— Ясно, вы услышали о собрании, — сказала она, тяжело вздохнув, понимая, что рано или поздно он о нем узнает, но почему сердится на нее? Рой не мог знать, что она была там.
— О собрании черным по белому напечатано в газете вместе с вашим милым высказыванием о том, что строительство кондоминиумов разрушит особый колорит местности.
— О, нет!
Предчувствие пронзило Еву. Неужели она так сказала? Она уже не помнила, что в точности говорила Бетти, но это было явно не для печати.
— Да, вы не из тех, кому угрызения совести мешают добиваться своей цели. Неужели вы не чувствуете себя хоть немного виноватой? Вы заставили меня отложить снос дома, а в это время поднимали общественность.
— Никакую общественность я не поднимала. И не имела никакого отношения к организации собрания. Кто-то из жителей района узнал о ваших планах и стал действовать.
— Понятно, — его голос был полон недоверия, — а вы оказались на собрании, конечно, случайно, да? Странно, но вы даже не предупредили меня, что такое собрание состоится.
— Я не знала о нем до вчерашнего дня и не думала, что соберется столько народа. «И тем более, что это попадет в газету», — подумала она. Чувствовалось, что Рой взбешен.
— Ну что же, рад, что вам, тем не менее, хватило времени прийти вместе с президентом Ассоциации жителей и занять место в первом ряду, — язвительно заметил он.
Ева провела рукой по лбу и попыталась подавить зарождающийся в ней гнев. Следовало признать, что обстоятельства складываются против нее.
— Рой, послушайте меня! Я просила вас подождать со сносом дома Брентов вовсе не для того, чтобы за это время организовать против вас кампанию. Я понимаю, что вы могли неправильно истолковать мои действия, и я признаю, что не питаю симпатии к строениям, которые вы собираетесь возвести, но…
— Это я уже понял.
Не обращая внимания на реплику Роя, Ева решительно продолжила:
— Я присутствовала на собрании как член Ассоциации жителей «Кленовой рощи».
Он недоверчиво фыркнул:
— Я думаю, вы не будете сильно разочарованы, если наше сегодняшнее свидание не состоится. Мне что-то расхотелось развлекаться.
— Черт побери ваше упрямство! Вы не желаете меня слушать, вы верите тому, что вас больше устраивает. — Она швырнула трубку и добавила, не в силах остановиться: — Иди к черту, Рой Вестон!
Спустя минуту дверь в кабинет отворилась и показалась голова Гленна.
— Что-нибудь случилось? Мне показалось, что ты на кого-то кричишь.
— Нет, все хорошо. Она отвернулась к окну.
Гленн слегка поколебался, а потом осторожно спросил:
— Сегодня все прошло нормально с Салли Дуглас? Я знаю, что она бывает порой невыносима.
— С Салли все нормально, — ответила Ева, слегка покривив душой, — я собираюсь сейчас уйти домой, у меня страшно разболелась голова.
— Конечно.
Гленн еще раз вопросительно посмотрел на нее и закрыл за собой дверь.
Однако Ева ушла не сразу. Она беспокойно ходила по комнате. Возмущение в ней сменялось разочарованием: она не увидит Роя сегодня вечером. И хотя ей пока не хотелось анализировать положение, в котором она оказалась, в ее мозгу уже начинала шевелиться невыносимая мысль: она вообще больше не будет встречаться с Роем.
С тяжелым вздохом она подошла к столу и села, не сводя глаз с телефона. О чем думает Рой в эту минуту? Может быть, он позвонит ей и извинится? «Он обязан передо мной извиниться», — уверяла она себя, но постепенно уверенность в своей правоте покидала ее. Рой ошибается на ее счет, но эта мысль служила ей слабым утешением. Черт побери, она не станет взвинчивать себя, пока не убедится, что это она была неправа.
Резким движением она схватила трубку и стала набирать номер; ей нужно сегодня чем-то отвлечь себя от мыслей о Рое.
— Алло, — послышался в трубке доброжелательный голос.
— Привет, Эми, это Ева. Ты сегодня вечером занята?
Подруга рассмеялась:
— Безумно. Собираюсь мыть голову, штопать носки и копаться в тряпках. Если у тебя, конечно, нет более заманчивого предложения.
— А давай вместе пообедаем и выпьем чего-нибудь?
— Выпьем? Это звучит серьезно. Чувствую, что ты расстроена. В чем дело?
— Я расскажу тебе все потом. Встретимся у Пабло?
— Прекрасно.
— Тогда до встречи.
Ева повесила трубку и медленно поднялась. Даже мысль о том, что ей не придется провести этот вечер в одиночестве, не улучшила ее настроения. Все аргументы, которые она находила в свою защиту, ничего не стоили против единственного факта: они не будут сегодня вечером смотреть друг другу в глаза и не будут гулять по парку, держась за руки.
К тому времени, когда она вернулась домой, приняла душ и переоделась в кремовое поплиновое платье с кружевным воротником, она уже чувствовала себя абсолютно подавленной, а внизу живота был такой холодок, который она всегда ощущала перед визитом к зубному врачу.
Когда она подъехала к кафе, Эми уже сидела за столиком и изучала меню.
— Извини, я опоздала, — сказала Ева и села в кресло. — Ну, что тут есть хорошенького? — спросила она, глядя в меню.
— Лично я закажу омлет, — ответила Эми и поставила локти на стол. — Сегодня я видела твое имя в газете.
Ева устало отложила меню.
— Я, наверное, сначала чего-нибудь выпью.
Подруга посмотрела на нее с удивлением.
— Я сказала что-то не то? Что с тобой, в конце концов, происходит? У тебя такой вид, будто ты вот-вот расплачешься.
— Все так перепуталось. В общем, человек, с которым я встречалась несколько последних дней, — застройщик, хочет снести поместье Брентов. Он тоже увидел мое имя в газете и решил, что это я организовала общественность, которая выступает против строительства в «Кленовой роще». Мы страшно поругались с ним днем, и теперь я чувствую себя ужасно.
Эми сочувственно слушала.
— Да, нехорошо получилось. Не тот ли это джентльмен, которым ты была увлечена на прошлой неделе?
Ева угрюмо кивнула:
— Тот самый. Я на него безумно зла, потому что он не верит мне. Не я вдохновительница этого крестового похода, но по-прежнему хочу встречаться с ним.
Подошел официант, и Эми внимательно разглядывала Еву, пока та делала заказ. Когда официант удалился, она выдала свой диагноз:
— Случай тяжелый. Ева вздохнула:
— Прежде всего, для меня вообще было безумием связываться с Роем. Я должна была предвидеть, что рано или поздно, но его работа разлучит нас.
Принесли омлеты, и Эми с энтузиазмом принялась за еду. Это был омлет по-французски, отлично поджаренный и очень горячий. У Евы его вид вызвал тошноту.
