— Разумеется, — согласился Гунин и с самым невозмутимым видом добавил: — Достаточно испытать фантазм.
— Что? — удивленно переспросила Лозинская.
— Да нет, это я так… неологизмы сочиняю. Так на чем мы остановились?
— Избавьте меня от этой ужасной девицы! — удивляясь, как можно забыть самое главное, повторила Лозинская.
— Хорошо, избавим. Где она сейчас?
— У меня дома. Смотрит телевизор, а меня — можете себе представить, какова нахалка! — послала за пивом!
— Хорошо, мы сейчас едем. Спускайтесь пока вниз и подождите меня у машины. Мы идем следом за вами.
Лозинская кивнула и, спрятав в сумку так и не зажженную сигарету, вышла за дверь.
— Ну откуда же я знал! — воскликнул Александр, не выдержав укоризненного взгляда шефа. — Она так похожа на ту девушку с фотографии… Да, может быть, это она и есть… Кроме того, она мне сама сказала, что ее зовут Настя, а ее мать — Лидия Михайловна Лозинская.
— Ой ли? — усомнился полковник. — А ну-ка вспомни, как ты ее вчера допрашивал?
Александр напрягся, вспомнил и со стоном схватился за голову.
— Боже, какой же я идиот! Ведь это я ее спросил: «Вашу мать зовут Лозинская?» — а она только кивнула. Да и про дедушку-академика я тоже вчера говорил…
— Вот то-то и оно. Плохо же ты усвоил методы допроса, — наставительно заметил Гунин и вдруг насмешливо прищурился: — Или здесь что-то иное? Я понимаю, трудно допрашивать подозреваемую, если она смотрит на тебя такими невинными чудными глазками… Ладно, поедем повидаемся с нашей красавицей.
В дороге Лозинская снова принялась жаловаться на Настю, обзывая ее то «маленькой стервой», то «уличной шлюхой».
Александру было крайне неприятно это слышать, и потому он очень обрадовался, когда полковник Гунин внезапно осадил даму одним жестоким вопросом:
— А вам не кажется, что в вашем возрасте стоило бы гордиться не девственностью, а такой очаровательной дочерью, как Настя?
Лозинская надулась и всю оставшуюся дорогу молча курила, демонстративно выдыхая дым в окно.
Вскоре все трое уже входили в подъезд дома на Кутузовском проспекте.
— Николай Александрович, вы уж сами с ней поговорите, — заискивающе попросила Лозинская. — А то мне она только хамит.
— Конечно, поговорю, — согласился полковник и вдруг добавил: — Но и у меня к вам ответная просьба.
— Пожалуйста, — сразу обрадовалась дама. — Для вас все, что угодно, дорогой Николай Александрович!
— Не делайте меня героем вашего романа. Да и вообще, пишите лучше женские романы, зачем вам детективы? Ну что, обещаете?
Лозинская поникла, но нашла в себе силы кивнуть. Открыв входную дверь, она пропустила в квартиру обоих сыщиков и лишь затем вошла сама.
— Она там, в гостиной, телесериал смотрит, — прошептала Лозинская, кивая на полуоткрытую дверь, из-за которой раздавались голоса: «О, Джон, я так люблю тебя!» — «А я тебя уже не люблю, Мэри. Позволь мне наконец жить своей жизнью и уйди от меня навсегда!»
— Ну что, пиво принесла? — спросила Настя, не отрываясь от телевизора.
— В тюрьме, милая девушка, пиво не положено, — отвечал полковник, — оно, знаете ли, входит в список вещей, запрещенных к передаче.
— Ой, это вы? — удивленно оглянулась девушка и тут же рассвирепела: — Так эта старая грымза, вместо того чтобы сходить за пивом, поехала к вам? А, привет, Шурик, — последнее относилось к Александру, — рада тебя видеть. Ну, я ей сейчас покажу!
— Вот видите, как она со мной разговаривает! — тут же пожаловалась Лозинская.
— Тебя как зовут? — сухо спросил Гунин, проходя в комнату и выключая телевизор.
— Настя.
— А если серьезно?
— Ну, Ира, Ира меня зовут и что? Мам-Лид, угости сигареткой!
— Кто твои родители?
Девушка хитро прищурилась и скорчила гримасу:
— А вот не скажу!
— Не скажешь? — весело изумился Гунин.
— Не-а!
— Ну тогда мы тебя выпорем! Александр, иди сюда. Держи ее за плечи, вы, Лидия Михайловна, будете держать за ноги, ну а я… — И полковник выразительно расстегнул пиджак и взялся за пряжку брючного ремня.
— Не, вы чего, совсем спятили? — изумилась бывшая Настя. — Я же орать буду! Не имеете права! А еще менты!
— За ментов — еще пару раз всыплю, — ласково пообещал Гунин, действительно снимая ремень на глазах у изумленного помощника и хозяйки квартиры.
— Николай Александрович… — пробормотал Александр, но был тут же оборван начальственным окриком:
— Молчать! Выполнять приказание!
Видя, что взрослые подступают к ней с трех сторон, девушка вскочила на диван, потом спрыгнула на пол и попыталась вырваться, но Гунин проявил не меньшее проворство, схватив ее за плечи и ловко опрокинув обратно. Последовала комическая возня, в результате которой Ирина получила несколько увесистых шлепков по своей джинсовой попке.
— Ну, черт с вами, отпустите, — наконец завизжала она. — Ну скажу, скажу я вам про отца, будь он неладен.
— Только учти: врать бесполезно, — предупредил ее полковник. — Я тут же проверю все, что ты нам наплетешь, так что тебе не удастся выйти из этой комнаты, пока не скажешь всей правды.
— Ну и дураки же вы все! — с неожиданной и абсолютно искренней злостью выдохнула Ира, а Александр невольно улыбнулся. — Зачем вам нужно знать о моих родителях? Мать я вообще не помню, она умерла, когда я была совсем маленькой. А отец у меня натуральный алкаш. Выгнал меня на улицу, сам бомжует, а нашу квартиру сдает каким-то кавказцам.
— А ты не врешь? — Полковник присел на диван рядом с Ирой и вдруг с непритворной лаской погладил ее по плечу.
— Не вру, — огрызнулась девушка, ежась и отодвигаясь. — Вот этого не надо, не люблю! То порете, а то гладить лезете…
— Послушайте! — вдруг вмешалась Лозинская. — А может… Я тут подумала…
Оба сыщика и девушка вопросительно уставились на нее.
— Пусть Ира поживет у меня, — решительно выдохнула расхрабрившаяся писательница. — Если все это правда, то пусть остается. Квартира большая, а я женщина одинокая…
— Но только в том случае, если она будет хорошо себя вести! — сурово заявил Гунин, многозначительно погрозив Ире пальцем.
— Я буду девочка-цветочек! — мгновенно заулыбалась та, вскочив с места и бросившись целовать смущенную Лозинскую. — Мам-Лид, спасибо тебе, ты не пожалеешь!
— Да, ладно, чего уж…
— Ну, вот и прекрасно, — добродушно улыбаясь, заметил Гунин, вставая и кивая помощнику. — А через некоторое время мы приедем к вам в гости пить чай с тортом.
Простившись, оба сыщика вышли на лестничную площадку и вызвали лифт. Но, прежде чем тот успел подъехать, дверь снова распахнулась и на площадке появилась Лозинская.
