Массимо закрыл глаза.
- Я привезу его завтра в четыре часа дня, - ответил он, зная, что встречи не избежать.
— Хорошо. Подумай, о чем мы говорили, и завтра снова это обсудим.
Массимо повесил трубку и сразу же направился в детскую. Джулия кормила малыша из бутылочки.
- Все в порядке? - спросила она, увидев, кто стоит в дверях.
Джулия задала самый обыкновенный вопрос, но Массимо не смог дать на него честный ответ.
— Дядя хочет увидеть Ники. Завтра днем мы навестим его.
Джулия нервно прикусила губу.
- Он правда не любил твою сестру?
— Неправда, Но он очень властный. Ее переезд в США с Шоном он воспринял как предательство.
— Это так грустно. У них в этом плане много общего с моей матерью,
— Я не должен был уезжать. Если бы я остался, то они с Шоном могли жить со мной на вилле.
— И тогда они не попали бы в ту аварию? — тихо спросила Джулия. — Я тоже мучаю себя подобными рассуждениями. Если бы я осталось в Сономе, то они могли бы взять мою машину... Но эти мысли ни к чему не приведут.
— Ты права.
— Массимо, Шон никогда бы не согласился жить в чужом доме. Он хотел иметь собственную семью и собственную крышу над головой. Тебе не за что себя винить.
— Да, но...
Джулия понимающе улыбнулась.
— Можешь верить или не верить, но Пиетра как-то раз сказала мне, что именно она поддержала твою поездку в Гватемалу. Ей хотелось, чтобы ты реализовал свои детские мечты.
— Пиетра была президентом моего фанклуба, который всегда состоял из одного человека — нее.
— Ты забыл еще одного фаната.
— Кого?
— Своего дядю. Ты сам говорил, что был его любимчиком.
— Они с моим отцом были хорошими друзьями. Он просто хочет, чтобы я заменил ему брата.
— Это объясняет ревность к тебе его сыновей.
Массимо молча наблюдала за тем, как Джулия укладывает малыша в кроватку. Она понимала куда больше, чем он ожидал.
— Думаю, с этого дня Ники лучше спать здесь. А то потом он не захочет уходить из моей комнаты.
Еще одно мудрое решение. Массимо подошел ближе и укрыл малыша одеяльцем,
— Массимо! — тихо позвала его Джулия. — Если ты занят, то я могу остаться, пока он не заснет.
Но Массимо никуда не хотел уходить.
— Я, пожалуй, составлю тебе компанию.
После долго молчания Джулия сказала:
— Он такой милый, правда? Не могу поверить, что он будет жить без...
— Не думай об этом, — сказал он и, уступив своим чувствам, нежно обнял ее.
— Малыш совершенно беспомощен, — прошептала Джулия и уже через секунду плакала, уткнувшись Массимо в плечо.
— Но мы ведь находимся рядом с ним. Это самое главное, — нежно проговорил мужчина.
Желание успокоить Джулию заставило Массимо поцеловать ее в висок. Его губы коснулись золотистых волос, в которые ему так хотелось зарыться.
— Да, мы присматриваем за ним сейчас и сделаем все от нас зависящее, чтобы ему было хорошо, но Пиетра и Шон были так счастливы со своим малышом...- пробормотала Джулию и еще сильнее прижалась к Массимо.
Вначале, они просто хотели утешить друг друга. Но уже через несколько секунд их долго скрываемые чувства вырвались наружу. И когда Массимо наконец нашел чувственные губы Джулии, он понял, что это было именно то, чего ему так не хватало все последние дни. И неважно, станет девушка сопротивляться или нет, от одного поцелуя ее не убудет. Если устроит скандал, он извинится. Даст пощечину... тоже извинится.
Но уже в следующее мгновение Массимо почувствовал ее ответ на его ласки. Один поцелуй перерос во второй, в третий, пока Массимо не потерял им счет. Джулия даже не подозревала, какой эффект производила на него. Она разожгла в нем пожар.
Джулия с трудом заставила себя отстраниться, не резко, а медленно, будто просыпалась от долгого сна.
— Не волнуйся о том, что сейчас произошло, — прошептала она. — Ни тебе, ни мне этого не нужно. Тебе, потому что ты уже достаточно взрослый и многое испытал, а я еще слишком молода и не знаю, чего хочу. Очевидно, что нам нужно было излить наше горе. И теперь, надеюсь, тебе полегчало. Мне, например, очень.
Джулия застала Массимо врасплох. Пока он стоял, пораженный до глубины души этими словами, глаза Джулии загорались ярче с каждой секундой.
— Прости за все то, что я наговорила тебе в отеле. Меня может извинить только боль, которую я испытывала, — продолжила она.-- Спасибо за доверие, несмотря на то, что Шон не упомянул меня в завещании. Ты очень хороший человек. Спокойной ночи.
Поднявшись на цыпочки, Джулия поцеловала его в губы и направилась к двери.
— Подожди, — позвал ее Массимо.
Джулия обернулась у самой двери.
— Мне нужно кое-что сказать тебе.
— Слушаю.
— Шон и Пиетра непременно сделали бы тебя опекуном, если бы они не боялись, что ваша мать все испортит. Твой брат сказал следующее: «Не могу позволить ей испортить еще один брак». В комнате повисла тишина.
— Почему ты сразу мне об этом не сказал?
Она задала вопрос тихо, но Массимо услышал скрывавшуюся за ним боль.
— Потому что тогда я тебя не знал. А еще я дал обещание.
Джулия подошла и взглянула Массимо прямо в глаза.
— Теперь ты знаешь меня достаточно хорошо. Почему бы тогда тебе не позволить мне увезти Ники в Соному? Это было бы лучше для всех.
Черта с два! Массимо так не казалось.
— Боюсь, я вынужден отказать.
— Почему нам тогда не решить вопрос в суде? Мой отчим — отличный адвокат. Когда он услышит новые обстоятельства дела, он обязательно скажет, что выигрыш у нас в кармане. По крайней мере, совместное опекунство. Ники может полгода жить со мной, а полгода — с тобой. Подумай об этом.
С этими словами она вышла из комнаты. Массимо стоял неподвижно до тех пор, пока не услышал звонок телефона. Тогда он тоже вышел и быстро спустился в холл, где его уже встречала Лия.
— Звонит мать синьорины Марчант. У нее расстроенный голос.
Массимо стиснул зубы. Он не доверял себе. В данный момент его чувства и эмоции находились в неподвластном ему состоянии. Впереди его ждала чертовски долгая ночь, и от нее не было противоядия.
— Постучись к ней. Она еще не спит.
Служанка принесла Джулии поднос с завтраком в детскую.
— Я могу еще чем-нибудь вам помочь?
— Нет, спасибо. Джина. Все выглядит необычайно аппетитно.
Джулия положила малыша в кроватку и села завтракать, но быстро поняла, что слишком нервничает, чтобы по достоинству оценить кулинарные изыски.
Она даже представить не могла, в каком настроении сейчас находился Массимо. Если ему не понравилась идея совместного опекунства в первый день, то что он может думать об этом сейчас?
