— Прошу обратить внимание на факелы, — сказал Рэдклиф, когда смолкли восхищенные возгласы. — Идея целиком принадлежит Марчу. На самом деле это всего лишь лоскутки шелка, которые колеблются от направленной струи воздуха. Внутри колонн встроены крошечные вентиляторы, а подсветка создает полную иллюзию огня.
— Восхитительно! — экзальтированно воскликнула миссис Марч. — Чувствуешь себя как внутри египетской пирамиды.
— Так и было задумано, — самодовольно улыбнулся ее супруг.
— Этот зал, единственный в своем роде, стал данью моде на все египетское после знаменитого похода Наполеона, — продолжал Рэдклиф. — Его неоднократно переделывали.
— Мои люди отмыли не меньше десяти слоев краски, пока не добрались до мраморной облицовки, — заметил Марч.
— Великолепная работа. Теперь придется переиздавать путеводитель по Лайм-Парку, чтобы включить в него Египетский зал. Вы вгоняете меня в дополнительные расходы, Джеймс.
Сандра впервые увидела, как улыбается Рэдклиф: словно улыбнулась мумия. Брр!
— Ты единственный, кто не высказал своего мнения, Грегори, — обратился граф к сыну. Мнение Сандры его, естественно, не интересовало. — Тебе нравится?
— Ну, если забыть, что пирамида — это гробница, а обедать в гробнице не очень приятно, то впечатляет.
Рэдклиф раздраженно передернул плечами.
— А что скажет молчаливая мисс Финчли? — кокетливо прожурчала миссис Марч. В приглушенном свете фальшивых факелов она выглядела гораздо моложе и знала это.
— Очень удачное щадящее освещение, — ответила Сандра.
По окаменевшему лицу миссис Марч она поняла, что стрела попала в цель. Хорошенькие здесь устраивают обеды. Больше похоже на дуэль, не расслабишься. И как у них только кусок в горло лезет? Впрочем, у аристократов свои причуды.
Когда все расселись, в дверях появился Барнс, а за ним лакеи с подносами, уставленными разнообразной снедью. Еда была превосходна, вино великолепно, но Сандра не чувствовала вкуса. Мрачный зал в красных сполохах факелов, носившееся в воздухе напряжение, колючие взгляды, лишь слегка задрапированные светскими манерами, тягостно действовали на нее. Она уткнулась в тарелку, стараясь не смотреть на этих разодетых, уверенных в себе людей, которые подчеркнуто игнорируют ее.
Грегори, сидящий визави, время от времени посматривал на нее. Он развлекал публику рассказами о своей лондонской жизни и делал это так красочно и ярко, что сразу же стал центром внимания. Грег привык, что обычно слушают только его, и получал от этого удовольствие, но сейчас ему явно чего-то не хватало. Он не сразу понял, чего именно. Улыбки на лице Сандры, от которой освещается все лицо и в глазах пляшут озорные искорки. Куда подевались ее живость, темперамент? Хм, а как красиво блестят ее волосы в красном свете факелов, совсем как старое золото. Грег вспомнил, как она дрожала в его объятиях в бальном зале, как нежно розовела ее бархатистая щечка. Если бы он поцеловал ее тогда, сопротивления бы не встретил. Надо ее расшевелить.
— Александра, вы ведь тоже были на последнем дефиле Теда Димаджо? — обратился он к ней. — Что скажете?
Сандра удивленно подняла глаза. Грег впервые назвал ее по имени, и ей понравилось, как оно прозвучало в его устах. Грег улыбнулся и заговорщицки подмигнул. Сандра поняла, что это продолжение его игры. Ему зачем-то нужно, чтобы отец думал, будто между ними существуют какие-то отношения. Что ж, пусть. Она судорожно припоминала рассказы Бада.
— О, было очень смешно. Тед называет свою новую коллекцию концептуальной. На мой взгляд, суть концепции состоит в невероятном количестве голых задниц на кубический дюйм пространства. С таким же успехом можно сходить и в стриптиз-бар. Публика, впрочем, визжала от восторга, так что Тед своего добился. Даже здесь, — она обвела глазами присутствующих, — говорят о нем.
— Вы несправедливы к Теду! — вполне натурально запротестовал Грег. — Он пытается разгадать тайну женщины.
— Пытаться-то можно. Но вряд ли тайна женщины в ее ягодицах. Вспомните античную статую Афродиты Каллиппига, что в переводе с греческого означает «Прекраснозадая». Скульптор раздел ее до нитки, но тайна осталась. На то она и тайна. Не возникает желания потискать богиню за обнаженные места. А на дефиле Теда, по-моему, у всех руки чесались. Не так ли? — И она насмешливо посмотрела на Грега.
— Не без этого! — расхохотался тот.
— Слишком все прямолинейно, не хватает волшебства, — продолжала Сандра. — Я недавно смотрела фильм «Английский пациент», и одна сцена поразила меня. Там лейтенант-индус, не найдя слов, чтобы рассказать девушке о своей любви, расставил вдоль дорожки, ведущей к его Дому, горящие свечи. Они мерцают в ночи, как маячки любви, и девушка идет к нему, как мотылек летит на огонь, не в силах сопротивляться притягательной силе пламени. Если бы парень просто схватил ее за задницу, то, наверное, схлопотал бы увесистую пощечину.
— Индус! — фыркнула миссис Марч. — Скажете тоже! Да он просто загипнотизировал ее. Они на это большие мастера. Какая нормальная женщина захочет заниматься любовью с индусом?
Сандра поморщилась и снова уткнулась в тарелку.
— Индусы, пакистанцы, ирландцы! Скоро в Англии не останется ни одного чистокровного англичанина. — Резкий надтреснутый голос графа Рэдклифа неприятно ударил по ушам.
— Кстати, об ирландцах, — встрепенулся Марч. — Что вы думаете о Стормонтском соглашении?
— Позор! Хотя чего ожидать от премьера-лейбориста.
— Совершенно с вами согласна, — ввернула миссис Марч.
— Что позорного в том, что люди хотят остановить кровопролитие? — Четыре пары глаз уставились на Сандру, но это не смутило ее. — Ради такой цели все средства хороши. Другое дело, что Ирландская Республиканская Армия никогда не допустит мира. Это бешеные псы, которые не могут жить, не убивая. Но дело не только в них. В Англии много влиятельных людей не хотят мира. Слишком большие деньги крутятся вокруг этого конфликта. Одни поставки оружия чего стоят.
Тишина настала такая, что было слышно, как потрескивает лед в бокалах. Сандра с вызовом оглядела своих сотрапезников, Тонкие губы графа сжались в совсем уже невидимую ниточку, хищный нос угрожающе заострился. Побагровевший Марч тряс подбородком, силясь что-то возразить. Его жена рассматривала свои алые ногти, всем видом показывая, что разговор ей наскучил. И лишь Грегори улыбался, явно забавляясь новым витком человеческой комедии.
— И откуда же у вас такие сведения, юная леди? — спросил наконец Марч, ослабив галстук, впившийся в разбухшую шею.
