Еще раз оглядывает меня с ног до головы, разворачивается и покидает мою комнату. Я даже не успеваю что-либо ответить. У меня просто пропал дар речи от его наглости. Смотрю на себя, благодаря бога, что это идиот не вылил воду на мою голову. Зато вот с кроватью теперь придется что-то делать. Вчера я почти час промучилась, переворачивая матрас на сухую сторону. А сегодня Соколовский обесценил мой труд по полной.
С меня хватит. Я очень долго терпела его выходки, не решаясь наказать. И вчера даже решила, что не буду его трогать. Но сегодня он сам напросился. Хватаю халат, и надев его, выхожу из спальни. Что он там говорил про душ? Очень вовремя.
Топаю на кухню, и открыв одну из верхних полок, беру оттуда нужную мне вещь. Теперь иду в комнату своего ненаглядного. Приоткрыв немного дверь, проверяю там ли он. Тихо. Только из ванной доносится шум воды. Захожу в его спальню, и прямиком направляюсь к шкафу.
Еще раз прислушиваюсь, убедившись, что он все еще в душе, беру с полки его труселя. Те, что лежат сверху. Делаю задуманное, и возвращаю их на место. Есть, конечно, вероятность, что он их не наденет сейчас. Но все же надеюсь на то, что его выбор падет именно на них. Мужики в принципе не сильно-то заморачиваются с тем, какие трусы надеть. Берут первые попавшиеся.
Полагаю, что и мой муженек относится к числу тех, кто делает так же.
С довольной улыбкой возвращаюсь на кухню. Ставлю перец на место, и напевая мелодию, включаю чайник. Осталось лишь дождаться появления Виктора. И надеяться на то, что мой завтрак с перчинкой ему понравится.
Все для любимого мужа. Любая прихоть.
Я ведь просто идеальная жена.
Глава 16
Виктор появляется на кухне в одних трико и полотенце, повисшем на шее. Вытирая им свою голову, садится за стол. Ставлю перед ним подгоревшую яичницу и чашку горячего кофе. Муж смотрит на сие чудо, потом переводит взгляд на меня.
Неужели не понравилось?
Что ж, по-другому я не умею. И он прекрасно знает, что готовка — не моя сильная сторона.
— Это что? — интересуется он, поднимая тарелку вверх и принюхивается.
— Твой завтрак. Ты же просил. — отвечаю, невинно хлопая ресницами.
— М-да… — ставит тарелку на место, отодвигая ее от себя. — Сделай мне бутерброды. А это можешь съесть сама.
— Тебе надо, ты и делай. — фыркаю в ответ, отворачиваясь, и иду наливать себе кофе.
После возвращаюсь к столу и сажусь. Виктор в это время снова изучает содержимое тарелки, и в итоге решает попробовать мое произведение искусств. Усмехаюсь, попивая свой кофе. Кушать я не хочу. Вся на нервах после того, что я натворила. Сейчас мне немного его жаль. Может, не надо было так жестко? Но, с другой стороны, он ведь сам виноват. Не я первая начала.
Краем глаза наблюдаю за мужем. Съев пару ложек, он все же отодвигает от себя тарелку. Поднимается и идет делать себе бутерброды. Но я все же замечаю, что его рука время от времени опускается ниже, поправляя трико. Если моя догадка верна… Еле сдерживаюсь, чтобы не захихикать.
— Учитывая то, что ты полный ноль в готовке, сегодня я тебя прощаю. — подает голос муженек. — Но советую тебе заняться покорением новой территории, и завтра удивить меня.
— Аха. — отвечаю, продолжая наблюдать за ним.
Виктор садится за стол и начинает поглощать свои бутерброды. Даже мне предложил, но я отказалась. Он пожал плечами, особо не настаивая.
— Какие планы на сегодня? — интересуюсь как бы между прочим. Сама же еле сдерживаюсь, чтобы не спросить, что с ним. Он все время елозит на стуле. Я, конечно, догадываюсь почему, но ведь надо держать лицо и не выдать себя.
— Надо продвинуться по делам. — снова потирает себя снизу. — Бл*дь, что за хрень? — ругается в голос.
Пряча улыбку, пытаюсь изобразить заинтересованное лицо.
— Что случилось?
— Да, хрен знает.
Виктор опускает голову вниз, хмуря брови. Все- таки мой муж надел плавки, что я так тщательно для него подготовила. Довольно улыбаюсь, пока он не видит. Но как только его лицо возвращается в исходное положение, прячу улыбку.
Он снова берет бутерброд с тарелки. Откусывает, а затем просто бросает его на место, подскакивая со стула. Делаю то же самое. Просто это было так неожиданно, что я немного испугалась.
— Да, господи, что с тобой? — продолжаю играть, изображая непонимания.
Муженек не отвечает. Он, не стесняясь меня, опускает трико вниз. Вместе со своими труселями. Зажимаю рот ладонями, глядя на его член. Он весь красный и в черных точках. Скорее всего, это перчик. Соколовский не меньше моего в шоке. Наверное, даже больше. Его глаза в ужасе округляются.
— Твою мать. — чуть ли не вопит он. — Что за хрень?
Начинает обмахивать руками, совсем не думая о том, что я рядом и все вижу. Из его рта раз за разом вырываются матерные словечки. И каждый раз, слыша их, я болезненно морщусь. Мне его жаль, но что-то исправить я не могу.
— Тебе помочь? — тихо спрашиваю. Хотя чем я помогу? Начать обмахивать его член? Как-то это уж слишком. Мне и так придется жить потом с этим виденьем перед глазами. И скажу честно, такого нигде не покажут.
— Воды дай. — командует Виктор, и я тут же исполняю. — С*ка, да что б тебя. — выливает содержимое стакана себе в трусы. Раздается блаженный вздох.
Тихо выдыхаю вместе с ним. Но через секунду, он вновь начинает ругаться. Действие воды прошло.
— Может вызвать врача? Он совсем плох. — киваю на его сморщенное красное естество. М-да, картина не для слабонервных. От того величия, что еще вчера я держала в руках, ничего не осталось.
Муж резко поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня, пронзая подозрительным взглядом. Замираю, забывая, как дышать и нервно кусая нижнюю губу.
— Твоих рук дело?
Отрицательно машу
