Лайэл слегка нахмурилась и стала накрывать завтрак. В гриле жарился бекон. Включила кофеварку. Скоро в кухне ароматно запахло кофе. Снаружи послышался шум: это Джордан вернулся с прогулки.
Лайэл поставила на плиту сковороду, выпустила на раскаленную поверхность яйца, достала из гриля бекон и положила сверху. Когда однажды они вместе завтракали в гостинице и Джордан заказал яичницу, она обратила внимание, что он попросил, что бы бекон был с корочкой, а желток жидкий.
Она перекладывала яичницу со сковороды на подогретую тарелку, когда Джордан вошел в дом. Стянул с ног высокие кожаные сапоги, побил их друг о друга, сбивая налипший снег. Наконец прикрыл дверь, напустив холоду. Снял дубленку и остался в кремовом пуловере под горло и в коричневых брюках. Лайэл встретила его с улыбкой. Но все повторилось, как накануне. Ни слова! Сухой, холодный взгляд. Внутри все оборвалось. Как можно приветливее сказала:
– Завтрак готов!
– Осваиваешь профессию заботливой жены?
– Боже, сколько яда! Но нельзя показывать, что это больно.
– Разве тебе не нужна заботливая жена? Сел за стол, оставив ее вопрос без ответа. Она к еде не притронулась, лишь маленькими глотками пила кофе. Молча он позавтракал, молча встал из-за стола, молча же пошел в гостиную и устроился перед камином.
Лайэл перемыла посуду, убрала со стола и, решив наконец объясниться с ним, подошла и села напротив. Он сидел, мрачно уставившись в огонь.
– Джордан, – сказала она тихим голосом, – что случилось?
Он взглянул на нее.
– А что может случиться?
Лайэл закусила губу и сдержала слезы. Но что-то же случилось? Так он к ней переменился! Что-то все-таки случилось… Она уже усилием воли взяла себя в руки и хотела было ринуться в атаку, как вдруг он, посмотрев ей в глаза, спросил резко:
– Ответь мне, ты когда-нибудь вспоминаешь Поля?
– Поля? – Лайэл взглянула на него и тотчас же опустила глаза.
– Да, Поля. Поля Хейтона. – Он смотрел на нее в упор.
– Но я… разве ты был знаком с ним?
– Во-первых, Поль – мой молочный брат. Во-вторых, он работал у меня.
– Твой молочный брат? – переспросила она, тяжело дыша, бледная, ошеломленная. – Но он никогда мне не говорил об этом. Митч мне тоже ничего не рассказывала.
– Митч… Да откуда ей было об этом знать. Я взял Поля на работу перед моим отъездом в Штаты. Доверил ему без колебаний одно щепетильное дело. Меня беспокоила утечка информации о двух наших ключевых проектах, и я даже подозревал промышленный шпионаж. Само собой разумеется, мы держали в тайне наше родство.
– Я думала, что он – одинокий человек, что у него нет семьи.
– Я ни минуты не сомневаюсь, что ты именно так думала.
Тон был такой, что стало жутковато. Он вскочил и стал ходить взад и вперед по комнате. Метался как тигр в клетке… Она поднялась, подошла к нему, спросила:
– Джордан, почему ты ни разу до сегодняшнего дня даже не намекнул мне об этом? Я не понимаю, почему ты мне сказал об этом, когда…
Он оттолкнул ее руку так, будто само прикосновение Лайэл было ему ненавистно.
– У меня на это есть причины. А вот почему ты ни разу не обмолвилась, даже виду не подала, что была знакома с человеком по имени Поль?
– Потому что я… Его смерть была для меня таким ударом. Я не могла себя заставить говорить о нем.
– Совесть тебя заела? Хотя вряд ли!
– Совесть? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Послушать тебя, ты – сама невинность, моя дорогая Лайэл. Не знай я, какая ты великолепная актриса, я бы, может, и поверил тебе.
– Не понимаю, что ты хочешь всем этим сказать?
– Я хочу сказать, что ты прекрасно провела свою партию. А твое нежелание выйти за меня замуж? Я было поверил, что ты искренне не хотела. Правда, единственный раз, когда ты поступила честно, это когда поняла, что твоему дедушке в перспективе будет оказан надлежащий уход. Предположим, что я настоял бы на том, чтобы поместить его в дом инвалидов. Что было бы тогда, Лайэл? Надолго бы хватило этой твоей любви к нему и преданности? Сомневаюсь, чтобы ты упустила шанс стать женой богатого человека.
Лайэл была в полуобморочном состоянии. Вернув себе самообладание, она ответила:
– Ты не должен так говорить. Я выходила за тебя замуж не из-за твоих денег. Не думай так, пожалуйста.
Он рассмеялся.
– Я не думаю, я знаю. С самого первого вечера. Ты сразу стала изображать из себя недотрогу. Конечно, тебя не устраивала любовная интрижка. Любопытно бы сейчас от тебя услышать, а что было бы дальше, если бы я тогда открытым текстом не сказал, что собираюсь на тебе жениться. Допустим, я стал бы делать тебе дорогие подарки? Успокоилась бы ты на этом или нет? Или же, поймав в сети – как ты думала – золотую рыбку, решила бы все-таки дожать, непременно обвенчаться в надежде потом урвать кругленькую сумму при разводе: я бы к тому времени уже разобрался, на ком женился.
– Да ты обыкновенный маньяк! – Лайэл задыхалась и говорила с трудом. – Я, выражаясь твоим языком, тебя не ловила, а, наоборот, это ты меня ловил и поймал. Почему же ты на мне женился? Ведь из того, что ты только что сказал, мне неясно только одно: зачем ты это сделал?
– Ты забыла Поля? – Голос резкий, как свист хлыста.
– Поля? Какое отношение ко всему этому имеет Поль?
– Прямое. Тебе никогда не приходило в голову, что расплата за деяния настигает любого?
– Расплата? – Она заикалась. – Расплата за что?
– Тебя, например, за то, что ты с ним сделала!
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Так и быть, постараюсь тебе объяснить. Он был влюблен в тебя, потерял, можно сказать, голову. А ты пользовалась этим и обирала его до последнего пенни. Однажды деньги кончились, и тогда он впал в отчаяние. И тут ты затянула гайки. Именно тогда он и начал пить. Он и ремни-то не мог отстегнуть, потому что был пьян. И сгорел заживо…
Лайэл опять ясно представила, как это все было. Закрыв лицо руками, она надавила пальцами на веки, чтобы ужасная картина исчезла, но, увы…
– Ты во всем этом виновата. Ты… – обвинял ее Джордан.
– Нет, нет… – Стон вырвался из ее груди. Лайэл и сама часто об этом думала, винила себя, и эта вина гнездилась в ее подсознании и не давала ей покоя.
Он отвел руки от ее лица.
– У тебя соблазнительное тело, красивое лицо, взгляд твоих глаз такой, что дух захватывает! Если бы я не знал, какая ты на самом деле, ты бы и меня околдовала, как беднягу Поля. Он любил тебя, а ты притворялась, что тоже его любишь, пока это тебе было выгодно.
– Не было этого! – выкрикнула Лайэл. – Я не притворялась. Ты ошибаешься.
– Я ошибаюсь? Ты меня будешь убеждать, что он и не любил тебя?
– Нет, не буду. Он говорил мне, что… любит меня. Но я-то не хотела, чтобы он любил меня. Я ничего не могла сделать, чтобы он не любил меня.
