Аманда купила себе на ужин отбивные, грибы, замороженный горошек и чипсы. Решив, что после такого трудного дня можно немного побаловать себя, она отрезала ломтик копченой лососины, вспомнив, какой высокой показалась ей цена этой лососины.
Впрочем, подумала она, если все время питаться в ресторанах, то никогда не узнаешь, сколько на самом деле стоят продукты, да и, кроме того, Чарльз, с детства привыкший к ежедневным дорогим удовольствиям, приучил ее жить не по средствам. Она хихикнула, подумав, что эта фраза достойна самого Чарльза, и попыталась представить себе, как он сидит в кухне Стивена, поедая простой пирог миссис Тикл, пользуясь ножом и вилкой из разных наборов.
Вспомнив о пироге миссис Тикл, Аманда почувствовала, как заурчало у нее в животе, поскольку за целый день ей ни разу не удалось нормально поесть. Она отправилась на кухню, чтобы приготовить ужин, и сразу же поняла, что ее одиночество кончилось. Стивен уже вернулся и, судя по звукам, доносящимся из его кухни, тоже готовил себе ужин. Она не знала, нужно ли ей пойти поздороваться с ним, а он, в свою очередь, хотя и слышал, как она гремела ножами и открывала и закрывала дверцы кухонных шкафов, не проявлял никакого желания общаться с ней. Вместо этого он начал петь, прерываясь всякий раз, когда ему нужно было попробовать готовящееся блюдо, а затем снова принимался петь, но уже в другой тональности. Услышав впервые его пение, Аманда подумала было, что он хотел таким образом показать ей, что намерен игнорировать ее присутствие, но позже она поняла, что пение просто вошло у него в привычку. Стивен любил петь, выполняя домашнюю работу. Он пел, таская уголь или начищая свою обувь, пел в ванной — особенно в ванной, — и по его песням можно было судить, в каком он настроении. У него был красивый голос, и, когда Стивен был в хорошем настроении, этот голос приобретал поразительную силу и мощь, но в тот вечер отрывки из веселых песенок, которые исполнял Стивен, показались Аманде грубоватыми. Зря он притворяется, подумала она с негодованием, что между ними существует невидимая стена, и игнорирует тот факт, что тот, кто захочет ее пересечь, сразу же будет замечен другим.
Она сновала из кухни в гостиную и обратно, накрывая на стол, и каблучки ее шлепанцев громко стучали по кирпичному полу. Дверь в гостиную была открыта, и оттуда доносились громкие звуки радио, но и они не могли заглушить пение хозяина. Когда раздалось шипение жарящихся в гриле отбивных и горошек закипел в кастрюле, а сковородка, на которой жарились грибы, стала весело стрелять во все стороны капельками масла, Аманда подумала, что пора кончать эти глупые игры в невидимые стены. Она появилась в проеме двери между кухнями и протянула ему коробку сигарет.
— Возвращаю вам долг, — сказала она.
— Спасибо, — ответил Стивен, даже не оторвав взгляда от картофельного пюре в кастрюльке.
— А что у вас сегодня на ужин? — спросила она, желая завязать дружеский разговор.
— Сосиски с пюре. Но на двоих здесь не хватит, — ответил он.
— Спасибо, я приготовила себе ужин сама, — произнесла Аманда с достоинством и с оттенком укора в голосе. — Дело в том, что я хочу пригласить вас на ужин в благодарность за ваше вчерашнее гостеприимство. Я приготовила отбивные с грибами, горохом и жареным картофелем, а на закуску могу предложить вам копченую лососину, и всего этого нам хватит на двоих.
— Не слабо! — воскликнул он, закрывая кастрюльку крышкой и ставя ее назад в духовку. — Ваш бюджет затрещит по швам, если вы будете баловать себя копченой рыбкой по четыре фунта за килограмм.
— Пусть вас не волнует состояние моего бюджета, — ледяным тоном ответила она, и он наконец повернулся и впервые за этот вечер посмотрел на нее. Его брови слегка поднялись, когда он увидел ее в халате и шлепанцах, с распущенными по плечам волосами, и она поняла, что он подумал, что она оделась так намеренно, чтобы сблизиться с ним. В душе ее закипел гнев.
— Разумеется, это не мое дело, — ответил Стивен таким же тоном, — но, пожалуйста, мисс Пейдж, не думайте, что вы чем-то обязаны мне. И будет лучше — я надеюсь, вы со мной согласитесь, — если мы будем держаться строго своей территории, пока не возведут перегородку.
— О Боже! — воскликнула она, засмеявшись, и в ее смехе послышались истерические нотки. — Вы говорите совсем как Чарльз!
Он на мгновение нахмурился, и она поняла, что это сравнение ему не понравилось, а затем бросился к своей сковородке, откуда запахло паленым.
— О, черт возьми, из-за вас подгорели мои сосиски! — воскликнул Стивен, и она с мстительным удовлетворением стала наблюдать, как он лихорадочно накалывает на вилку подгоревшие сосиски и выкладывает их на тарелку, а потом гордо удалилась на кухню к своим кастрюлькам, которые вели себя вполне прилично.
«Грубый, самодовольный зануда!» — подумал Аманда, выкладывая на тарелку свой ужин и радуясь, что его сосиски подгорели. Но, вопреки всем ожиданиям, она не получила никакого удовольствия от своего первого ужина в новом доме. Стивен мог бы, подумала она, хотя бы из вежливости поинтересоваться, как она устроилась, и спросить, не мог ли он ей чем-нибудь помочь.
— Ну и пусть, — сказала она сердито, поглощая в одиночестве свой ужин. — Завтра я начну работать, а Его Высочество всемогущий мистер Спенсер пусть умирает от тоски в своей половине дома.
Но, когда наступило утро, Аманда поняла, что работать — то есть писать книгу — здесь не было никакой возможности. За ночь погода совершенно переменилась, и к восьми часам, когда на небе уже ярко сияло солнце, в доме появилась целая орава каменщиков и плотников, которые пришли достраивать новый дом.
Весь день они громко стучали молотками и постоянно ходили на кухню кипятить чай, а мистер Баджен и Чарли, казалось, вообще не покидали половины дома, принадлежащей Аманде, заканчивая отделку комнат.
— Всю эту мебель в спальне надо отодвинуть, а то мы не можем подойти к стенам, — мрачно сказал мистер Баджен, и они отодвинули мебель. После этого сверху раздался стук, и на голову Аманде посыпалась штукатурка, несмотря на то, что потолок был совсем недавно побелен. Кроме того, мистер Баджен и Чарли непрерывно ходили через гостиную, поскольку это был самый короткий путь от входной двери до кухни.
Аманда, разложив на письменном столе тетушки Софи листы бумаги, намеревалась продолжить свой недавно начатый детектив «Кровь на лестнице», но она напрасно посасывала кончик карандаша, ожидая, когда вдохновение посетит ее. В конце концов она поняла, что работать в таких условиях совершенно невозможно.
— Неужели вам обязательно нужно ходить на кухню за водой или еще за чем-нибудь именно через мою гостиную? — раздраженно спросила Аманда мистера Баджена. Мастер только укоризненно взглянул на нее.
