— Ты хотела бы со временем родить детей? — спросила Елена, внимательно глядя на Фэй.
Данте и Макс теперь принялись бегать наперегонки. Лица их раскраснелись. Обоих переполнял восторг.
— Возможно, когда-нибудь и при благоприятных обстоятельствах, — кивнула Фэй и уставилась на дерево, растущее у окна виллы, листья на котором уже начали буреть.
— А разве сейчас обстоятельства неблагоприятные? — удивилась Елена.
— Лично для меня не очень, — ответила Фэй громче, чем предполагалось.
И в это мгновение появившийся в комнате Данте посмотрел на нее. Это было в первый раз после того, как Фэй покинула гостиную, где они занимались любовью, а он отправился открывать дверь приехавшей сестре с сыном. Данте и глазом не моргнул, заметив ее спутанные волосы, поспешно собранные в хвост, а также все еще пунцовые щеки, когда она вышла, чтобы поприветствовать Елену и Макса. Тогда Данте казалось, что все находится под его неусыпным контролем. Теперь же, когда Елена вручила Максу стакан сока, он обратил пристальное внимание на внешний вид Фэй и одарил ее презрительным взглядом.
— Хочешь печенья, Макс? — спросила Фэй, протягивая мальчику тарелку и желая хоть ненадолго забыть о присутствии Данте.
Макс с благодарностью взял печенье, потом высвободился из объятий матери, подскочил к Фэй, обхватил ее пухлыми ручками за шею и звонко поцеловал в щеку.
— Что ж, спасибо, — с улыбкой сказала Фэй.
— Что-то подсказывает мне, что он окажется великим соблазнителем женщин, — растягивая слова, произнес Данте.
— Он пойдет в своего дядюшку, — усмехнулась Елена и прикусила губу, будто сожалея о сказанном.
Однако Фэй осталась равнодушной к страдальческому выражению лица Елены. Больше ее уже ничто не могло ранить сильнее, чем отношение Данте. Даже то, что Елена сейчас признала существование бесконечной вереницы любовниц у своего брата, не удивило Фэй, поскольку она знала об этом заранее.
Наступило молчание, нарушаемое только Максом, потягивающим сок из стакана. Но Елена, как выяснилось, просто не могла находиться в тишине.
— Значит, Данте убедил тебя остаться в Италии подольше, Фэй? В здешнюю местность невозможно не влюбиться.
Краем глаза Фэй заметила, как Данте озадаченно поднял брови. Что ей следовало ответить? Может, что-то типа: «Я осталась бы здесь до конца своих дней, если бы твой брат испытывал ко мне хотя бы половину тех чувств, которые я испытываю к нему. Только я никогда не получу от него взаимности, а притворство лишь измучает меня».
— Здесь красиво, — сказала Фэй, — но я не смогу остаться тут подольше. Данте убедил меня в том, что наша жизнь должна быть разнообразной, — она повернулась к нему, глупо надеясь, что он возразит ей.
Данте по-прежнему смотрел на нее с осуждением.
— Как ты можешь видеть, сестренка, наше взаимное мимолетное увлечение устраивает Фэй, — произнес он, обращаясь к Елене. — А теперь позволь мне отвезти тебя домой. Уже начинает темнеть, да и Макс выглядит уставшим.
Елена поднялась на ноги и вытерла испачканный смородиновым вареньем рот Макса. Она больше не задавала вопросов, будто только что услышанное ею было чем-то само собой разумеющимся.
— До свидания, Фэй. Если мне не удастся увидеть тебя по возвращении в Рим, тогда желаю тебе счастливого пути, — Елена многозначительно посмотрела в глаза Фэй. — Мне кажется, что мы все же увидимся с тобой снова.
Высказывание сестры Данте каким-то образом прояснило ситуацию. Теперь Фэй знала, что должна делать, чтобы избежать дальнейших душевных страданий. Ты ошибаешься, Елена, подумала Фэй, потому что я намерена прекратить весь этот балаган и никогда больше не стану ввязываться в подобного рода отношения с мужчинами.
— Спасибо за все, Елена, — наконец сказала Фэй, с любовью целуя женщину в обе щеки. — До свидания, Макс. Я была рада познакомиться с тобой.
Фэй наклонилась и пожала горячую маленькую ладошку мальчика, а затем попыталась изобразить на лице улыбку. Однако ее улыбка явно вышла неестественной, потому что Макс выглядел озадаченным, идя вслед за Еленой и Данте к двери.
В то мгновение, когда Фэй услышала стук закрывающейся парадной двери, она обессиленно опустилась на ковер на полу. События последних суток доконали ее. А что, собственно говоря, изменилось? Фэй всегда знала, что будет для Данте исключительно временным развлечением. Разве они не договорились об этом, подписывая контракт? Данте вряд ли можно обвинить в нечестности. Нет, Фэй оказалась единственной, кто изменился, позволив себе поддаться чувствам. Она надеялась, что может вести себя точно так же, как Данте, однако, как и шесть лет назад, проиграла. Только на этот раз она не могла притвориться, будто не — ожидала подобного развития событий.
И ради чего Фэй должна выносить унижения? Пора снять розовые очки и взглянуть правде в глаза. Она заключила с Данте контракт на выгодных ему условиях, надеясь получить денежные инвестиции, и сейчас пытается выиграть уже заранее проигранную битву! Что принесут ей следующие несколько недель рядом с Данте, кроме душевных страданий? Чем дольше Фэй находится в Италии, тем сильнее влюбляется в Данте Валенти.
Фэй очень не хотелось признаваться в том, что она полюбила Данте. Она лишь теперь осознала, как глупо себя вела, с готовностью отдав ему свое сердце. Занимаясь с Данте сексом, Фэй примешивала к этому мечты о взаимном чувстве. Днем, когда Данте не было рядом, она понимала, что это невозможно, и начинала страдать.
Девушка пыталась объяснить их отношения такими понятиями, как вожделение или инстинктивное влечение, ведь именно эти ощущения возникали у нее в душе всякий раз, когда Данте шептал ее имя, обнимал во сне. Те же чувства нахлынули на нее и сегодня, когда он играл с Максом. Данте, возможно, был неспособен на серьезные и продолжительные отношения с женщинами, но ведь любовь не спрашивает, когда ей прийти, готов ли ты влюбиться и ответит ли тебе предмет твоего обожания взаимностью?
Именно поэтому Фэй решила уехать. Оставшись, она будет вынуждена и дальше просыпаться рядом с ним, восхищаться его отношением к жизни и работе, зная наверняка, что лично ее он уважать никогда не будет. Что сделает Данте в следующий раз? Возможно, вызовет такси, которое отвезет Фэй в ближайшую аптеку, чтобы она купила там противозачаточные таблетки. А когда наступит срок окончания их контракта, пожмет ей руку и поблагодарит за оказанные ему услуги. Нет, подобного отношения Фэй не вынесет. Ей следует уезжать.
Пусть ей придется признать, что ее преждевременный отъезд окончательно погубит репутацию любимого ресторана, которому грозит разорение. Пусть она будет вынуждена видеть отчаяние во взгляде своей матери в то мгновение, когда та узнает, что надежды на поправку дел в ресторанном бизнесе нет. Все это окажется намного легче, нежели жизнь рядом с Данте, которая приведет Фэй к саморазрушению. И, кроме того, Данте в любом случае разорит ресторан «Маттесон». Может, стоит еще раз попытаться взять кредит в банке? Ведь нужно же что-то делать, а не сидеть сложа руки.
