Надо было промолчать. Промолчать, и вызвать полицию, все бы разрешилось, но Женя не смогла сдержаться.
— Чем ты недоволен? Наконец, избавился от нелюбимой жены и ненужной семьи! Свободен! Аня, наверное, заждалась, беги скорее! — съязвила девушка.
Мужчина ссутулился и отшатнулся от дочери, отвернулся, прошел по комнате, снова опустился на стул.
— Не поверишь, был, — глухо бросил он. — Я ей не нужен, у Ани семья, она даже разговаривать со мной не захотела. Жень, накорми меня, а?
Вздохнув, девушка принялась собирать на стол.
Отец ел так, будто голодал несколько дней. Впрочем, похоже, так и было — помятый, мешки под глазами, несвежая одежда.
— Ну и куда ты теперь? Вернись домой, поговори с мамой, повинись, глядишь, и пустит, — предложила она.
— Себе посоветуй, — мотнул головой родитель. — Вижу, как ты, роняя тапки, бежишь поговорить с мужем, чтобы к нему вернуться. Вот чего я не понимаю, Женька? Ладно, я и мать, но вы-то с чего врозь? С чего ты на Дениса взъелась, что он тебе сделал?
— Я…
— Послушай! Ни один мужик не будет счастлив, если разрушатся его планы. Ни один мужик не обрадуется нежданной и нежеланной беременности. Одно дело, когда люди женаты, там волей-неволей, подспудно, ждешь, что одна из ночей может принести плоды. И совсем другое дело, когда спишь с баб… с женщиной только ради разгрузки, а она — бац! — и беременна. Это шок, понимаешь? Нужно время, чтобы принять и осознать. Смириться, в конце концов. Я — не смог принять, но смог смириться. Виноват? Да, наверное. Всё-таки мы тебя вдвоем делали, значит, ответственность на обоих лежит.
— Хочешь сказать, что Денис со мной был только ради… разгрузки?
— Да нет же! Как вы, женщины, умеете все вывернуть наизнанку! Это я был с твоей матерью ради разгрузки! К любимой с таким и подойти боялся, а Верка подсуетилась, и своего не упустила. У меня не хватило храбрости отказаться от свадьбы, больно весомые у тестя были аргументы. Я, а не твой Денис! Он же только с тобой встречался, причем, вы не только на звезды смотрели и за руки держались. То есть, у него и так все было. Предложение собирался сделать, просто не успел. Поэтому ты наши ситуации не равняй и мозг парню не выноси! На меня злишься — имеешь право, а мужа не трогай.
Отец отложил ложку, погладил живот.
— Спасибо! Что у Верки не отнять — хозяйка хорошая, и тебя готовить научила. Пойду, подремлю…
— Пап, постой, ты, что, на самом деле собрался здесь жить?
— Уже три раза об этом сказал. Повторю еще, если недопоняла. Твоя мать выставила меня за дверь. Сменила замки и засела в квартире, на работе отпуск за свой счет взяла, сидит, дом охраняет, чтоб я в ее отсутствие дверь не взломал. Сестра ей продукты приносит, только её и пускает. Ну, может быть, тебя тоже, если приедешь. Ты не созванивалась с ней?
— Нет, — растерянно ответила дочь. — Но… Что дальше будет?
— Развод, так понимаю, — снова скис родитель. — Так что дочь, мне идти некуда, кроме как сюда. Поэтому, извини, топай к супругу! Или ложись на полу, но я храплю, ты это должна помнить. В отличие от меня, у тебя выбор есть.
— Нет, пап, выбор и у тебя есть. Как минимум — пойти к маме и убедить её, что всё в прошлом, ты раскаиваешься, готов искупить и без неё жизни не мыслишь. Помиритесь, она тебя простит, будете по-прежнему жить вместе.
— Она меня и слушать не хочет, — отец опустил голову. — Я же, на самом деле, женился из-под палки. На свадьбу родители Веры нам квартиру подарили, благодаря родству с участковым, у меня никогда на работе проблем не было, да и соседи уважали. Никто не лез, не нарывался. В общем, получается, всё, чего достиг, я получил через Веру, но всегда был уверен, что, не женись, моя жизнь была бы в сто раз лучше. Вера терпела. Ради тебя терпела, чтоб ты в полной семье росла.
— Я не видела, что у вас нелады.
— А мы тебе и не показывали. Мать следила, чтоб тебя наши отношения не касались, — Александр потянулся за чайником, долил в чашку кипятку, отхлебнул и зажмурился. — У тебя мог быть брат или сестра, но я настоял на аборте.
