Удар пяткой назывался «tacón». При нем использовали каблук, «planton». А «golpe» означал удар по полу всей ступней.
Ева наблюдала за происходящим со всей серьезностью.
— Ну же, Эмили, у нас осталось всего четыре недели! Ну что ты как деревянная!
Она всегда выделяла Эмили. В свою очередь, Эмили старалась воспринимать критику, не плакать, не убегать, как ей иногда хотелось.
— Брось вызов, Эмили, — подначивала Ева на индивидуальном занятии.
Эмили задумалась. Зачем бросать вызов? Она бы буквально бросилась ему на шею.
— Эмили, не стой столбом!
— Не стою.
Она пыталась двигать бедрами чуть более дерзко. Ева была права. Она просто деревяшка, которая не гнется даже от ветра.
Но ведь она пытается.
— Сегодня у нас jaleo, — объявила Ева.
— Что это?
— Веселье до упаду! Одевайся. Увидимся в восемь.
— Если закончу вовремя.
«Я нечасто так делаю», — думала Эмили, шагая по площади Сантьяго, чтобы купить красивую сумочку из мягчайшей кожи, которую видела накануне. Подарок для Анны.
Прошло уже две недели, а она по-прежнему не получила желаемых фото, не поговорила с Кармен, не посмотрела на лошадей.
Все в офисе искоса посмотрели на нее, когда она, наконец, убежала знакомиться с местной культурой.
Ей понравилось.
Она проверила телефон. Но нет, с работы не звонили. Вот пропущенный звонок от Анны. Эмили перезвонила.
— Как оно? — спросила Анна.
— Невероятно! Я хочу купить Уиллоу платье для фламенко.
Эмили остановилась на секунду полюбоваться фонтаном, кафе и храмом. Неужели она действительно здесь!
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась Анна.
— Серьезно, такие красивые платья! Как у нее дела?
— Очередная ушная инфекция. Расскажи, что ты задумала.
— Ну, я еще не видела «танцующих лошадей», но передай ей, что работаю над этим. Анна, честно говоря, здесь так много всего нужно увидеть и усвоить. У меня несколько идей, я пока только вникаю в суть. Алехандро сказал, что можно не спешить.
— Алехандро?
— Один из братьев.
Лицо Эмили запылало. Она бы и доверилась подруге, но просто не знала, стоит ли об этом говорить. Алехандро слабо отреагировал на ее девственность. И она рассказала Анне о занятиях танцами и о том, что собирается пройти онлайн-курс с Евой, когда вернется домой.
— Фламенко… — Анна осеклась, будто ее рассудительная подруга окончательно сошла с ума.
— Вот это жизнь! — воскликнула Эмили, как это делали жители Хереса, и, рассмеявшись, бросила трубку. Подняла глаза на церковь и нахмурилась, увидев шпиль.
О боже мой! Это гнездо?
— Эй!
Алехандро выглядел потрясающе в угольно-сером костюме. Он ел картофельные чипсы.
Эмили обернулась лишь на мгновение. Ее внимание сосредоточилось на шпиле церкви, она радовалась этому интригующему отвлечению.
— Это гнездо?
— Конечно. Гнездо аиста.
— Какое огромное!
— Оно таким и должно быть.
— Смотри! — взвизгнула она, когда показался длинный клюв и пара черных глаз. — Там сидит один! Ох, жаль, что я не взяла фотоаппарат!
— Они повсюду, — улыбнулся он. — На большинстве церковных шпилей. Они прилетают из Африки через Гибралтарский пролив. Это значит, что наступила весна.
Мгновение Алехандро смотрел на Эмили. Она щурилась от яркого полуденного солнца, взволнованная и запыхавшаяся. Это, правда, не помешало ей остановиться и полюбоваться гнездом.
— Он ждет свою пару, готовит гнездо.
— Они моногамны, нет?
— Нет, это миф.
— Уверен? А я читала, что они выбирают одного партнера на всю жизнь.
— Значит, ты читала сказку. Я уверен, что они верны друг другу, пока живы.
— О!
— Они хороши, пока у них есть пара.
Он предложил ей чипсы. Она отказалась, наблюдая, как он выбирает ломтик побольше.
— Почему ты ешь чипсы здесь?
— Мне нравится. Но на кухне их кладут на блюдо, и вся соль осыпается.
— О чем ты, соль осыпается?
— Они становятся не такими вкусными. Кроме того, аисты, которых ты считаешь такими милыми, убивают самых слабых птенцов.
