вместе с Роуэн.
— Пожалуй, да.
— Тебе еще повезло. Арт мог бы выбрать старую вдову.
Он искоса взглянул на нее.
— Ты правда думаешь, что мне нужно жениться?
— Арт убеждал меня, что ты хочешь этого. Да неужели в самом деле ты ожидал, что я подберу неподходящую кандидатуру для тебя?
Он пожал плечами:
— Теперь, зная тебя, я понимаю, что ты бы так не поступила. Слишком уж честная.
— Но это могло стоить мне работы.
— Тогда бы я лично нанял тебя.
Она засмеялась:
— Неужели?
— Я бы так и сделал.
Она взглянула на него.
— Тогда я бы проводила весь рабочий день с парнем, который мне нравится.
— А мне нравится, что я тебе нравлюсь.
Они улыбнулись одновременно.
— Лимузин ожидает снаружи?
Король поморщился.
— Я позаимствовал потрепанный джип моего водителя.
Глаза Роуэн расширились от удивления.
— Ты сам за рулем?
— Я, слава богу, не беспомощен. Просто избалован. — Король откинулся на спинку дивана. — Поездка сюда, нахождение здесь напоминает мне о том, как еще ребенком я тайком выбирался из дома, тусовался не с теми людьми.
— Держу пари, это было сущими пустяками.
Он пожал плечами:
— Пресса вела себя весьма бесцеремонно, когда мне было четырнадцать. Я знал, что свидания станут кошмаром.
— Так вот почему ты заключил сделку и женился в восемнадцать?
Джозеф удивленно посмотрел на нее.
— Ну да, Арт проболтался, — созналась Роуэн. — Вот почему он верил, что ты будешь следовать этому же образцу. Встретишь подходящую пару и снова женишься.
— Этот парень — настоящая заноза, — простонал Джозеф.
— Так уволь его.
— Можно, конечно. Но тогда необходимо нанять сотрудников, которые следят за протоколами и тому подобным. Но чтобы не лезли в мою личную жизнь.
Внезапно Роуэн поняла, что в ее квартире все стало по-другому. Их взаимодействие ощущалось иначе. А просто они находятся не в замке. И за дверью не скрывается администратор замка. И не помешают сыновья короля. И ни один фотограф не наведет на них мощный объектив.
Впервые они действительно одни. И она в шелковой пижаме. Возможно, им больше никогда не выпадет шанс насладиться обществом друг друга.
Роуэн не знала, останется ли Джозеф или скажет, что пора уходить. Ей так не хотелось упускать возможность провести с ним немного реального времени.
— Не хочешь ли чего-нибудь выпить?
Джозеф взглянул на ее бокал с «Мартини», снова на нее.
— Думаю, один глоток не повредит.
Может, стоит напомнить, что, приняв алкоголь, он не сможет вести машину. И, не исключено, что алкоголь может спровоцировать у них желание сорвать друг с друга одежду. Пребывание наедине с женщиной, к которой влечет до чертиков, так далеко от его обычной жизни!
Роуэн приготовила королю «Мартини».
— Это, по сути, все, что у меня есть. Одна бутылка джина. Одна бутылка вермута. — Она протянула ему стакан. — Классический «Мартини».
— Я не любитель сладких напитков. Не предлагай мне шоколадный ликер или что-нибудь фруктовое.
Они чокнулись бокалами, отпили по глоточку.
— Чем еще ты занималась сегодня, кроме того, что мучила самого привередливого представителя администрации замка?
Роуэн рассмеялась.
— Не так уж много. Теперь, когда я вроде как перестала быть твоей свахой, у меня появилось время помочь Акселю так, как я хочу. Если, конечно, меня не уволят.
— Я позабочусь, чтобы этого не произошло.
Она поморщилась:
— Нет. Не надо.
— Верно. Ты же хочешь открыть собственную фирму.
— Да. Но увольнение — не самый удачный способ сделать это. Тем более я хотела бы находиться поблизости и помочь Акселю со сбором средств.
До этого еще три месяца. Джозеф был бы рад, если бы она задержалась в Просперити.
— Не хочу, чтобы ты вмешивался. Я в состоянии постоять за себя.
— Это мне в тебе тоже нравится.
Роуэн отнюдь не беспомощная женщина. Она — звезда и работала ради всего, что у нее было и будет. Есть в этом что-то очень сексуальное.
— Это своего рода мой фирменный знак.
— Я понял это, — Джозеф взболтал жидкость в своем стакане. — Но знаешь, это почти все, что я знаю о тебе. В то время как ты знаешь один из самых тщательно охраняемых секретов замка. Мы с женой состояли в браке по договоренности. А все предполагают, что мы попросили нас поженить потому, что были влюблены.
Он встретился взглядом с Роуэн.
— Ты должна хранить это в секрете. Лиам и Аксель ничего не знают.
Она кивнула. Король знал, что она сдержит слово. И это еще одно, что нравится ему в ней. Внезапно пришло осознание того, насколько опасно близок он к признанию, что в женщине, с которой едва знаком, ему нравится все.
— Я бы хотел узнать о тебе больше.
Роуэн свернулась калачиком на своей стороне дивана и отпила глоток «Мартини».
— Ну, когда мне было двадцать два года, я уехала в Нью-Йорк из своего маленького городка в Западной Вирджинии.
Выражение ее лица говорило о том, что в этой истории было что-то еще, однако после долгой паузы она лучезарно улыбнулась и продолжила:
— У меня не было работы, я никого не знала и потратила большую часть своих сбережений за первые же несколько месяцев. Потом устроилась на работу и нашла соседку по комнате. А потом все, что я помню, было связано с работой. Работа и еще раз работа. Боссы обратили на это внимание, меня повысили, и вскоре я уже руководила целыми направлениями. Потом «Стерлинг. Грант. Париж» предложили мне работу в их главном офисе в Париже, и я подумала, почему бы и нет?
Звучало как-то не очень хорошо.
— Почему нет?
— Почему бы не переехать в Европу, — пояснила Роуэн.
Спокойствие в ее голосе заставило Джозефа поверить, что она не убегает от чего-то, как ему показалось в связи со странной паузой в самом начале. Более того, стало ясно, что ей нравится ее занятие и она ни о чем не жалеет.
По личному опыту король знал, что у нее это хорошо получается. И тем не менее хотел знать больше, вникнуть в мелочи, которые сделали ее той, кем она стала.
— Когда ты была ребенком, у тебя была собака?
— Что? — улыбнулась Роуэн.
— Собака, кошка, суслик по имени Скиппи?
— Суслик по имени Скиппи. — Она от души рассмеялась. — Знаешь, ваше величество, у тебя странное чувство юмора.
— Легко обрести странное чувство юмора, когда полмира следит за каждым твоим шагом.
— Это повод плакать или смеяться?
— Нет. Ничего такого серьезного. Просто странно.
Зато находиться с ней наедине в ее квартире странным не казалось. И это означало, что