— Как?
— Дурак был. Поначалу мы собачились каждый день, потом тесть мне внушение сделал, чтоб не смел Веру нервировать. Худо-бедно дотянули до твоего рождения. Конечно, я пацана хотел, как все нормальные мужики, поэтому разочарован был.
Женя судорожно сжала пальцы, так, что костяшки побелели.
— Нет, девчонка тоже ничего, но когда она вторая или третья, а первым должен родиться наследник! — твердо заключил родитель. — Вот я и негодовал — мало того, что вынужден был расстаться с девушкой, которая мне очень нравилась, так еще и дочь вместо сына родилась. Чувствовал себя кругом обманутым, понимаешь? Злился, злость не на кого сорвать было, копил в себе. Потом отпустило, ты подросла… Смешная. И все на руки лезла — папочка, папочка!
Мужчина криво улыбнулся.
— Вера старалась дом в чистоте держать, когда бы ни пришел с работы — всегда обед горячий, рубашки поглажены. А Анна сразу, как о Вере рассказал, отвернулась. Обиделась, что одновременно с ней еще и с Веркой встречался. Так и не смог объяснить, что не встречался я с Веркой, а только… гм… В общем, не поняла Аня, всё оборвала, велела больше на глаза не показываться, а потом и сама замуж вышла. Ну, я не железный, того самого тоже хотелось, а при тесте участковом на сторону не больно-то пойдешь, вот я и смирился. И стал в своем женатом положении искать уже хорошее. Постепенно наладилось у нас с Верой, машину, вон купили, ты росла. И тут — здрасьте! — новая беременность. Я не хотел еще одного. Знать бы, что пацан родится, еще можно было бы рискнуть, а вдруг еще одна девчонка? И я настоял на аборте. Тесть, когда узнал, морду мне разрисовал. Да. Две недели в очках ходил потом. И не заявишь, главное. У матери твоей после аборта детей больше не могло быть. Что-то там врач накуролесил, я не слишком хорошо понял — что именно, и он ли, или так карта легла. Но с тех пор жизнь наша стала, как у соседей. Спали-то в одной кровати, да порознь. Верка больше меня к себе не подпустила. Хотя, спрашивается — с какой стати? Можно было не опасаться внепланового залета, жить в свое удовольствие, но она как бы заледенела внутри. Так и жили до того дня, когда единственная дочь не выкинула фортель. Еще печенье есть? Подсыпь, а то подъел до крошки.
Женя потянулась к шкафчику, машинально переложила содержимое пачки в сухарницу, придвинула к отцу.
— Вот скажи, с чего тебе втемяшилось убегать со свадьбы, да аборт делать? Ты понимаешь, что можешь стать бесплодной? Кому ты тогда нужна будешь? В общем, так, Женька, прекращай капризничать, бери шмоткии топай к мужу. Окружи его уютом, приласкай, глядишь, он простит, жизнь наладится. А я, уж извини, тут поживу. И матери, где я обитаю, не говори! Все, наелся, пошли назад в комнату.
Александр хлопнул дверью, а Женя, собирая со стола, думала, что ей теперь делать.
Отец не уйдет, это понятно. Вызвать полицию — плохая идея, всё-таки родной человек. Нельзя так. Но и оставаться тут вместе невозможно. Комната небольшая, когда-то в углу стояла тахта, на которой спал Александр, когда еще не был женат и жил с матерью. Но сейчас угол пустовал — тахта рассыпалась, и ее выбросили еще при жизни бабушки.
— Ничего покупать не буду, — говорила бабушка. — Простору больше, меньше пыли. Всю жизнь бочком по комнате передвигались, хоть на старости ни на что не натыкаться. А ты придешь с ночевкой — раскладушка есть. Днем убрал — и опять красота!
Женя протерла стол, повесила тряпку на бортик раковины и вернулась в комнату.
Отец по-хозяйски разлегся на кровати и уже похрапывал.
— Пап! Па-а-ап! — робко попыталась она его позвать, но мужчина не отреагировал.
Позвонить матери и потребовать забрать мужа? Видимо, другого выхода нет.
— Мама, привет!
— Здравствуй, дочка. Прости, что пропала. У меня тут… непредвиденные обстоятельства.
— Да, знаю. Эти непредвиденные обстоятельства сейчас на моей кровати спят, и уходить не собираются. А вдвоем тут невозможно поместиться. Мам, забери папу, пожалуйста!