— Не может быть. — Она зажала уши руками. — Это ужасно. Зачем ты это сказал! Тем не менее он ее рассмешил.
— Чтобы посмотреть, как ты жмуришься, — улыбнулся он и снова посмотрел на гнездо. — Хотя я все равно прав. Их там двое.
— Кто из них самка?
— Понятия не имею. Как дела?
— Надеюсь, сайт скоро будет готов. И все так помогают.
— Я про твои дела?
— Прекрасно, — ощетинилась она, жалея, что не может сказать это с большей уверенностью, а ее боль такая острая и заметная.
Гордон порвал с ней, причинив боль гораздо меньшую, чем отказ Алехандро.
Он взглянул на ее недавнюю покупку.
— Милая сумка.
— Она не для меня, для подруги.
— А тебе бы пошло. — Он посмотрел ей в лицо немигающим бархатно-карим взглядом, и она поняла, что краснеет. — Ты заслуживаешь красивых вещей.
— У меня есть красивые вещи. Вообще-то я видела штатив, такой легкий и практически не складывается.
Он слегка нахмурился.
— Это для работы. А я подразумевал что-нибудь приятное для тебя.
— Я люблю свою работу.
— Это больше не хобби. — Он по-прежнему слегка хмурился, пристально глядя на нее, словно оценивая ее реакцию. — Ева сказала, тебе нравятся занятия фламенко.
— Она сказала, что я на них хожу?
— Да, она сказала, что ты слишком… — На мгновение он задумался. — Англичанка.
— Что это значит?
— Очень формальная и не слишком эмоциональная.
Она удивленно разинула рот.
— Она не могла так говорить!
— Эй, я не знал, что фламенко — конфиденциальное дело. — Казалось, его забавляло ее смущение. — В любом случае я слышал, как ты занимаешься.
— Слышал? Я думала, стены достаточно толстые и заглушают любой шум.
— Просто я слышал, как ты проходишь мимо двери.
— Значит, ты знаешь, насколько я в цейтноте?
— Не будь так строга к себе.
— Я знаю, что не освою фламенко за шесть недель. Уже за четыре. Сегодня вечером у нас jaleo.
— Ole!
— Боюсь, я не сумею.
— Что?
— Не знаю. Просто чувствую себя неловко. Ева говорит, что на следующем занятии я должна накрасить губы красной помадой.
— Зачем?
— Она думает, что так я буду больше улыбаться.
— Ты всегда улыбаешься. У тебя красивая улыбка.
— У меня не… Ева права. Я не очень люблю улыбаться.
Ей постоянно твердили о том, что нужно больше улыбаться, уж слишком она серьезная. Эмили даже в шутку сказала Уиллоу, что родилась с серьезным лицом. А вот с Алехандро улыбалась легко. Словно он освободил ей губы. И не только для улыбок, но и для того, чтобы легче говорить.
— Думаю, ты видишь во мне чуть более улыбчивого человека, чем все остальные.
— А должен?
— Думаю, мне лучше все-таки купить помаду.
Алехандро молчал, несколько потрясенный ее словами.
Всего пару дней назад Ева благодарила его за то, что он посоветовал Señorita Seria приехать и познакомиться с ней.
— Кто?
— Англичанка. Мы зовем ее Señorita Seria.
Мисс Серьезность.
И он вспомнил, как Эмили ушла после одной из их онлайн-встреч. Себастьян тогда охарактеризовал ее угрюмым веб-дизайнером.
Угрюмая? Алехандро бы так не сказал.
Если бы она пропала, а он оказался последним, кто ее видел, он бы рассказал полиции о голубых глазах и яркой улыбке. О непокорных локонах, которые жили собственной жизнью, о том, как она заставляла его улыбаться. Даже смеяться.
Прошлым вечером Алехандро, поднимаясь к себе, чуть не умер, услышав, как Эмили занимается. Он недолго постоял, испытывая искушение постучать, стараясь не представлять ее, и отступил в безопасную тишину тяжелых кирпичных стен. И вот он здесь, уверенный в том, что без него ей будет лучше. Он уже было подумал, что, возможно, она могла бы недолго потерпеть его привязанность.
Эмили его очаровала. Такая нежная и застенчивая, при этом сильная. Он безмерно восхищался ею. У нее нет семьи, да он вряд ли понимает значение этого слова. А она умеет добиваться своего. Вот, берет уроки танцев, находясь в чужой стране. Целует его посреди виноградных лоз. Сражается с собой, чтобы быть храброй.
