убедилась, что никакого интереса к ней у него нет. Для него она лишь досадное неудобство, и он возится с ней только из жалости. И в самом деле, она его благотворительный проект.
Продавщица помогла ей надеть платье из аквамаринового шелка.
— Ну? — крикнул из зала Алессандро. — Дайте взглянуть.
Лиан даже не повернулась к зеркалу.
— Все замечательно. Вам нет надобности смотреть. — У нее не было желания выставлять себя напоказ перед ним.
— Я хочу видеть, что покупаю, — сказал Алессандро, и Лиан заскрежетала зубами.
— Ладно. — Она раздраженно открыла дверь примерочной и замерла в проеме, уперев руки в бока. Пусть видит ее возмущение! — Удовлетворены?
— Не сказал бы, — медленно произнес Алессандро.
Лиан встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах странный блеск. Опять жалость?
— Оно подходит? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Платье было в греческом стиле и ниспадало мягкими складками до пола, но по какой-то причине Лиан чувствовала себя в нем обнаженной. Алессандро разглядывал ее, и она пыталась понять, почему он на нее так странно смотрит.
— Да, подходит, — хрипло произнес он.
— Отлично. Тогда я беру это. Спасибо вам большое, мне больше ничего не нужно.
— Но…
— Нет, — твердо заявила Лиан. — Только это. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне покупали наряды. Не желаю быть вашим благотворительным проектом.
— Опять вы… — устало проговорил он.
— Только это, — уже со злостью сказала Лиан и решительным шагом прошла в примерочную.
Если его внимание порождено жалостью, она больше не желает такого внимания! И теперь она дала ему ясно понять это!
Лиан собралась расстегнуть молнию и поняла, что не может дотянуться до бегунка. Проклятье! Она открыла дверь примерочной. Алессандро оторвал взгляд от своего телефона.
— Где продавщица? — спросила она.
— Она что-то там делает с платьем. А что?
Лиан пришлось смириться.
— Я не могу расстегнуть молнию.
Алессандро быстрым движением встал с дивана:
— Я помогу.
Лиан напряглась. Она повернулась спиной к нему и через секунду ощутила прикосновение его теплых пальцев. Замерев, она прилагала все силы, чтобы не реагировать на это, даже затаила дыхание.
Алессандро потянул за бегунок, и Лиан не двигалась, пока он медленно расстегивал молнию до середины.
— Так хватит? — спросил он.
— Да, наверное. — Лиан на ватных ногах отошла от него и повернулась, и в этот момент платье стало сползать с ее плеч. Запаниковав, она обеими руками прижала его к груди.
Подняв взгляд на Алессандро, она опять увидела в его глазах странный блеск. На этот раз она безошибочно распознала в этом блеске страсть. Алессандро шагнул к ней, положил руку ей на талию и наклонился. Она закрыла глаза, непроизвольно подставляя ему лицо.
Неужели он хочет ее поцеловать?
В зале раздался стук каблуков.
— Мистер Росси?… — позвала продавщица и замерла в ошеломлении, увидев их так близко друг от друга. — О.
Лиан в ужасе отшатнулась и быстро захлопнула дверь примерочной.
* * *
Что это было?
Пробормотав благодарность продавщице, Алессандро прошел к дивану. Он провел рукой по волосам, пытаясь справиться с бурлящим в нем желанием. Пальцы, которыми он прикасался к Лиан, все еще горели. Губы тоже жгло огнем, как будто он уже вкусил сладость ее губ. Голова кружилась от ее женственного запаха…
Он едва не поцеловал ее…
С момента первой встречи с Лиан его постоянно тянуло к ней, и он упорно боролся с этим притяжением. Сегодня же Алессандро поддался ему. Да что с ним такое?! Почему эта женщина, не отличающаяся ни яркостью, ни красотой, так действует на него? Заставляет делать вещи, которых в обычной ситуации никогда не сделал бы? Он всегда умел держать себя в руках, был осторожен и сдержан — в общем, был полной противоположностью отцу. И чтобы он потерял голову из-за женщины? Это недопустимо!
Дверь примерочной открылась, и в зал вышла Лиан в своей обычной одежде. На ее щеках был яркий румянец, однако лицо оставалось бесстрастным.
— Спасибо за платье, — сказала она, когда продавщица подала ей пакет. — Теперь, как я понимаю, мы вернемся в гостиницу.
— Нам надо пообедать. — Слова вылетели прежде, чем Алессандро осознал их смысл, и удивили обоих.
— Я могу поесть в номере.
— Здесь неподалеку есть бистро, я уже обедал там. Уверен, у них всегда найдется свободный столик.
Лиан промолчала, и Алессандро отправил сообщение в бистро с просьбой забронировать столик.
— Я вас не понимаю, — нарушила молчание Лиан, когда они сели в лимузин и машина влилась в поток.
— Что вы не понимаете? Мы голодны, значит, нужно поесть. — Он убрал телефон в карман.
— Вы отлично знаете, что я имею в виду. — Лиан повернулась к нему. Ее лицо было мрачным, подбородок вызывающе вздернут. — Ведь так?
Алессандро постарался ничем не выдать свои эмоции. Он не начинал дискуссию, на которой, по всей видимости, настаивала Лиан, однако восхищался тем, что она так отважно затеяла этот разговор. Он видел, каких усилий это требует от нее, и все же не решался быть откровенным.
— Я не знаю, что вы имеете в виду.
— Вы то пышете жаром, то холодны как лед, — сказала она. — Сначала я подумала, что мне все привиделось. Я не сомневалась в этом, потому что считала, что вы никогда не взглянете на меня, особенно когда рядом Элла.
— А при чем тут Элла? — резко спросил Алессандро.
Лиан едва заметно пожала плечами:
— Она красива, очаровательна, весела, харизматична. Всего этого у меня нет.
— Неправда.
— Я не напрашиваюсь на комплименты, — заявила Лиан. — Я просто хочу сообщить вам, что не умею играть в эти игры. В самолете вы сами подошли ко мне, разговаривали так, будто… — Она прикусила губу. — А потом, в примерочной, я на мгновение подумала, что вы сейчас поцелуете меня. — На ее щеках заалел румянец, но Лиан выдержала его взгляд, что сделало ей честь. — Вчера же вечером вы были чем-то раздражены, сегодня утром мне показалось, что вы сердитесь. Понимаю, я, наверное, наивна, но от вас у меня кружится голова, причем не в хорошем смысле. Я не знаю, чем вызвано ваше внимание ко мне, но если… жалостью, то я не желаю такого внимания. — Она отвернулась к окну. — Так что прошу вас и дальше игнорировать меня. Так будет значительно проще.
Алессандро молчал, потрясенный и пристыженный ее речью. Ведь она права, своим поведением он подает ей то один сигнал, то другой. А все потому, что его раздирают противоречия. Он не хочет ничего чувствовать к ней… и в то же время чувствует. Этот факт отрицать невозможно, и именно этот факт
