поэтому, не сопротивляясь просто обнимаю за шею в ответ.
— Ты права. Я слишком долго ждал идеального момента. Как думаешь, это он?
— Думаю, да.
Костер потихоньку тухнет, скрывая наши лица в темноте ночи и мы, потушив его окончательно расходимся.
На подходе к домику, Стас подхватывает меня на руки, заставляя автоматически обхватить его торс ногами. Задыхаясь, целуемся, срывая дыхание.
Пульс стучит в ушах точно барабанная дробь. Сердце мечется в груди прося пощады, но эти эмоции и чувства уже не остановить.
Не разрывая темноту лучами света, снимаем одежду целуя открывающиеся участки тел. Прикосновения, такие нежные, такие трепетные и в тоже время нетерпеливые.
Совершенная уверенность в том, что эта ночь только наша. И утро будет принадлежать нам двоим.
Вновь шепот, дарящий успокоение, нервному напряжению. Конечно, я волнуюсь, но только он способен подарить не просто покой, а нечто большее.
Мы — это обнаженные тела обернутые мглой ночи. Мы — это чувства, поделенные на двоих. Мы — просто счастье.
— Ты доверяешь мне?
— Как никому и никогда.
— Поцелуй и забудь обо всем…
Это все что он попросил… И я поцеловала, вскрикнув от вспышки боли, пронзившей меня. Вспышки, унесшей прошлый день, подарившей новый. Совершенно безумный, но настоящий, как и мы с ним сейчас.
— Не плачь… Все прошло…
Снова и снова губы. Движения. Наслаждение и неясный шепот… Кажется я схожу с ума от того коктейля, который бурлит во мне и перетекает по венам, разнося это безумие по телу.
— Все хорошо, — целует миллиметры моего лица.
Дрожу, слыша отголоски прошедшего удовольствия, которое теплом откликается внутри меня, останавливаясь на кончиках пальцев.
— Поспи и наберись сил, у нас еще целая суббота.
Когда Стас сказал, что у нас целая суббота, звучало это очень долгоиграюще, в итоге прошла она как кусочек субботы. Не успела понять, что уже утро, наступил обед. А после и ужин. А в воскресенье в десять, мы были уже на своих маленьких чумаданах.
Зато как эти выходные сблизили нас с ним, словами не передать.
Мы погуляли по лесу. Так много говорили, что казалось рассказали обо всем, что было в наших жизнях. Я увидела Стаса теперь с третьей стороны, и он мне безумно нравился. А может быть и нечто большее я ощутила. Может так и приходит любовь? Вот так внезапно, когда узнаешь человека постепенно, а сам он даже не пытается произвести впечатление, а хочет оставаться собой?
Просыпаться в его руках. Ощущать, как бьется его сердце в унисон с твоим. Дарить поцелуи губам не обжигаясь, а получая в ответ ласку.
— Ты грустишь? — обнимает и прикасается в коротком поцелуе к виску, найдя меня возле того самого озера, на мостике.
— Немного. Тут так великолепно, — кутаюсь в его руках, словно в мягкий плед из любви сотканный.
— Значит вернемся сюда вновь. Хоть каждые выходные будем приезжать, — сажает меня на перилла, придерживая руками за талию, став между моих ног.
— Ну каждые выходные я не согласна, а иногда, была бы не против, — приглаживаю торчащие слегка волосы и улыбаюсь.
— Как насчет следующих?
Смеюсь его торопливости.
— Ты самый лучший.
— Знаю.
— Какой ты…
— Какой есть, акуленок. Поехали? — ставит на ноги и приобняв уводит к машине, где стоят наши друзья.
— Ну что, по домам? — Маша подмигивает мне встав рядом Данилом.
— Угу.
— Кажется кто-то не рад?
— Тут было круто.
— А может, потому что кто-то чего-то лишился? — шепчет смеясь.
— Боже, перестань, Маша, — шиплю на нее краснея.
— Ну а что, я рада за вас, но за тебя еще больше.
— А я поверить не могу в это счастье.
— Просто отбрось все лишнее и не думай ни о чем.
— Я буду думать о нем.
— Правильно.
— Увидимся вечерком, — обнимаю ее и сажусь в нашу машину.
— Успокоилась? — задает вопрос, Стас, когда мы уже проехали половину пути.
— Ага, вся мыслями в дне рождения сестры.
— Ну ты с утра уже ей позвонила со своими поздравлениями, что все проснулись, наверное, на базе.
— Ну нет. Я была тихой.
— До или после твоих «Хэппи бездэй, сеструха»?
— Так ужасно звучало? — взгрустнув смотрю печальными глазами.
— Я бы не сказал. Просто ты оригинальна в своей манере, вот и все, — философски заявил.
— Как ты красиво завуалировал «Заткнись и не пой больше, Алиса».
— А вот тут, прям очень хочется постучать по твоим красивым губкам, — потягивает руку и обводит их большим пальцем.
— Только если своими губами.
— Как остановимся, так и сделаю.
— Кстати давай в кафе каком-нибудь, так хочется кофе.
— Не боишься идти на такие эксперименты?
— Думаешь не стоит рисковать здоровьем?
— Категорически против.
— Ну тогда водички хотя бы.
— Скоро будет одна забегаловка, потерпи немного.
— Спасибо, — сажусь ближе к центральной панели и кладу на его плечо голову улыбаясь как ненормальная.
Стас
Остановились в придорожном кафе и так как связь появилась тут же, у меня пробился звонок от отца.
Оставил Алису выбирать себе напиток на кассе, а сам вышел на улицу.
— Привет, отец.
— Ты серьезно Стас? — тут же раздается в трубке его громкий недовольный возглас. — Я звоню тебе уже два часа, а ты, появившись в сети тут же исчезаешь? Где тебя черт возьми носит?
— Мне казалось, что я вырос из того возраста, когда мне нужно было у тебя отпрашиваться куда-то, — пинаю маленькие камешки, что валяются у дороги, расхаживая туда-сюда. — И произошло это задолго до моего восемнадцатилетия. К тому же у меня выходные. Я распорядился ими как пожелал. У тебя что-то срочное, или закончились люди на которых можно поорать? Найми новых, в чем проблема?
— У бизнесмена нет такого понятия, как выходные.
— А ты отнял у меня возможность стать им буквально несколько дней назад, — усмехаюсь.
— Потому что ты не готов. Тебя бы обошел любой пацан на торгах. Вот я и взял все в свои руки.
— Серьезно? По-моему, ты просто счастлив каждый раз тыкать меня в дерьмо, которое сам же мне и кладешь под нос.
— Я дам тебе новую возможность и если…
— Я уже это слышал. Если ты закончил я отключаюсь.
Как же я устал слушать все это.
— Нет не закончил. Может быть, ты перестанешь оглядываться на каждую вертихвостку, у которой юбка еле прикрывает трусы и посмотришь на то, что творится в семье? Вспомнишь о матери?
Ооо, так вот в чем на самом деле? Теперь ясно его негодование.
— За мой счет пытаешься обелить себя? Не выйдет. И муки совести мне не страшны. Поступаю так, как должен и могу.
