— Не лучше ли сесть в центре зала? — раздраженно спросил он, провожая взглядом официанта, пронесшего мимо его носа поднос с тарелками. — Смахивает на тайную встречу террористов, готовящих планы захвата самолета.
Стараясь не обращать внимания на то, что метрдотель усадил их за самый плохой столик рядом с кухней и выходом в туалетные комнаты, Джессика широко улыбнулась в ответ.
— Ерунда! Я люблю этот ресторан за изысканную и вкусную кухню, и мне не важно, где сидеть.
О'Донелл сел и с интересом осмотрелся по сторонам.
— Вот уж не думал, что здесь ставят столики и в прихожей, — бесстрастно обронил он.
— Это вовсе не прихожая, — вспылила Джессика. — Мне просто показалось, что ты предпочел бы тихое и спокойное место.
— Вот это уж точно! — язвительно отреагировал О'Донелл. — Здесь так же спокойно, как на стадионе в день проведения футбольного матча в высшей лиге.
Джессике очень захотелось опрокинуть на голову своего работодателя вазу с цветами, но, к счастью, в этот момент к ним приблизился официант с меню и заговорщически подмигнул девушке: ей буквально на коленях пришлось выпрашивать столик, даже такой. Сейчас она уже сожалела о том, что вела себя так глупо, стараясь сразить О'Донелла выбором ресторана. Этого нахала следовало бы пригласить в обыкновенную забегаловку.
— Спагетти и устрицы, — заказал Патрик. — Закусок не надо, благодарю, — пояснил он официанту. — Уже поздновато для ужина из трех блюд.
— Мне… Мне то же самое, — промямлила Джессика, удивляясь тому, с какой уверенностью и чувством превосходства держался ее визави.
— Что предпочитаете пить, синьор? — спросил официант-итальянец.
— Белое вино, пожалуй, шабли. — О'Донелл улыбнулся Джессике и поднял брови, будто спрашивая ее, согласна ли она с его выбором.
Она сердито подумала, что, видимо, Патрик уверен: ее выбор вина был бы такой же отвратительный, как и столик, за которым они сидели. Все поведение О'Донелла свидетельствовало именно об этом.
— Да, шабли подойдет, — вынуждена была согласиться Джессика.
Пока официант сервировал стол и наливал вино, наступило неловкое молчание. Когда он наконец ушел, Джессика почувствовала, как весь ее запал куда-то исчез, и впервые в жизни пожалела, что не курит. Тогда можно было бы хоть чем-то занять трясущиеся руки. В конце концов, она сложила их на коленях и улыбнулась, сильно подозревая, что улыбка вышла глупой. Джессика решила заняться делом.
— Все твои гости подтвердили, что явятся на прием? — спросила она. — Сколько их всего будет — двенадцать?
— Десять, — уточнил О'Донелл и пригубил вино.
— Не очень большой прием, — прокомментировала она очевидное.
— Да, верно, — с готовностью согласился Патрик.
— А с какой целью ты его даешь?
— Разве вечеринки всегда устраиваются ради какой-то цели? — О'Донелл насмешливо взглянул на собеседницу. — Неужели нельзя просто повеселиться?
— Если бы ты хотел просто развлечься, то не стал бы нанимать меня и все организовал сам. — Джессика покачала головой. — Я не права?
— Дело в том, — он задумчиво повертел бокал в руке, — что даже одна мысль о толпе в моем доме, жаждущей веселья, нагоняет на меня ужас.
— Но гостей будет всего десять, — резонно возразила Джессика, — а не целый стадион.
— Десяти тоже достаточно, — буркнул О'Донелл.
— Если тебе все это неприятно, то зачем ты устраиваешь прием?
Он посмотрел на нее сквозь стекло бокала, и в его глазах вспыхнул серебристый огонь.
— Хватит кокетничать! — взорвалась Джессика, так и не дождавшись ответа. — Очевидно, ты хочешь кого-то поразить, так? Может, женщину?
Патрик улыбнулся.
— Не стоит так возмущаться, Джесс, — сухо ответил он и, вновь улыбнувшись, откинулся назад, пока официант расставлял перед ними тарелки, полные устриц и спагетти. — Благодарю.
Неожиданно Джессика поняла, что зря решила сэкономить на психоаналитике: только больную голову могла посетить мысль заказать спагетти тогда, когда дрожащие руки с трудом удерживали специальную лопаточку и вилку, не говоря уже о ее полной неспособности сейчас мастерски накручивать на нее макароны, как это делал ее спутник. Она завистливо посмотрела, как О'Донелл с аппетитом поглощал устрицы, и отложила вилку.
— Все-таки признайся, зачем тебе эта вечеринка? — настаивала она, машинально гладя себя по шее.
— Частично ради дела, но в основном ради удовольствия, — ответил он, положив вилку на тарелку. — Я хочу купить землю в Ирландии, чтобы построить большой развлекательный комплекс. Мне нравятся те места, да и люди там умеют веселиться и знают в этом толк. Земля, которую я собираюсь купить, принадлежит Этель и Питеру Джонсам, которые еще сомневаются — продавать им землю или нет. С ними на прием приедут их сын с женой.
— А ты предложил им хорошую цену? — поинтересовалась Джессика.
— Очень хорошую. А ты как думала? — прищурившись, О'Донелл стрельнул в нее глазами. — Впрочем, можешь не отвечать.
— Так в чем все-таки проблема?
— В том, что я живу в Англии, а ты знаешь, как ирландцы относятся к англичанам.
— Да, это всем известно, — согласилась Джессика. — А зачем тебе нужен комплекс в Ирландии?
— Я не кто иной, как кочевник, дорогая, — сладко протянул Патрик, сопровождая свои слова самой обворожительной улыбкой. Слово «кочевник» в его устах звучало особенно романтично. — Итак, у Питера и Этель старомодное недоверие к англичанам, и, кроме того, они еще недостаточно хорошо знают меня, чтобы полностью доверять. Пока. И цель этой вечеринки показать Джонсам, что они вполне могут на меня положиться. А сейчас они опасаются, что, покупая эту землю, я преследую исключительно корыстные цели, идущие вразрез с интересами местных жителей и экологов.
— А это, естественно, не так? — съязвила Джессика.
— По правде говоря, нет. — О'Донелл не смутился. — И если хочешь знать, я — ярый сторонник защиты окружающей среды. Что же касается местного населения, то я давно уяснил одну истину: хорошее и честное отношение к работникам всегда воздается сторицей.
— Это наблюдение относится и ко мне? — сразу же поинтересовалась Джессика. — Ты обещаешь обращаться со мной честно и по-доброму?
Их глаза встретились, и ей стало не по себе.
— Ты — исключение из правил, — как-то неопределенно ответил О'Донелл. Тут он заметил, что она не притронулась к тарелке. — Ты не хочешь есть?
— Просто умираю с голоду! А что, по мне не видно? — съехидничала Джессика.
— Отказ от приема пищи приводит к нервным срывам, — последовал флегматичный ответ.
