края. Одернула руку от мужской ширинки и спросила:
– Может быть, есть какой-то другой способ благодарности? Например, тарелка борща.
– За еду не работаю, – отрубил майор.
Майор…
До сих пор не могу поверить! Какая же я глупая овечка, что послушала Лиру. Ведь внутреннее чутье подсказывало мне, что Егор не мог сидеть за изнасилование. А вот настоящий Дикий – мог. Липкий взгляд зэка до сих пор ощущается на коже, брр.
– Наваристого красного борща, – продолжала упорно рекламировать еду, лишь бы перестал намекать на кекс в машине.
Ну не могла я – и всё тут. Все интимные отношения допустимы только в пределах моей спальни.
– Ну, если наваристого, – сдался, наконец, Егор.
– Только нужно съездить в магазин. Я сейчас быстро переоденусь!
Ну и видок у меня! Будто я только с побоища. Юбка осталась на мотоцикле уголовника. А футболка Егора так туго облегала мои немаленькие бедра, что они уже срослись вместе.
Достала из шкафа белый сарафан с красными маками и облачилась в него. Я должна выглядеть чудесно, чтобы Стрельцов выбросил из памяти картинку «Стоящая посреди пустыря Даная в голубых стрингах с голой жопой».
Какой позор!
Я только и делаю, что позорюсь перед своим новым знакомым. Я не на учительницу похожа, а на местную дурочку.
Надо срочно менять его мнение обо мне.
Сейчас куплю свежего мяса на косточке и такой борщечок ему забабахаю – пальчики оближет.
Неужели майор останется у меня на какое-то время?
Как удачно я придумала повод – охранять меня от зэка. А что, он недалеко от речки живет, может и наведаться ко мне. Реальный Дикий страшен и вонюч, и я не жажду с ним больше встречаться.
Я так поняла, что майор поссорился с семьей из-за срезанных роз. Анжела Викторовна не смогла простить деверя, что он украл ее любимцев. Зачем он так поступил?
На клумбе даже висела табличка «охраняется полицией» и видеокамера. Так что личность воришки была раскрыта сразу же.
Розы должно быть и вправду дорогие очень. Триста тысяч, это надо же…
Мама с утра восхищалась букетом. К счастью, она не в курсе, что он ворованный, а то бы целую лекцию мне прочитала, что нельзя принимать подарки от посторонних. Мама у меня педагог на пенсии, и ее бывает заносит.
И зачем Егор их все срезал? Одной розочки было бы достаточно, чтобы создать себе образ джентльмена.
В магазине набрала целую корзину продуктов и полезла за карточкой. Пока доставала кредитку, Егор уже расплатился сам и понес пакеты к выходу. Приятно, конечно, что целых две тысячи сэкономила.
Когда мы подъехали к моему дому, я открыла ворота, чтобы Стрельцов заехал во двор. Мне так спокойнее, что он никуда не уедет. Какого мужика чуть не упустила! И все из-за подружек, запутали меня, гадючки.
Разложила на столе продукты и принялась готовить борщ. Постоянно вытягивала шею и смотрела, чем занимается мой жилец. Сначала он выдергивал сорняки вдоль забора голыми руками, потом включил поливалку. Да он еще и хозяйственный! Вот это комбо.
Наконец, позвала Егора ужинать. Голодный, он с таким энтузиазмом принялся поглощать еду, что я диву давалась. Похоже, его не кормили, бедного, весь день.
– Ну как, вкусно? – спросила я.
– Давно я такого охрененного борща не ел.
– Ну вот, а ты не хотел принимать благодарность в виде еды, –растянула губы в довольной улыбке.
Повариха я была посредственная, но ради майора расстаралась на славу. Он попросил добавки, и я с радостью подлила еще.
– Может, баньку затопить? – спросил майор. – Попаримся вместе.
Я, как только представила себя с голыми телесами в парилке с Егором, так покрылась румяной корочкой.
– Ну, если ты хочешь, – не посмела отказать спасителю и уперла глаза в пол.
– Хочу. Сто лет в настоящей сельской бане не был.
Егор пошел растапливать баню, а я убрала тарелки со стола и принялась искать купальник. Не будем же мы голыми париться, в самом деле? Это неприлично.
Нашла более ли менее пристойный купальный наряд и облачилась в него.
Выждав время и прихватив чистые полотенца, я отправилась во двор. Из трубы уже валил дым. Когда живешь всю жизнь с собственной баней на участке, уже не сильно восторгаешься ее прелестями.
Егор рубил полено, и по его обнаженному торсу катился пот. Он был в шлепках и штанах, которые чуть сползли вниз, обнажая косые мышцы паха.
Какой же он секси, божечки!
Мужик. В моем доме.
Всё, как и обещала покойная бабушка Лиры. (Кто найдет мужские вещи в свой день рождения, у того скоро поселится в доме мужик). Сработало, а я со скепсисом сначала отнеслась!
Увидев меня в купальнике, Егор заржал:
– Ты на речку, что ли, собралась купаться?
– Нет, в баню.
– Купальник на кой хрен одела?
– Неприлично ходить в баню голой с мужчиной.
– О приличиях вспомнила, училочка моя.
– Что?
– Ничего, говорю, что голышом пойдём париться.
Егор подкинул дровишек в печку, вошел в предбанник и принялся снимать с себя оставшиеся вещи.
Штаны, трусы… Впору деликатно зажмуриться, но я стояла и пялилась на его увесистый привставший кабачок.
– Что смотришь? Что-то хочешь? – весело спросил он.
Бог. Аполлон. Модель Хуго Босс.
– Я, пожалуй, все-таки в купальнике, – промямлила, пытаясь протиснуться мимо него в парилку. У меня не настолько совершенное тело, чтобы раздеваться перед таким потрясающим мужчиной.
Егор схватил меня за резинку трусов и потянул на себя. Ожидаемо резинка лопнула, и низ купальника тряпкой повис на моей щиколотке.
– Ай, ты чего? – стыдливо накрыла стратегически важное место ладонью.
– Извини, немного не рассчитал силы, – он нагло развязал болтающиеся на спине веревочки лифчика и повесил его на крючок. – Вперед, – приглашающе махнул рукой.
Я вошла в парилку, где стояла такая невыносимая жара, что сам дьявол остался бы доволен температурой. Если я потеряю тут сознание, то надеюсь на порядочность майора Стрельцова…
Майор Стрельцов
В купальнике она в баню собралась. Ха, ха и еще раз ха! Хочу видеть обнаженку. Не только видеть, но и трогать там, где захочу.
Дана прошмыгнула в парилку и схватила висящий на стене веник, чтобы закрыться им от меня. Бля, как будто и не было ничего у нас. Прям стесняшка.
– Отшлепать меня хочешь? – спросил игриво. – Сейчас распарюсь, как положено и отхлестаешь. А потом я тебя.
– Ой нет, – пискнула она. – Меня не надо. Не люблю.
Уселся на полку и расслабленно откинул голову назад. Борисовна продолжала изображать мебель, прикрывая сухим веником свои прелести. Все фантазии о жарком банном трахе
