— Осторожнее, если кофе прольется, то нам в жизни не отмыть сиденья от пятен.
— Нам?
— Вообще-то мы оба взяли эту машину напрокат, не так ли?
— Что ж, тогда не стоит терять времени, — заявил он. — Поехали.
Засмеявшись, Конни протянула Кэйгену пустой стаканчик, чтобы он мог отдать поднос официанту, и стала ждать дальнейших указаний.
На сей раз Адам приказал ехать на западную окраину города, чтобы показать недавно приобретенный им участок земли. Правда, Кэйген не собирался интересоваться, как его спутнице понравится его новая собственность, зато он был уверен, что они смогут спокойно припарковать там машину.
— Знак указывает на то, что мы попали в частные владения, куда въезд воспрещен, — заметила Констанс. — У меня не хватит денег на адвоката, если нас арестуют.
— Никаких проблем, — заявил Кэйген. — Я знаком с парнем, который владеет этой землей, и должен прямо сказать, что он настоящий душка. Ему и в голову не придет вызывать полицию и устраивать шум из-за таких пустяков.
— Душка, говоришь?
— Он просто изумительный человек, причем во всех отношениях, — кивнул Адам.
— И настоящий гений в юриспруденции, — уточнила Конни.
— Именно так.
Она завела машину в парк, заглушила мотор и уточнила:
— И у этого великолепного землевладельца нет ни капли скромности?
— Ни капли, — эхом отозвался Кэйген и протянул ей шерстяную шапку. — Мы идем на прогулку.
Констанс была рада подчиниться такому приказанию, потому что уже устала сидеть за рулем. В воздухе стояла осенняя прохлада, но погода все еще была мягкой и приятной.
Адам обнял Констанс за плечи и привлек ее к себе. Ущербная луна и мириады звезд освещали им путь, когда они брели к опушке на вершине холма, откуда был виден уснувший город.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался Адам, показывая на свой обширный участок, изумительный по красоте и живописности.
— Что ж, здесь очень мило. Сколько всего акров?
— Семь. Три акра занимает лес и небольшая речушка, которая протекает на самом краю участка. Сейчас слишком темно, чтобы разглядеть все, но тебе нравится хотя бы то, что видно? — спросил он, забыв о том, что решил не спрашивать мнения Конни о своей земле.
— Что же тут может не нравиться? — Она пожала плечами.
— Как считаешь, это подходящее место для строительства?
В голосе Адама звучали напряженные нотки, и это немного удивило Констанс. Она и не догадывалась о том, что могло смущать его и отчего он сомневался в ценности этой земли.
— По-моему, здесь все великолепно. Ты купил землю, чтобы использовать ее в коммерческих целях, или просто для того, чтобы сделать капиталовложение?
Стряхнув пыль со старого пня, Адам усадил Конни, а сам принялся мерить лужайку большими шагами.
— Я хочу построить здесь дом.
— Звучит неплохо, но к чему тебе дом?
— Чтобы жить в нем, — раздраженно ответил Адам.
— У тебя же чудесная квартира в пентхаусе, твои родители владеют роскошным поместьем недалеко отсюда, так зачем тебе еще один дом?
— Конни, — терпеливо принялся объяснять Кэйген, — я не собираюсь до конца жизни оставаться холостяком, а также не намереваюсь жить в доме родителей. Я хочу иметь собственный дом.
Семью. Он не произнес этого слова вслух, но оно оглушительно громко зазвенело в голове Констанс. Адам купил эту землю для того, чтобы начать новую жизнь. Это было настоящим ударом для Конни, причем неожиданным и очень болезненным ударом. Едва затянувшаяся рана в ее душе снова стала кровоточить, пронзая острой болью. У нее перехватило дыхание.
Итак, у Адама есть планы на будущее, а у нее нет. Вот уже много лет как Конни запретила себе мечтать о нормальной жизни и не позволяла надеждам юности завладеть ею, потому что они причиняли слишком сильную боль. Когда-то был шанс, но Конни его упустила. Второго шанса не будет.
Неожиданно обидная мысль поразила ее. Неужто Кэйген решил напоследок развлечься с ней, а уж потом посвятить себя спокойной семейной жизни?
— Зачем ты привез меня сюда?
Дрожащий голос выдал волнение Констанс, и это не укрылось от Кэйгена.
— Просто я подумал, ты сможешь что-нибудь посоветовать мне.
— По поводу женщины, с которой ты бы хотел связать свою жизнь?
— У меня уже есть такая женщина, — отозвался Адам.
Не на такую реакцию он рассчитывал, и это обеспокоило его. Вместо того чтобы с первого же взгляда влюбиться в это место, Конни решила, будто он решил сделать выгодное капиталовложение, не видя в нем мужчину, который хочет иметь дом и семью. Несмотря на его страстное желание, она все-таки не верила в их общее будущее.
— Думаю, это будет идеальное место для дома, — наконец вымолвила Конни, оглядываясь по сторонам. — Достаточно близко к городу, но в то же время вдали от шума и суеты. Словом, здесь замечательно.
Конни говорила именно те слова, какие он хотел услышать, но в ее голосе не было ни капли энтузиазма. Кэйген решил переменить тему разговора. Возможно, он сможет привезти ее сюда днем, когда она не будет такой уставшей.
— Ты не замерзла?
— Чуть-чуть, — ответила Конни, хотя на самом деле ее колотил жестокий озноб.
— Давай вернемся в машину.
Обняв Конни за плечи, Адам прижал ее к себе. Сначала ее тело было неподатливым, а потом она все-таки потянулась к нему.
Констанс пыталась убедить себя, что вовсе не расстраивается из-за его планов на будущее, ведь ей не нужен мужчина, поэтому нечего и сердиться на Адама.
Кэйген усадил ее на место пассажира, а сам сел за руль. Конни сняла кепи и положила голову ему на плечо. Адам был таким большим и теплым.
— Посидим немного просто так, ладно?
По молчаливому соглашению ни один из них больше не говорил о собственности Кэйгена.
— Мы отдыхаем, — отозвался Адам, осторожно расчесывая пятерней ее волосы.
— Если для этого потребуется хоть какое-то усилие с моей стороны, то дело дрянь, — сочла нужным предупредить девушка.
— Мы просто поболтаем немного, — заверил ее Кэйген, но Констанс тут же напряглась.
— О чем это? — с осторожностью спросила она.
— О тебе.
— Ты и так обо мне все знаешь.
— Я бы не сказал. Расскажи мне о своей жизни. Что ты делала до того, как переехала в Бостон? — Почувствовав, как напряглось ее хрупкое тело, Кэйген поспешил чуть изменить свой вопрос: — Ты можешь не вспоминать о замужестве, просто расскажи о своей семье.
— Я на четыре года старше своей сестры Кэнди, мы из-за всего ссорились. Она хотела носить мои вещи, пользоваться моей косметикой, подслушивала мои телефонные разговоры. Я была уверена, что хуже надоедалы на свете нет, но потом мама убедила меня, что Кэнди скорее хочет польстить мне, чем досадить.
