— Значит, я прав, — кивнул он. — Уязвленная гордость, как и было сказано. Но теперь-то, теперь, Рики! Я вернулся, вот он я! Вернулся и пришел к тебе. Что же ты хочешь еще? К чему этот враждебный тон?
«Я вернулся!» Проклятый самовлюбленный дурак. Как будто подарочек с неба свалился. Ни тебе «дорогая, прости, я совершил ужасную ошибку. Я так люблю тебя и так хочу, чтобы мы снова были вместе!» Ни просто «извини». Он сидит здесь с таким видом, словно она должна ноги ему расцеловать за то, что он напросился — да, кстати, именно напросился! — к ней в гости.
— Ты, кажется, приехал не ко мне и не к детям. Ты просто решил выручить немного деньжат от продажи нашего… то есть твоего дома.
— Я в любом случае собирался повидать тебя, — возразил Барт. — И потом, я же не знал, как сложилась твоя жизнь. У тебя мог оказаться новый муж, а могло статься, что ты давно уехала из города.
— Но ты даже не интересовался тем, как я живу. Я что тебе, должна была письмо написать? «Дорогой Барт, у меня все хорошо. Я ращу наших малюток и ничего от тебя не жду и не требую. Наслаждайся жизнью со своей новой молодой супругой». О, это было бы для тебя превосходной индульгенцией!
— А ты что, хотела, чтобы я упал к тебе в ноги со словами: «Дорогая, прости, я совершил ужасную ошибку» и тому подобное?
Алрика с досадой поджала губы. Он, как всегда, попал в точку. Годы совместной жизни не прошли даром — иногда ей казалось, что Барт видит ее насквозь. Но мгновение спустя она уже поражалась глубине его непонимания. Вот она, извечная проблема: мужчины и женщины говорят на разных языках, даже если используют одни и те же слова.
— Ладно, довольно препирательств, — заключила она. — Наверное, ты пришел не для того, чтобы выяснять отношения. Тем более, что скоро четыре года, как у нас нет никаких отношений.
— Да, ты права, — согласился Барт. — Я пришел не за этим.
— Зачем же? — Она спросила это по возможности нейтральным тоном.
Алрике не хотелось ни язвить, ни заискивать. К чему? Но она боялась, что голос ее дрогнет и выдаст всю глубину ее волнения и напряжения. Ведь она не забыла его угроз, но еще не услышала его требований — никаких, кроме того, чтобы напроситься к ней на ужин.
— Да, кстати, ужин! — спохватилась она. — Я же собиралась накормить тебя ужином. Я поставила курицу в духовку, чтобы не остыла.
— Спасибо, я не голоден, — покачал головой Барт. — Боюсь, у меня сейчас кусок в горло не полезет, слишком серьезную тему мы обсуждаем. И мне не хотелось бы, чтобы ты уходила от разговора.
— Я не ухожу от разговора, я просто стараюсь быть гостеприимной, — возразила Алрика. — Но… если уж ты не хочешь есть, тогда вернемся к нашим проблемам. Итак, зачем ты пришел, Барт?
— Чтобы увидеть своих детей.
— Но ты уже видел их сегодня днем, когда они гуляли с няней на берегу.
— Да. Мельком.
— И ты зашел лишь затем, чтобы рассмотреть их вблизи? Ну что ж, Барт, ты их видел. Что дальше?
— Мы с тобой еще не обсудили самого главного, Алрика, — невесело усмехнулся он. — А именно — как мы поступим дальше.
— А что тут обсуждать? — пожала плечами она. — Мы будем жить, как жили, а ты можешь к нам приезжать, когда у тебя выдастся свободная минута. Я думаю, что это будет не слишком часто — кажется, ты уже не очень интересуешься делами «Паруса», раз столько лет не появлялся в Сентсайде. Надо полагать, у тебя бизнес в Бостоне?
— Да, у меня бизнес в Бостоне. Но мы вроде как не о моем бизнесе собирались говорить? Я очень признателен тебе за разрешение иногда видеться с детьми. — Барт опять усмехнулся, но на этот раз усмешка не предвещала ничего хорошего.
— Всегда пожалуйста, — ответила она. — Но мне кажется, ты чем-то недоволен?
— Я недоволен? Дорогая, мне кажется, ты не вполне понимаешь, о чем идет речь! — Он посмотрел на нее в упор, и от этого взгляда Алрике стало не по себе.
— Я пойму тебя, если ты будешь говорить прямо, а не ходить вокруг да около, — раздраженно заявила она. — Я целый день пытаюсь понять, что тебе от нас надо, и пока ты ничем не выдал своих намерений.
— Ну что ж, я поясню. — Барт уселся на диван и закинул ногу на ногу.
Он чувствовал себя хозяином положения, и от этого по спине Алрики побежали мурашки. Неужели он все-таки решил отнять у нее детей? Никто в мире не имеет права разлучить ее с Томми и Сэмми!
Барт насладился эффектной паузой и объявил:
— Я завтра же позвоню в свою бостонскую фирму и предупрежу, что задержусь в Сентсайде!
— И что дальше? Какое это имеет отношение ко мне и детям? — пожала плечами Алрика.
— Потому что в свете новых для меня обстоятельств я пока должен быть здесь. А потом, может быть, и вернусь в Бостон… Но только вместе с детьми.
Алрика стояла как громом пораженная.
— Как это — вместе с детьми? — повторила она упавшим голосом. — Почему — вместе с детьми?
— Но ведь это мои дети, — терпеливо, как умалишенной, объяснил Барт. — И я добьюсь права общаться с ними, сколько захочу, — или с твоего согласия, или через суд, или другим путем. А ведь ты понимаешь, что это в моих силах. Я прекрасно осведомлен обо всех твоих проблемах и проблемах твоих родителей. Я могу вас озолотить — а могу разорить. И если ты останешься без единого цента, то судья отдаст мальчиков мне, потому что ты будешь неспособна их содержать.
— Знаешь, я почти поверила в твои добрые намерения, Барт! — выкрикнула Алрика. Ее распирала злость от сознания собственного бессилия. — Но теперь…
— Что — «теперь»? — тихо спросил он. — Как ты можешь мне помешать?
Никак, подумала она. Барт Элдридж — богатый и сильный, а она — слабая женщина, у которой сегодня угнали самую доходную технику в ее небольшом бизнесе. И действовать она может только с помощью интуиции и дипломатии.
— У меня нет цели тебе помешать, Барт, — по возможности мягко возразила она, собрав в кулак всю свою волю, чтобы не наброситься на него и не исцарапать красивое и когда-то любимое лицо. — Я просто не могу допустить, чтобы ты разрушил нашу жизнь.
— Почему ты считаешь, что я непременно разрушу вашу жизнь? — нахмурился Барт. — Подумай о мальчиках. Разве не будет лучше, если они будут жить в нормальных условиях, полноценно питаться, не нуждаться ни в чем, а потом получат хорошее образование…
— Я и так даю им все, — ответила Алрика. — Мы не голодаем и живем, как ты видишь, не в картонной коробке. — Она красноречиво обвела рукой комнату. — Хочешь, поднимемся в детскую, ты увидишь, что у них есть все необходимое. И кроватки, и игрушки, и книжки…
— Поднимусь туда с удовольствием, но сначала мы должны закончить разговор, — покачал головой Барт.
