— Так, пустяки, — бросил Джон, который не особенно стремился похваляться своей доблестью.
— Ты когда-нибудь совершал героические поступки? — по-детски просто спросила его девушка, взглянув на него не без интереса.
Джон красноречиво нахмурился в ответ.
— Твоя семья гордится тобой? — переиначила она.
— Думаю, да, — отозвался мужчина. — Вообще, большинство родственников искренне желают видеть меня здоровым и счастливым, — сделал он весьма интригующую оговорку.
— Твои родственники здесь живут? — поинтересовалась Мелоди.
— Только родители. У них собственное ранчо, недалеко от русла реки. Там я родился и вырос.
— А братья и сестры есть?
— Сестра. Но она в Уичито, штат Канзас. Яуже давно дядя, у меня две племянницы и племянник. Толковая ребятня. У меня всегда с собой их фотографии. Хочешь, покажу?
Не дожидаясь ответа, Джон достал из кармана бумажник.
Мелоди не могла отвести взгляда от его преобразившегося лица. Она видела, что он по-настоящему горд. Тоска сковала ее сердце.
— Я обожаю их, — тихо произнес Джон, показывая Мелоди фотографии своих племянников.
— Да, они очаровательны, — улыбнулась Мелоди, посмотрев на фотоснимок.
Джон подвинул стул и устроился рядом с ней. Он был всецело поглощен любованием, своими племянниками. Их плечи соприкасались, но Джон, казалось, этого не замечал.
— Вот это Кейд. Ему всего три, но плавает уже как рыба. Классный парень, забавный.
— Как часто ты видишься с ними? — спросила Мелоди.
— Ну, не так часто, как хотелось бы, — проговорил Джон, не отрывая взгляда от фотографии. — И очень по ним скучаю.
— Когда-то и мне хотелось обзавестись такими же, — отчаянно созналась Мелоди.
— За чем же дело стало? У тебя еще все впереди, — сказал Джон, посмотрев на девушку.
— Да-да, ты прав. А твои племянники очень милы, — поспешно констатировала Мелоди, кивнув на фотографию. — Подрастут, будешь брать их с собой в картографические экспедиции в горы, — добавила она. — Уичито, насколько мнеизрестно, местность равнинная. Для них прогулка в наших горах будет весьма познавательной… — Внезапно Джон насторожился и характерным инстинктивным движением занес правую руку туда, где обычно крепится скрытая под верхней одеждой кобура пистолета. При этом сделал Мелоди знак молчать.
— Только не говори, что ты носишь с собой оружие, — взволнованно прошептала она.
— Разумеется, ношу, — шепнул он в ответ.
— Ненавижу оружие, — процедила Мелоди, гневно глядя на Джона.
— Когда его носят такие, как я, опасность минимальна. Я меткий стрелок. И знаю, когда следует прибегнуть к оружию.
— Как это должно утешать того, кого ты берешь на мушку, — съязвила девушка.
— Я никогда не стану делать этого без веских причин, — строго произнес он.
— Просто замечательно! Уверена, ты отлично себя чувствуешь, глядя на жизнь в прицел пистолета, — неодобрительно предположила она.
— Ты просто устала, Мелоди. Используй это время вынужденного бездействия, чтобы отдохнуть, — холодно предложил ей Джон, не желая оправдываться в чем-либо и извиняться перед ней за собственные взгляды и предпочтения.
— И патроны с собой носишь? — презрительно щурясь, осведомилась она.
— Вот пистолет, вот патроны, — невозмутимо продемонстрировал он и то и-другое. — Ты оставайся, а я обойду хижину.
— Делай, что считаешь нужным. Мы с Чили подождем.
— Почему бы тебе не перебраться поближе к очагу? — произнес Джон.
— Не волнуйся за меня. Я в порядке, — отрезала Мелоди, потрепав собаку за ухом.
Пожав плечами, Джон кивнул.
Мелоди повернулась лицом к очагу, забралась с ногами на стул, обхватила колени руками.
В охотничьей хижине стремительно темнело. Пламя из очага еле освещало половину комнатки.
Приблизив наручные часы к глазам, Джон на миг включил подсветку циферблата. Затем подошел к столу и нагнулся за курткой. Их лица оказались рядом. Он без труда мог коснуться губами ее губ, тем более что уже давно испытывал такое желание.
Джон ощущал тепло под фланелевой рубашкой Мелоди, чувствовал напряжение в ее ногах под джинсовой тканью, видел полуоткрытые губы… Нет. Поцелуй невозможен, решил Джон. Он знал наперед, какая реакция будет у этой упрямой девушки, если он ни с того ни с сего позволит себе столь экстравагантный поступок.
Поэтому Джон ограничился тем, что накинул ей на плечи старый плед, в который Мелоди благодарно закуталась.
И Джон почувствовал себя на высоте. Емувсегда нравилось опекать людей. Только он не предполагал, что Мелоди может ему такое позволить. Но она позволила, хотя и сделала это совершенно безотчетно.
Она выглядела сейчас чрезвычайно хрупкой и ранимой. То напряжение, которое еще секунду назад существовало между ними, исчезло.
Джон с удовольствием наблюдал за тем, как отблески пламени играют на ее красивом сдержанном лице. В это мгновение она была безупречна.
Мелоди поежилась, основательнее завернулась в плед и наморщила нос, словно собиралась чихнуть, но вместо этого послышалось лишь невнятное бормотание.
Джон улыбнулся. Девушка выглядела презабавно.
Однако не только этим она была интересна Джону. Он видел ее интригующей, непредсказуемой, интересной, соблазнительно недоступной. Джон и предположить не решился бы, что у нее на уме в этот миг. Он представления не имел, какими переживаниями она живет, о чем мечтает, к чему стремится, как пришла к той жизни, которую теперь ведет.
Даже то, что Джон постепенно узнавал о ней, ничего не проясняло. Мелоди Кроуфорд продолжала оставаться для него загадкой.
Стихия угомонилась быстрее, чем можно было ожидать. Сначала заснул Чили, вслед за ним сморило Мелоди. Джон задремал только к рассвету. А вскоре наступило утро.
* * *
Девушка пробуждалась медленно. Из-за неудобства позы руки и ноги у нее затекли. Постепенно справляясь с неприятными ощущениями и сонно осматриваясь вокруг, она старалась припомнить все, что предшествовало этому моменту. Впрочем, это не составило ей особого труда.
Первая ее осознанная мысль была, как всегда, о собаках. Чили безмятежно спал рядом с ней, о состоянии прочих, остававшихся весь вечер и всю ночь без ее опеки, она могла только догадываться. Больше всего девушку тревожил, конечно же, Эйс. Но даже любимому псу она ничем не могла помочь, оставаясь в этой хижине.
Мелоди несколько раз с усилием моргнула, чтобы окончательно смахнуть сонливость. Затем посмотрела в окно, стекло которого смазывало вид грязными разводами, но даже и при таком обзоре можно было понять, что уже давно рассвело.
