как не в своей тарелке, то я бы поспорила с этим фактом. Ладно, пойду погляжу, как у них налаживается беседа.
— Мне кажется, Варька рада, что у ее придурочной мамаши хватило ума не прятать ее от того, кто участвовал в процессе ее создания, — заявила Раиса.
— Я вообще удивлена, что за столько лет никто не удосужился ему о ребенке сказать. У нас ведь куча общих знакомых.
— Так знали-то не многие. Видишь, а я тайны умею хранить.
— Ой, я тебе ещё медальку за это закажу. Это же настоящий рекорд.
— Иди в задницу.
— Как раз туда собиралась, а ты все не отключаешься, — после этих слов лицо подруги, которое до этого было на дисплее телефона, послало мне воздушный поцелуй, и я, наконец, смогла отправиться к ребенку, которого оставила наедине, по сути, с незнакомым человеком.
И если честно, даже удивилась, увидев их мирно беседующими за столиком. Час с копейками прошел, а мою Варьку не ломает от того, что она просто сидит на месте, побалтывая ногами под столом и уплетая какое-то пирожное.
— О, мамочка! — обрадовалась мне моя радость. — Слушай, я вот сижу и размышляю, мне Дениса папой можно звать?
— Если сам Денис не против, — глянула я на потенциального папашу, — то можешь звать.
У Михаила Андреевича точно сердечный приступ случится. Он и так хотел «поговорить» с появившимся внезапно откуда ни возьмись Бруком. А ведь я уверяла его в том, что сама бросила нерадивого папашку, но кто ж меня будет слушать? Господина Богатырёва заедала простая ревность, что в жизни его любимой и пока единственной внучки появится ещё один мужчина, который будет поглавнее дедушки.
— Конечно, не против, — расцвел в улыбке Денис, а я заметила, как засияли глаза моей малышки. Это было самое прекрасное, что я когда либо видела. У ребенка, наконец, появился второй родитель. И не просто там какой-то сантехник или банкир. Он был хоккеистом. Это для нее значило многое.
Почти весь день мы провели вместе, как, наверное, настоящая семья. Пока оставить их надолго наедине не могла. Не позволял какой-то барьер, который я выстроила давно между мной и Бруком. А когда мы расставались на парковке, Варька полусонная заключила его в объятья, шепча что-то на ухо. Сердце невольно сжималось от этой картины.
— Слушай, — вдруг вздохнул он, когда я уже собиралась садиться за руль — Я могу в воскресенье забрать Варю?
— Куда?
— Я хочу познакомить ее с мамой.
— Она приедет в город?
— Нет, я ее сам отвезу.
— Исключено, — почему-то такой вариант я даже не рассматривала.
— Я предвидел этот ответ. Поэтому, ты едешь с нами.
— Я не могу.
— Сможешь. Думаю, это лучше, чем устраивать разборки по поводу того, сколько времени она должна со мной проводить.
— Не надо мне угрожать, — процедила я, нацелив пальчик в его грудь. Блин, и когда он успел встать так близко ко мне? Взволнованно подпрыгнуло сердце внутри, в нос ударил запах его парфюма, который почему-то действовал гипнотически.
— Боже упаси с тобой бодаться. Ты же сама говорила, что не собираешься от меня прятать дочь, вот тебе шанс доказать. И ещё, если вдруг увидишь меня по соседству, не пугайся. Я купил квартиру в вашем доме.
— Нафига?
— Ну, не к вам же мне переезжать, чтобы почаще общаться с ребенком.
— Ну, да, — вспомнился мне сегодняшний разговор с папой, — там тебе рады не будут.
— Мне главное, что Варя будет рада мне.
— Ладно, потерплю ради нее.
— И именно поэтому у тебя щеки раскраснелись? — мелькнула самодовольная улыбка на его небритом лице. А так ему очень идёт. Я поймала себя на мысли, что невольно залюбовалась его грубой мужской красотой. Тянуло от него какой-то уверенностью, мужественностью. Это даже ощущалось на физическом уровне так, что я поплыла. А он подловил.
— Это все негодование, которое приходится держать в себе. Слишком много тебя в последнее время стало в моей жизни.
— С этим, увы, я ничего поделать не могу. Сам не рад, — и ведь даже не моргнул, гад.
— Хамить ты всегда умел красиво.
— Хочешь поговорить о прошлом? Я бы послушал, почему ты мне не сказала про ребенка сразу.
— Не достоин ты был, чтобы обладать такой информацией, — ох, как мне понравилось его выражение лица, которое с самоуверенного сменилось «кисляком». Ну, этого же добивался? А я молчать точно не буду.
Наскоро попрощавшись, я уехала от греха подальше, пока не довела его до состояния, когда он меня захочет пришлёпнуть. Это я умела хорошо. Природный дар, который перерос в профессию.
А пока я морально готовилась к этой поездке, в которую он меня тянул, в квартире напротив, принадлежавшей когда-то соседу-симпатяге Олегу Барышникову, шел активный ремонт выходцами из Средней Азии. Они целыми днями что-то сверлили, долбили, красили, потому что воняло краской на весь подъезд. Папа бурчал, что травят бедного ребенка (это он про внучку) химикатами, хотя к нам в квартиру запах не пробрался. А он-то и не подозревал, кто в этом во всем виновен. Мало того, что он перебирался в наш дом, так ещё и на нашу лестничную площадку. Не знаю даже, что было хуже. Но с другой стороны, ему будет легче выполнять свои отцовские обязанности, например, возить Варю в садик, на тренировки, проводить с ней время, когда семейка моя занята. Это ведь хорошо. Нужно пользоваться, пока в нем взыграли отцовские чувства. Говорить, конечно, об этом было не хорошо, но это же я.
К выходным погода испоганилась. Если начало сентября ознаменовалось жарой всё ещё не спешащего уходить лета, то теперь осень вытесняла тепло, вступая в свои права. И если верить нашим синоптикам, то ждёт это нас на протяжении всего долгого осеннего периода.
Вот как раз в такую холодину и слякоть, вместо того, чтобы укрываться в тепле родной квартиры, мы поздним субботним вечером направились неизвестно куда. Как оказалось, родной городок Брука находился всего в ста пятидесяти километрах от нашего, а получается познакомились мы вообще чёрт знает где, в другой части страны. Судьба? Скорее всего, стечение обстоятельств, что мы из Сибири попали в один ВУЗ на Дальнем Востоке, и встретились, когда я отучилась уже два года, имея кучу общих знакомых.
И вот только по пути я сообразила, что его мама, с которой мне так и не посчастливилось познакомиться, впервые увидит внучку, живущую в двух часах езды от нее. И нам ведь о чем-то с ней нужно говорить. И зачем я только согласилась? Я, конечно, не из робкого десятка, но такие ситуации
