— Сколько ты у него пробудешь?
— Трудно сказать. Возможно, потребуется довольно много времени. Поместье примерно в тридцати минутах езды к северу отсюда. Можешь посмотреть телевизор, возьми компьютер, если хочешь собрать сведения о Ласситерах.
— Ты действительно не против того, чтобы я хозяйничала в твоем кабинете?
Он одарил ее чувственной улыбкой:
— Мне нечего скрывать. Все мои профессиональные файлы защищены паролем. Но если ты сломаешь пароли, то не обнаружишь в файлах ничего, кроме скучной юридической терминологии по вопросам слияния и поглощения компаний, после чтения которой можно запросто уснуть. Бери в кабинете все, что захочешь.
Ханна совсем Не против того, чтобы уснуть вместе с ним.
— Хочешь, я приготовлю ужин?
— Обо мне не беспокойся, — сказал он. — В холодильнике есть еда, поэтому угощайся.
Ханна немного огорчилась, что Логан не пригласил ее поехать вместе с ним.
— Спасибо.
— Мне очень не хочется оставлять тебя одну, но…
— Я уже большая девочка, Логан. Я развлеку себя сама, пока ты будешь в отъезде.
Он протянул руку и провел кончиком пальца по ее подбородку:
— По возвращении я планирую тебя развлечь.
Она испуганно вздрогнула.
— И как же?
Логан встал, подошел к Ханне сзади и приблизил губы к ее уху:
— Просто подожди. Это того стоит.
Он страстно поцеловал ее в губы, и она с огромным трудом сдержала желание заняться с ним любовью прямо на столе. Но Логан отстранился от нее до того, как она поддалась импульсу.
Взяв ключи, он подмигнул ей:
— Я сообщу тебе, когда поеду домой.
— Буду ждать.
Логан вышел через заднюю дверь. Ханна поспешила в зал, чтобы взглянуть, как он отъезжает от дома на большом внедорожнике. Потом налила себе кофе, сдобрив его большой порцией сливок и сахара, и съела яблоко из вазы с фруктами.
И что теперь? Смотреть телевизор не хочется. Настроения читать нет. Она решила собрать информацию о Ласситерах и отправилась в кабинет Логана.
Стеклянные двери были закрыты, но не заперты, поэтому Ханна без труда вошла в убежище адвоката Уиттакера. На поразительно аккуратном черном письменном столе стоял современный компьютер. На обеих стенах располагались черные книжные полки с юридическими справочниками и детективными романами.
Усевшись во вращающееся черное кожаное кресло, она приготовилась войти в Интернет, как вдруг что-то привлекло ее внимание.
Ханна считала, что ящик письменного стола сродни аптечке и его стоит посмотреть. Ей захотелось попытаться в вещах Логана. Но ведь это несомненно будет вторжением в частную жизнь. Хотя Логан разрешил ей брать все, что она захочет.
Ханна осторожно открыла ящик стола и оглядела его содержимое. Несколько шариковых ручек в пластиковом контейнере, зажимы, коробка со скрепками. Канцелярский штамп с именем Логана, именные конверты.
Она открыла ящик еще больше и увидела уголок чего-то блестящего. Подняв коричневую адресную книгу, она обнаружила небольшую серебряную рамку, украшенную мишками и шариками. На рамочке стояла дата: 15 февраля, двенадцатью годами ранее. В рамочке была фотография красивой новорожденной девочки с темными густыми волосами, круглым личиком, пухлыми губами и крошечной ямочкой на правой щеке. Кто эта девочка?
Логан уверял Ханну, что у него нет детей. Возможно, это ребенок его брата или сестры. Она обо всем узнает, когда он вернется домой.
А пока ей нужно разгадать другую тайну: найти доказательство того, что Джон Дуглас Ласситер — ее биологический отец.
Она обнаружила, что Джон Дуглас самостоятельно сколотил миллиардное состояние. Он женился на женщине по имени Элли, усыновил двух ее племянников и пережил смерть жены, которая скончалась в сорок два года через несколько дней после рождения дочери.
Ханна вгляделась в фото его дочери, Анжелики Ласситер, которая могла быть ее сестрой. Утонченная, высокая и стройная, с темными волосами и карими глазами. Ее называли «мозговым центром» компании «Ласситер медиа». Ханна была совсем на нее не похожа. Анжелика расторгла помолвку с Эваном Маккейном, временным председателем и главным исполнительным директором компании, после разногласий из-за условий отцовского завещания.
Ханна поискала еще сведения, пытаясь установить связь между Джоном Ласситером и своей матерью, но ничего не нашла.
У нее затекла шея и устали глаза. Ханна заметила, что прошла уже большая часть дня. Логан еще не вернулся домой. Она откинулась в кресле и закрыла глаза, вспоминая его поцелуи…
Телефон зазвонил так пронзительно, что Ханна испугалась и чуть не выпрыгнула из кресла. Она разочарованно взглянула на телефон: звонила Джина, а не Логан.
— Нет, мы еще этого не сделали, — сказала она.
— Чего не сделали, мама?
Ханна опешила.
— Привет, дорогая! Я по тебе соскучилась. А ты по мне?
— Угу, немного.
Ханне стало не по себе от обиды.
— Ты вернулась к Джине?
— Не-а. Мы в доме тети Линды, и мы много плаваем.
Кэсси быстро сошлась с членами семьи Ромеро. В конце концов, своих родственников у нее нет, не считая родителей Дэнни.
— Ты не обгорела?
— Только нос немножко. У меня будет больше веснушек, да?
Ханна несколько удивилась, что ее дочь этому радуется.
— Если будешь торчать на солнце, то, вероятно, у тебя прибавится веснушек.
— Это потому, что солнышко меня любит.
— Почему ты так решила, Кэсси?
— Так сказал Фрэнк. Он мне нравится. Жалко, что он не мой папа. Я, конечно, люблю моего папу, который на небе, но я хочу настоящего папу. Микки сказала, что поделится со мной папой.
Сердце Ханны сжалось, когда она вспомнила, как трудно расти без отца. По крайней мере, Кэсси знает, кто ее отец, хотя никогда его не видела. Она может в любое время посмотреть фотографии Дэнни.
— Ну, дорогая, когда-нибудь это произойдет, — сказала Ханна.
— Ты выйдешь за принца?
Кэсси говорила с такой надеждой, что Ханне очень не хотелось ее разочаровывать.
— Если ты имеешь в виду мистера Уиттакера, то он адвокат, а не принц. И он просто мой друг.
— Но он такой хорошенький. И у него нет детей. А дети должны быть у всех.
Ханна услышала, как кто-то зовет Кэсси.
— Мне пора, мама, — произнесла ее дочь. — Мы едим пиццу!
— Хорошо, дорогая, скажи Джине, чтобы она…
Ханна не договорила: Кэсси повесила трубку. Разговор получился слишком коротким и очень красноречивым. Но Ханна понимала желание Кэсси стать членом большой семьи.
