Хотя, Лёня, кажется, намеревался составить мне компанию. Это было видно по тому, как призывно он улыбался, глядя на мою видневшуюся в вороте свитера шею, как увлеченно поглаживал лежащую на столе руку, как страстно шептал на ухо разные нежные словечки, от которых меня уже подташнивало.
Улыбаясь через силу, я жевала суши, гадая, как могла влюбиться в Лёню до беспамятства, когда, в сущности, даже не знала его. На поверку он оказался мелочным, самовлюбленным павлином, который мечтал только о том, как бы поскорее затащить меня в постель, и искренне верил, что я жажду того же. Идиот.
Выпив залпом рюмку саке, я невесело ухмыльнулась, думая о том, что, кажется, на этот раз Людочка сказалась права — моя любовь к Лёне была как раз той самой жаждой запретного плода. Пока он не обращал на меня внимания, я готова была вылезти из кожи, только бы это изменить, теперь же, когда Лёня был готов совершить небольшую революцию в какой-нибудь банановой республике ради того, чтобы залезть мне под юбку, мой интерес к нему стал неуклонно падать. Как будто не было бессонных ночей, пролитых в подушку слез и отчаянного желания добиться его внимания любой ценой. Теперь я думала о своем загадочном соседе (даже чаще, чем это позволительно).
Если бы кто-то еще месяц назад сказал, что такое может случиться, я послала бы наглеца куда подальше, сейчас же это происходило наяву, и я понятия не имела, что делать в этой ситуации. Перспектива становиться Лёниной половиной, пусть даже и лучшей, не казалась теперь такой уж заманчивой.
Сам же Лёня, кажется, не замечал, что я охладела к нему. Он отчаянно пытался завладеть моим вниманием, доводя меня своей бесцеремонностью до белого каления. Стиснув зубы, я наблюдала, как он гладит мою руку, и одновременно слушала пошленький анекдотик о том, как муж вернулся из командировки. Тема не из свежих, но Лёня с такой страстью рассказывал, что я невольно рассмеялась. Но я смеялась над собой. Как я могла влюбиться в этого кретина? Уму непостижимо.
Ободренный моим смехом, Лёня продолжил цитировать залежалые анекдоты из Интернета с еще большим рвением. Спустя минут пять я не выдержала и зевнула.
— Думаю, нам пора, — заметила я, едва в Лёниной пылкой речи образовалась пауза.
— Да, конечно, — шепнул Лёня.
По тому, как он улыбнулся, я догадалась, что он неверно истолковал мои слова. Очевидно, Лёня возомнил, что мне не терпится оказаться с ним в постели. Я мрачно усмехнулась, представив выражение его лица, когда я захлопну собственную дверь у него перед носом. Вот умора будет.
Когда Лёнина «Мазда» притормозила перед моим подъездом, я резво открыла дверь и выскочила на улицу, угодив ногой прямо в лужу. Ботинок тут же промок.
Я потопала ногой об асфальт, но никакого эффекта не добилась.
— Пойдем, я провожу тебя. — Лёня взял меня под руку. — Тебе нужно снять мокрый ботинок.
То, что он заботился о моем ботинке, ужасно удивило меня и заставило задуматься, что Лёня не так уж плох? Однако следующие Лёнины слова прогнали эту мысль.
— Мне не терпится поскорее освободить тебя от этих тесных тряпок.
Я представила, как Лёня станет стягивать с меня джинсовую юбку, и сморщилась.
— Знаешь, давай в другой раз. Завтра на работу…
— Работа не волк, — усмехнулся Лёня и прижал к себе так, что у меня перехватило дыхание. — Мы должны наверстать упущенное.
Представив, как Лёня станет «наверстывать упущенное», я сморщилась еще больше.
— Думаю, сейчас не самое подходящее время, — выдавила я, толкая Лёню локтем в бок, чтобы он немного ослабил объятия.
— Нет, время самое что ни на есть подходящее, — уверял он, открывая подъездную дверь.
— Думаешь? — с сомнением спросила я.
— Я в этом просто уверен.
У моей двери Лёня чуть посторонился, давая мне возможность открыть замок, но я не слишком спешила. Я понимала, что, когда Лёня войдет в квартиру, избавится от него будет гораздо сложнее. Значит, следовало спровадить его сейчас.
— Ну спасибо, что проводил, — обворожительно улыбнулась я Лёне, делая вид, что не заметила всех его предыдущих намеков, и чмокнула гладковыбритую щеку.
— Не за что, — гортанно прошептал он, обхватив меня и покрывая лицо и шею горячими поцелуями. — Поблагодаришь позже.
— Нет, сейчас как раз самое время, — твердо сказала я и отодвинулась от Лёни на шаг. — Спокойной ночи.
— Не играй со мной, детка, — посоветовал Лёня, и я заметила злой огонек в глубине его глаз. — Я не люблю этого.
То, что он назвал меня «деткой», окончательно вывело меня из себя. Прокашлявшись, я сказала.
— Я и не собираюсь с тобой играть. Особенно в двенадцать часов ночи. Обычно в это время я сплю, так что пока. Терпеть не могу нарушать режим.
— А я терпеть не могу, когда от меня пытаются отделаться, — доверительно сообщил Лёня.
— Да? — притворно удивилась я.
— Ты же без ума от меня, куколка, — сказал он. — Не ломайся.
Придавив меня своим телом к стене, Лёня стал настойчиво изучать языком контур моих губ. Одновременно руки его шарили по всему телу, расстегивали куртку и пытались пробраться под свитер. На какое-то время я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Господи, неужели об этом я мечтала ночи напролет? Лёнины пальцы, холодные, как лед, справились со свитером и коснулись кожи. Я непроизвольно выдохнула, замирая. По телу пробежали мурашки.
Лёня победно усмехнулся, продолжая тискать меня. Его умелые руки обхватили мою грудь и стали нежно теребить соски. Я почувствовала, как низ живота наливается теплом, и обняла Лёню за шею. Совершенно очевидно, он здорово поднаторел в любовных играх, мое тело начало просыпаться.
Едва я начала отвечать на Лёнины ласки, его руки стали двигаться медленнее, губы не спеша спускались вниз по шее к плечу. Меня охватила волна возбуждения, и я непроизвольно прильнула к Лёне, в ожидании новых ласк.
Не знаю, чем бы это закончилось, но только вдруг открылась дверь лифта и на площадку шагнул Саша.
Я на мгновение потеряла дар речи и застыла, подражая статуе. Увлекшись любовной прелюдией, я даже не слышала, как поднимается лифт, хотя обычно он скрипит, наподобие несмазанной телеги.
Я смотрела на Сашу из-за Лёниного плеча и глупо моргала, чувствуя себя, мягко говоря, неловко. На секунду я представила, как выгляжу со стороны, и залилась краской. Куртка съехала с одного плеча, свитер задрался вверх, обнажая полоску кожи, юбка сползла с бедер.
Окинув открывшуюся картину беглым взглядом, Саша ухмыльнулся и достал из кармана ключ.
— Извините, что помешал, — холодно сказал он, открывая собственную дверь.
