в его глубоком и низком голосе звучит непоколебимая уверенность. — Или к океану. С тобой.
— Ой, нет, — отрицательно мотаю головой. — Я же буду учиться.
— На выходные полетим.
— Полетим? — мои брови невольно взмывают вверх.
— Не знаю, — бормочу. — Я никогда не пробовала, не оказывалась на борту. Слушай. Мама меня не отпустит. Папа тоже будет против. И вряд ли моей первой стипендии хватит на авиабилет.
— Так я все оплачу, — произносит невозмутимо, будто речь идет о самых обычных вещах. — С твоими родителями договорюсь.
— Нет, не получится, — нервно смеюсь. — Они не согласятся. Может, следующим летом, если мы еще будем общаться. Нам надо лучше узнать друг друга. Я не могу поехать с тобой, почти ничего про тебя не зная.
Я замолкаю под его взглядом, который как будто вмиг тяжелеет. Я раньше и не знала, что взгляд может так ощущаться. Тяжело, подавляюще.
Я чувствую опасность от этого парня. Но… не для себя. Странное впечатление. Я точно знаю его и не знаю. Страшусь, улавливаю угрозу, однако же доверяю.
— Это не важно.
— Я тебя не отдам.
19
Мы встречаем рассвет на обрыве. Я сижу на кожаной куртке, согнув ноги в коленях и подтянув их к груди. Ангел остается позади, позволяет откинуться на себя как на стул. Выходит так, что я прижимаюсь спиной к его литому торсу. Крепкие руки парня надежно закрывают меня от вдруг поднявшегося здесь ветра.
— Красиво, — шепчу я.
— Да, — бросает он и утыкается лицом в мой затылок.
Дышит тяжело и шумно. Прозвучит странно, но мне кажется, будто Ангел нюхает мои волосы через ткань банданы. На какой-то момент напрягаюсь и начинаю переживать. Вдруг запах неприятный? К чему там можно принюхиваться? Однако быстро выметаю этот вздор из головы. Чувства захлестывают и отвлекают.
Мне так хорошо с этим практически неизвестным парнем. Его прикосновения расслабляют тело и не позволяют замерзнуть. Вроде бы он и грубый, жесткий, только сейчас точно старается это все подавить, скрыть.
Волшебная ночь. Вечер. Бал.
Это точно происходит на самом деле? Тут и сейчас, со мной. Вдруг я моргну и мираж развеется? Вдруг моя сказка прекратится? Боюсь спугнуть иллюзию счастья.
— Ты же ничего не видишь, — говорю я. — Ты даже смотришь на небо.
— Я вижу все, что мне нужно.
Тянет повернуться назад, сорвать с него ту дурацкую повязку и рассмотреть лицо, которое он так тщательно скрывает. Но еще сильнее хочется, чтобы сам парень показался, отбросил темную ткань подальше.
— Почему ты прячешься? — судорожно выдыхаю. — Если бы и правда был известным человеком, то скрывал бы лицо от всех, не только от меня. Или мы… уже виделись раньше и ты не хочешь, чтобы я тебя узнала?
— Нам пора возвращаться.
Он сдергивает бандану, складывает в несколько раз и опять закрывает ею мои глаза, завязывает узел на затылке.
— А ты умеешь перевести тему, — хмыкаю и осторожно ощупываю повязку, размышляя над тем, где бы ее отодвинуть или ослабить, чтобы при случае подсмотреть.
— Я должен доставить тебя домой, — Ангел подхватывает меня на руки и относит на свой байк. — К родителям.
Я вскрикиваю, вздрагиваю, ошпаренная резко накатившим на меня осознанием, зажимаю рот ладонью.
Дура. Идиотка. Я не предупредила мама, просто уехала после бала и ничего никому не сказала, а должна была позвонить дяде Саше, поехать с ним домой.
— Сними повязку, — бормочу. — Мне нужен телефон…
— Твой телефон разряжен.
— Откуда ты знаешь?
Он вкладывает устройство в мою ладонь, и понажимав на все подряд клавиши, я понимаю, что мобильный ни на что не откликается. Батарея полностью села, но разве это удивительно? Заряда обычно хватает на полдня, а я не предполагала, будто пропаду на целую ночь.
Мама с ума сойдет. Да и папа. Ох, они себе места не находят!
— Давай быстрее домой, — шепчу я.
— Держись крепче.
Байк опять срывается с места. Рев мотора сливается с дикими толчками крови в моей голове.
Я обвиваю мощный торс руками, вжимаюсь в широченную спину.
Ангел как будто из гранитного камня высечен или выкован из самого прочного на свете железа. У него безумно твердое тело. Горячее. Напряженное. Даже когда я прикасаюсь к нему, словно сразу же обжигаюсь, кончики пальцев обдает огнем.
Он точно настоящий?
Дорога пролетает незаметно.
— Я вернусь за тобой, — обещает Ангел, когда сдергивает повязку с моих глазах и ссаживает меня с мотоцикла.
— В сентябре?
— Может и раньше, — следует уклончивый ответ. — Поглядим, как получится. Но одно обещаю точно — я отвезу тебя на океан.
Я оборачиваюсь и вижу, что он уже надел шлем, полностью закрывающий лицо. Раздраженно поджимаю губы.
— Тогда тебе придется избавиться от этой дурацкой маскировки.
— Как скажешь.
Его нарочито серьезный кивок в мотоциклетном шлеме выглядит очень забавным, и я не могу сдержать смех.
— Твою улыбку хочется поймать, — говорит Ангел.
— Как это?
— Сам не знаю, — он пожимает плечами и усаживается на байк. — Люди при мне слишком редко смеются.
— А я люблю смеяться, это же хорошо, когда весело.
— Смейся, — парень поворачивается и пусть я не вижу его глаза сейчас, но четко чувствую пронзительный и цепкий взгляд. — Только не плачь. Хуже твоих слез ничего нет.
Я наблюдаю, как исчезает из вида огромная темная фигура, оседлавшая байк. А потом, опомнившись от оцепенения, мчусь домой, поскорее хочу объясниться с мамой, рассказать, где пропадала столько времени.
Я боюсь признаться самой себе, что уже жду сентябрь. Нашу новую встречу с Ангелом. А может, все произойдет еще раньше? Летом? Конечно, ни в какое путешествие с посторонним парнем я не отправлюсь, но увидеть его безумно хочется.
Настоящее безумие. Неужели я уже по нему
