
— Плевать я на нее хотела!
Долорес прижалась к нему еще плотнее, и Александру ничего не оставалось, как сделать аналогичный жест и проникнуть рукой между ее бедер. Всего несколько движений, и он почувствовал, как она напряглась. Тогда он пустил в ход и вторую руку, положив ее на грудь Долорес. Все это продолжалось совсем недолго — и вот она уже испустила сдавленный, так хорошо знакомый полувздох-полустон. Сходя с ума от лихорадочного возбуждения и сдерживаясь изо всех сил, чтобы не спугнуть этот момент вульгарной торопливостью, он осторожно развернул ее к себе и быстро поцеловал в губы.
Через мгновение Долорес выскользнула из-под него и оказалась сверху. Еще мгновение — и вот она уже громко стонет, приподнимаясь и опускаясь так, что ее длинные волосы ритмично вздрагивают на гибкой спине. Александр изнемогал, и даже после того как они почти одновременно успокоились, вложив все силы в последнее, освобождающее содрогание, еще долго не отпускал Долорес от себя, нежно целуя и шепча самые трогательные комплименты.
— Пойду в ванную, — наконец отстранилась она, а он прикрыл глаза и погрузился в сладкую дрему.
Сначала издалека послышался шум воды, затем вдруг раздался какой-то грохот и яростное шипение. Негромкий вскрик, звук пощечины и быстрые шаги. Александр уже собирался было пойти посмотреть, что случилось, как в комнату ворвалась Долорес.
— В чем дело? — устало поинтересовался он.
— Да ни в чем, — раздраженно отозвалась она, быстро скользнув под одеяло. — Эта маленькая стерва голой ходит по квартире, а когда я сделала ей замечание, посмела заявить, что услышала, как мы трахаемся, и решила присоединиться, чтобы потрахаться втроем.
Александр невольно усмехнулся, а Долорес, заметив это, разозлилась еще больше.
— Что, может скажешь, тебя такая перспектива тоже устраивает?
«Ох, уж этот взрывной южный темперамент», — подумал он, но ответить не успел, поскольку из прихожей послышались отчетливые звуки — Настя явно возилась с замком, пытаясь его открыть.
О черт, когда же ему наконец удастся поспать!
Александр нехотя встал, накинул халат и вышел в коридор.
Девушка уже была совсем одета и встретила его гневным возгласом:
— А ну, открой дверь!
— Куда ты собралась? — зевая и прикрывая рот рукой, вяло поинтересовался Александр.
— Куда угодно, только бы не оставаться здесь!
— Успокойся, детка, и ложись-ка ты спать. Сейчас уже два часа ночи…
— Выпусти меня!
В ее голосе вибрировало такое негодование, что Александр начал раздражаться.
— Никуда я тебя не выпущу. А если ты не угомонишься, прикую наручниками к батарее!
— Сволочь ментовская, как я тебя ненавижу!
— Заткнись! — грубо приказал он, после чего произошло неожиданное. Девушка вдруг низко опустила голову и тихо заплакала.
— Ну отпусти меня, ну пожалуйста.
Сначала Александр подумал, что она притворяется. Приблизившись, он взялся рукой за ее мокрый от слез подбородок и осторожно приподнял лицо Насти. Она дернула головой, стыдливо пряча глаза.
— Что с тобой?
— Ничего, — всхлипнула она. — Все любят друг друга, счастливы, женятся, а мне вечно не везет… Или попадаются какие-то пьяные придурки, или грубые менты… И никто меня не любит, никому я не нужна…
Нет, такое отчаяние невозможно было подделать. И Александр, в приступе неожиданной, почти отцовской нежности, привлек ее к себе и стал осторожно баюкать.
— Ну что ты, девочка, ну как тебя можно не любить? Ты такая чудная и милая, что сможешь составить счастье любого мужчины…
— Правда?
— Разумеется, правда. Не плачь, все у тебя будет хорошо. Ну, успокойся и пойдем спать.
Он поцеловал ее в висок, заслужив самую высшую награду — преданный, робкий и нежный взгляд.
На следующее утро Настя вела себя на удивление тихо и даже помирилась с Долорес, которая извинилась перед ней за вчерашнюю пощечину. Обрадованный этим неожиданным примирением, Александр оставил обеих девушек на кухне готовить завтрак, а сам пошел звонить шефу.
Гунин внимательно выслушал отчет помощника обо всех приключениях вчерашнего дня, но отнесся к этому с удивительным спокойствием.
— Ну что ж, — заявил он, — если все обстоит действительно так, как ты говоришь, то это и к лучшему. Сегодня же отвезем твою барышню к ее матери, получим свои денежки и займемся другими делами.
— Но она не хочет ехать к своей матери!
— Ничего, уговорим, — пообещал шеф. И, действительно, когда спустя два часа полковник заехал на квартиру Александра и познакомился с Настей, та спокойно согласилась с его предложением.
— Давно бы так, — недовольно пробурчал Александр, на что юная плутовка ответила самой дьявольской улыбкой из своего богатого арсенала.
— Ну что, куда едем? — неожиданно осведомился Гунин, когда все трое уже сидели в его машине.
— Как — куда? — первым изумился Александр. — На Кутузовский…
Полковник выразительно крякнул, а Настя, видимо что-то поняв, весело откликнулась:
— Едем к дедушке! Мой любимый дедушка — академик Лозинский.
— Ваш дедушка скончался больше месяца назад, — сухо заметил полковник. — И странно, если вы об этом до сих пор ничего не знали, тем более, что некрологи печатали все газеты…
