— Не хочу я никакого жаркого, — надулась Сузи.
— Это не жаркое, — сказал ее отец. — Это какое-то сырное блюдо. Тебе понравится.
— Ты всегда так говоришь.
— Что я говорю?
— Что мне понравится. Откуда ты знаешь, что мне понравится, если я его даже не пробовала?
— Сузи, ты будешь есть. Тебе понравится! — Это была команда старшего, команда утомленного отца, не намеренного потакать капризам маленькой девочки.
— Вы тоже считаете, что мне понравится, Лори?
— Думаю, да, солнышко. Попробуй. Если не понравится, мы придумаем что-нибудь еще. По рукам?
— Да, по рукам.
Ребенок закатал рукав, плюнул на ладонь и протянул руку Лори. Не поймаешь меня на таких старомодных трюках, сказала себе Лори и, повторив жест девочки, сжала маленькую ладошку.
— Ой! — воскликнула Мейбл Майклсон, отстраняясь от стола.
— Это старинный способ скреплять сделку, мама.
— Я понимаю, — возразила Мейбл. — Но не за обеденным же столом?
— Мама!
Неловкое молчание повисло в столовой, пока доктор не сломал лед.
— Ну как, все устроились в своих комнатах? — спросил он.
— Все, кроме тебя, — провозгласила его дочь. — А у Лори самая большая кровать, какую мне приходилось видеть. Твоя почти такая же.
Доктор Мейсон с отвращением помотал головой.
— Вышвырну ее в первый же день, — тихо проворковал он, чтобы слышала только Лори. — О чем еще поговорим?
— Попытайтесь напеть три строчки из «Диксиленда», — сказала Лори с иронией. — А потом выкладывайте всю правду. Или столько правды, сколько не боитесь выдать.
— Какой-то секрет? — Видя смущение на лицах взрослых, Сузи вцепилась в них мертвой хваткой: — Расскажите мне, Лори. Расскажите мне, что за секрет!
— Никакого секрета, — ответила Лори, накладывая еду на тарелки. — Твой отец и я обручились. Когда мы поженимся, мы будем жить в одной комнате.
Взрослые затаили дыхание, настороженно уставившись на маленькую девочку в ожидании взрыва. Она посмотрела в упор на каждого по очереди. — О, — только и сказала она и, схватив нож и вилку, набросилась на еду.
Взрослые за столом застыли, не меняя позы.
— Ешьте, ешьте, — скомандовала Сузи. — Это здорово.
Послышалось постукивание приборов о тарелки и ровное жужжание светской беседы. Пока новое препятствие не заставило всех замереть.
— Вы женитесь на моем папе?
— Очевидно, так.
— Моей маме это не понравится.
— Ты так считаешь?
— И мне что, называть вас мамой?
— Нет, если ты не хочешь. Это зависит только от тебя, Сузи. Если тебя не привлекает «мама» или «ма», как насчет просто «Лори»?
— Послушайте, мне надо сделать записи о последних случаях, — сказал доктор. — Вы меня извините? — Он отодвинул стул и, прежде чем кто-нибудь успел сказать «да» или «нет», вышел.
— Моя мама говорила, что видит его реже, чем дворецкого, — сказала Сузи, вздыхая.
— Верю, — согласилась Лори. — Кажется, это образ жизни всех врачей. Всегда происходит что-нибудь, срочное и нужен хирург. А когда в наличии только два хирурга — тем более. Нельзя же оставить без помощи пациента, который страдает или умирает. Это может случиться ночью, ранним утром или в праздники. Для семьи и отдыха у них не остается времени. Ты бы хотела, чтобы он бросил кого-то мучиться от боли или умирать?
— Да нет, — нехотя покачала головой Сузи.
* * *
Мейбл рано удалилась спать. Прибавление к семейству в виде маленькой девочки довело ее до изнеможения. Лори помогла ей подняться по лестнице.
— Может быть, отправить ее в школу-интернат? — предложила миссис Майклсон. Пробный шар, поняла Лори. Подвесить его в воздухе и посмотреть, кто согласится, а кто нет. Шар лопнул и опустился на пол. — Или послать в лагерь?
— Не думаю, мама.
— А как насчет того, чтобы отослать ее к матери?
— Это не вопрос для обсуждения. Взгляни правде в глаза. Она наша на долгие годы. Это цена за то, чтобы сохранить дом и починить крышу. Иди спать, дорогая. Завтра все будет выглядеть иначе.
— Да. Хуже. Лори, это правда, что ты собираешься жить с ним в одной комнате?
— Чистая правда.
— А что же я должна сказать дамам в клубе?
— Воспользуйся волшебным словом — брак.
— А. — И мамаша Майклсон направилась в свою комнату, погрузившись в тяжкие раздумья о том, как разобраться со странным зверинцем, неожиданно собравшимся под ее крышей.
* * *
Через три дня в доме Майклсонов носилась и грохотала новая компания во главе с Сузи. Она нашла родственные души — трех мальчишек Харрингтонов, живущих у подножия холма.
— Моей маме кажется, — вкрадчиво сказала Лори в первый же вечер, когда ей удалось поймать доктора в доме, — что у вашей дочери дурная компания. В основном сыновья Харрингтонов. Что вы думаете по этому поводу?
— Ничего. — Он отложил свои бумаги и посмотрел на нее поверх очков.
— Вы не возражаете?
— Я сказал «ничего», потому что ничего по этому поводу не думаю. Дети постоянно перемешиваются и стирают друг о друга острые края. Что бы ни казалось вашей, матушке, в Соединенных Штатах нет королевских семей. Так уж распорядился Господь Бог.
— О, в самом деле? Я и не знала, что вы так набожны.
— Дети — это ваша обязанность, Лори.
— Даже если ребенок только один, и к тому же ваш?
— Даже если. Прошу вас, уходите. Мне надо сочинить миллион бумаг и заполнить пять тысяч государственных форм.
— А не могли бы вы рассмотреть также и это? — Она подсунула счет под кипу бумаг, с которыми он работал.
— Что такое?
— Счет за газ. Мы используем натуральный газ для готовки и для отопления. В этих краях становится холодно.
— Сколько там?
— Порядочно.
— Раз мы коснулись этой темы: послезавтра дом выставляют на аукцион, немного раньше, чем планировалось. Вам есть что сказать, прежде чем я брошу вызов драконам из банка?
— Не предлагайте слишком много. Крыша течет в четырех местах.
— Вот как?
— Этого достаточно.
— Пожалуй. И раз уж пошла речь о платежах, пора бы и вам уплатить по счету.
— Не понимаю.
— Понимаете, просто надеетесь выкрутиться. Не получится. И не надо гримасничать.
Итак, она сделала ход и он сделал ход. Это был волнующий поединок для женщины, так много упустившей за последние несколько лет. Ясно было, что доктор настоящий мастер спорта.
— Вечером, — добавил он, — когда все крепко заснут, я присоединюсь к вам в нашей постели.
Лори задохнулась. «Наша постель»? Что-то заблокировало ее дыхание, и, хотя врач под рукой, она и не подумает обращаться к нему за помощью. Вместо этого она сломя голову понеслась наверх и стала рыться среди вещей, которыми не пользовалась с тех пор, как умер ее муж. В конце концов, сказала она себе, при таком сложном раскладе сил, уж конечно, не стоит подвергаться риску забеременеть с первых же дней. Теперь в душ и затем в постель.
