— Я понятия не имею, Principessa. Он не посвящал меня в свои планы на сегодняшний вечер. Делайте, что хотите. Можете подождать, пока он не включит мобильный телефон. Можете перенести встречу на другой день. Я отвезу вас в аэропорт.
Ее вежливость мгновенно улетучилась.
— Не бойтесь, синьор Сельваджио не подумает, что вы собираетесь продать его секретную информацию конкурентам. Он распорядился, чтобы вы доставили меня и тут же удалились. Но это было бы применимо только в том случае, если бы он меня ждал. К сожалению, я опоздала, и он меня уже не ждет. Значит, если вы сообщите ему о моем приезде, это не будет нарушением приказа.
— Сожалею, Principessa. — Альфредо пронзил ее ледяным взглядом: Это было последней каплей.
— Да ваш босс настоящий самодур, раз его подчиненные боятся лишний раз к нему обратиться! Куда только смотрели члены Совета? Какой из него король?
— Вы глубоко заблуждаетесь, — с вызовом бросил Альфредо. — Мы четко выполняем приказы синьора Сельваджио не из страха, а из уважения. Мы стараемся оправдывать его ожидания, а он всегда превосходит наши. Мое почтение, Principessa.
С этими словами мужчина развернулся на каблуках и удалился, а Клариссе ничего не осталось, как ждать внизу.
Прошел час, но Ферруччио так и не спустился. Почему-то Кларисса была уверена, что этого не произойдет. Он наказывал ее за опоздание. Вот мерзавец! Как он смел думать, что она примчится к нему на всех парах после того, что он с ней сделал?
Ждать было бессмысленно. Ферруччио мог заставить ее торчать здесь до утра и незаметно ускользнуть. Уехать она тоже не могла. Ей нужно было сегодня же покончить с этим делом.
Оставался лишь третий вариант — пойти его искать.
Скорее всего, он находился на одном из верхних этажей и посредством скрытой камеры наблюдал за ее мучениями.
В прошлый раз ей довольно хорошо удалось изучить первый этаж. Там было три лестницы. Одна вела в башню, вторая — в восточное крыло, третья — в западное. Вчера за ужином Ферруччио, рассказывая о своем доме, упоминал, что в западном крыле ему отдыхалось лучше всего. Именно туда она и отправилась.
С каждой пройденной ступенькой ее сердце колотилось все быстрее. Наконец девушка добралась до галереи, с которой он смотрел на нее вчера. В конце она разделялась на еще две. Не теряя ни секунды, Кларисса выбрала левую и мгновение спустя оказалась в широком коридоре со сводчатыми колоннами. Бронзовые канделябры, украшающие своды, наполняли пространство приглушенным золотистым светом, создавая на каменных стенах причудливые узоры теней. У Клариссы возникло такое ощущение, будто она перенеслась в средневековый замок.
В конце коридора посреди тридцатифутовой стены была массивная дверь.
Ее сердце стучало так громко, что она боялась оглохнуть. Дойдя до двери, она, чтобы успокоиться, прижалась щекой к ее прохладной полированной поверхности.
И услышала их.
Стоны.
Кларисса задержала дыхание и прислушалась.
Господи, почему он стонет? В ее голове промелькнуло несколько объяснений, но одно показалось ей наиболее вероятным. Он был с женщиной. Кларисса почувствовала, как кровь стынет в ее жилах.
Он застонал еще громче, и подозрения улетучились. Нет, эти звуки скорее походили на стоны боли.
Внезапно он затих.
Кларисса распахнула дверь и ворвалась внутрь. Огромную комнату освещали канделябры, похожие на те, что она видела в коридоре. Сделав два десятка шагов, она застыла на месте как вкопанная. В паре футов от нее в дальнем конце комнаты в полумраке стояла гигантская кровать.
Посреди ее на спине лежал Ферруччио. Одна его рука была слегка согнута над головой, а вторая вытянута вдоль туловища. Широкая грудная клетка была обнажена, длинные ноги накрыты темной простыней. Его лицо было обращено в сторону веранды. Вечерний бриз легонько колыхал прозрачные белые занавески на двери.
Ферруччио походил на античного бога, и Кларисса залюбовалась им.
Вдруг до нее дошло, что он лежит неподвижно, и она не слышит его дыхания.
Тогда она в ужасе бросилась на кровать. Но прежде чем она успела схватить его за плечи и начать трясти, он пошевелился.
Кларисса испытала такое сильное облегчение, что чуть не упала с кровати. Слава богу, пронеслось у нее в голове. Он просто спит.
Но он не просто спал. Его черты вдруг исказились как от боли, зубы заскрежетали. Мышцы напряглись, вены выступили под бронзовой кожей, словно тросы. Даже в тусклом свете она видела, как побледнело его лицо. Его дыхание участилось, тело выгнулось дугой и затряслось как в лихорадке. Он словно пытался освободиться от бремени, которое угрожало его раздавить.
Он снова застонал. Звуки, вырывающиеся из глубины его души, были наполнены яростью, ужасом, отчаянием и мучительной болью.
Ему снился кошмар, похожий на те, что до сих пор преследовали ее. Она научилась с ними справляться. По крайней мере, после того, как просыпалась. Сейчас они приходили реже, зато обрушивались на ее незащищенную психику с большей силой, чем раньше.
Судя по тому, что она сейчас видела, с Ферруччио такое было не впервые. Какие призраки прошлого оживали и преследовали его даже во сне?
Почему-то она не сомневалась, что это были события и вещи, которые оставили в его душе глубокие раны в трудные годы его детства. Она думала, что он благополучно их пережил, считала его неуязвимым. Пока только что не увидела доказательство обратного. По сравнению с муками Ферруччио все ее страдания были пустяком.
Ее захлестнула волна сочувствия. Ей захотелось дотронуться до него, вырвать его из клыков монстров, охотящихся за ним, разделить его боль. Внутренний голос шептал, что этот человек ее мучитель, но она игнорировала доводы разума.
Это был единственный мужчина, который когда-либо ее волновал. Ей было невыносимо видеть, как он страдает. Только не он. Не властный самоуверенный Ферруччио.
Наклонившись вперед, она поочередно коснулась губами его плотно сжатых век, затем начала нежно поглаживать дрожащими ладонями его грудь, чтобы ослабить напряжение.
Его глаза открылись, и в следующую долю секунды окружающий мир перевернулся с ног на голову, а она лежала на спине, придавленная массивной глыбой. Ее горло было сдавлено, руки прижаты к матрацу. Немного придя в себя, она увидела над собой лицо Ферруччио, застывшее от ярости и потрясения. Он часто заморгал, тряхнул головой, после чего убрал руку, сжимавшую ее горло.
— Кларисса...
Она прокашлялась.
Похоже, ему показалось, что на него напали.
Как часто человек должен подвергаться нападениям, чтобы у него выработалась молниеносная реакция на угрозу?
