— Ты хочешь сказать, что это все твое? — Ее глаза широко раскрылись. И в тот момент он ей поверил.
Обычно Габриель никогда не прибегал к услугам дешевых потаскушек, которые толпами стояли вдоль курортных дорог. Он считал себя выше этого. Если он пользовался услугами продажных женщин, то выбирал их в дорогих салонах.
Но эта девушка так неожиданно появилась на дороге, что он не успел ничего понять.
— Что ты делаешь в Сен-Тропе? — Не то чтобы его очень интересовал ответ. Просто надо было о чем-то говорить.
— Я приехала отдыхать с друзьями.
— Твои друзья не будут тебя искать?
— Нет. — Она ответила слишком быстро. — Это не очень близкие друзья. Так, приятели.
— Вроде того продюсера? — съязвил Габриель. Вопрос ей не понравился. Она крепче сжала ручку корзины и отвернулась.
— Это не имеет сейчас никакого значения.
— Но он будет тебя искать.
— Я сказала ему, что не хочу сниматься в его фильме.
Она наконец подняла на него глаза, и этот взгляд был красноречивее любых слов.
Еще утром Габриель отдал распоряжение, чтобы команда готовилась к отплытию. Сен-Тропе изрядно наскучил ему.
— Ты ужинала? — спросил он, когда они взошли на яхту.
— Нет.
Девушка ела быстро и жадно, но даже не притронулась к шампанскому. Когда она закончила, Габриель спросил, не хочет ли гостья отдохнуть.
Она залилась краской и, немного конфузясь, переспросила:
— Ты предлагаешь мне лечь с тобой в постель?
Ее прямота поставила Габриеля в тупик. Глядя на Сашу в тот момент, он и представить не мог, что перед ним стоит лживая, расчетливая стерва.
Он молча отвел девушку в свою каюту. Она замерла на пороге, ее лицо светилось от восторга.
— Даже не верится, что все это находится на лодке!
— Это не лодка, — сухо поправил ее Габриель. — Это яхта. Дверь в ванную вон там.
Она направилась в ванную, не выпуская из рук свою ужасную корзину.
— Оставь вещи здесь.
— У меня там паспорт и билет.
— Никто не тронет твое барахло.
Девушка поставила корзину на стул и скрылась за дверью. Спустя несколько минут он последовал за ней. Она стояла в душевой кабине, спиной к входу. У нее была очень изящная, женственная фигура. При взгляде на ее крутые бедра, тонкую талию и высокую грудь у Габриеля учащенно забилось сердце. Она обернулась на шум…
Он едва помнил, как скинул одежду и шагнул к ней в душ. Ее влажное тело послушно приникло к его широкой груди. Она не прятала от него ничего, позволяя везде трогать и ласкать себя.
Поначалу они не целовались. Габриель вообще редко целовал женщин в губы. Гораздо большее удовольствие он получал от созерцания их тел и осознания собственной власти.
Но когда его пальцы погрузились в разгоряченную плоть ее лона, он больше не мог и не хотел себя сдерживать.
Его губы коснулись лица девушки, и он принялся лихорадочно покрывать его поцелуями…
Нужно было выкинуть из головы эту ужасную сцену на пляже.
Саша пыталась успокоиться и прийти в себя.
Итак, Габриель поцеловал ее. Это лишний раз доказывает, что он не смирился с тем, что она ушла от него когда-то. Его уязвленная гордость требует мщения.
Она отложила расческу в сторону и принялась изучать свое отражение в зеркале.
В ушах у нее были крохотные серьги с бриллиантами, которые Карло подарил ей, узнав, что она беременна. На руке — два пластиковых дешевых браслета, которые дети подарили ей на Рождество. Только эти украшения действительно имели для нее значение. Все остальное она продаст без всякого сожаления.
А что касается Габриеля, то не стоит сильно волноваться. В конце концов, скоро придет сентябрь, дети уедут в школу, и он исчезнет из их жизни по крайней мере на несколько месяцев.
Но впереди еще целых шесть недель. Сможет ли она преодолеть свое влечение к нему?
А к нему ли? — задумалась Саша. Ей двадцать восемь лет, и у нее не было постоянного секса с момента рождения детей. Карло уже был не тот, что прежде, а искать развлечений на стороне Саша не хотела. Она не могла поступить так подло с человеком, который научил ее жить, исцелил ее израненное сердце. Так почему она решила, что причиной всему Габриель? Возможно, ее тело устало от столь долгого воздержания, и будь здесь любой другой молодой привлекательный мужчина, она бы чувствовала то же самое.
Проблема лишь в том, что другого мужчины в доме нет. И как же ей проверить свою гипотезу?
Саша собрала волосы в пучок, посмотрела на свое отражение в зеркале и снова распустила их.
По едким замечаниям, которые бросал время от времени Габриель, когда они жили на яхте, она поняла, что детство у него было не из легких. Затем, намного позже, Карло рассказал ей историю Габриеля. Саша была потрясена. Рассказ мужа помог ей понять причину многих поступков и черт характера Габриеля, например его боязни влюбиться и привязаться к кому-либо. Ей стало ясно, почему он с таким презрением относится к женщинам.
Когда Саша думала о Габриеле-ребенке, у нее на глаза наворачивались слезы. Жизнь изрядно потрепала его, и ему пришлось многое вынести.
Но маленький несчастный мальчик вырос и превратился в жестокого, властного мужчину. И об этом ей не следует забывать ни на минуту.
— Куда ты собралась?
Саша замерла на лестнице. Она не слышала, как он вышел из своей комнаты, и теперь чувствовала себя как школьница, которую застукали с сигаретой в уборной.
— Почему я должна перед тобой отчитываться?
Габриель осмотрел ее с ног до головы. Судя по ее наряду, Саша собиралась куда-то уезжать. Хотя, действительно, какое ему до нее дело? Габриеля должны интересовать только близнецы.
— Если ты планировала взять с собой детей…
— Нет, — Саша остановилась. Она только что договорилась с Изабеллой, дочерью Марии, что та присмотрит за мальчиками. У Изабеллы было две дочери примерно того же возраста, что Нико и Сэм, и дети часто играли вместе.
— Ну, конечно, нет, — протянул Габриель. — Зачем любящей матери такая обуза?
Саша разозлилась:
— Я еду по делам, которые тебя, кстати, совершенно не касаются. Именно поэтому я не могу взять с собой детей.
— Не волнуйся, я бы все равно не позволил тебе их взять, — спокойно отозвался Габриель. — Сегодня после обеда я хочу показать их одному профессору, возможно их будущему педагогу.
Саша открыла рот, чтобы возразить, но не сразу нашлась, что сказать.
— У тебя нет никакого права запрещать мне брать с собой детей. Тем более что они не нуждаются ни в каких обследованиях.
