— И ты мне расскажешь, каков твой план. Ты обещал, — напомнила ему Лейла.
Халил кивнул.
— Хорошо. Давай-ка зайдем вот сюда, — сказал он и кивнул в сторону огромного магазина.
— Халил, я не могу…
— Еще как можешь, — перебил он ее и провел мимо улыбающегося охранника.
Они зашли в шикарный холл, в котором заманчиво пахло ванилью. Две элегантно одетые женщины приветливо посмотрели в их сторону.
— Мадам. Месье.
Они даже глазом не моргнули, посмотрев на Лейлу и ее одеяние.
Халил улыбнулся.
— Вы говорите по-английски?
— Да, конечно, — ответила женщина.
— Нам нужно подобрать одежду, — сказал он и выдвинул вперед Лейлу. — От и до. Поможете?
— Конечно, месье. С большим удовольствием. Мадам, пройдемте со мной. А вы присаживайтесь, сейчас принесут кофе.
— Нет, — отчаянно пискнула Лейла.
— Да, — сказал Халил, и продавщица без труда догадалась, кого именно ей надо слушать.
Лейлу одевали и раздевали, как куклу. Платья, блузки, брюки, свитера, плащи и, да, нижнее белье…
На вещах не было ценника, но Лейла не обманывалась в их стоимости.
— У вас есть что-нибудь попроще? — повторяла она. — У вас есть что-нибудь, что я могла бы себе позволить?
На ее призывы не обращали внимания, и Лейла, в конце концов, перестала спрашивать.
Каждый раз, когда на нее надевали новый наряд, ей приходилось выходить к Халилу и показываться.
Он сидел, скрестив руки на груди, и спокойно оглядывал ее с ног до головы. Затем утвердительно кивал либо отрицательно мотал головой.
Когда он так смотрел на нее, Лейле казалось, будто он глазами раздевает ее. Увидев ее в последнем наряде, Халил подошел к ней, провел пальцем по ее губе и мягко сказал, что она выглядит потрясающе. И хотя ее ноги подкосились от этих слов, Лейла нашла в себе силы прошептать, что она не может себе этого позволить.
— Мы потом об этом поговорим, дорогая.
— Об этом не нужно говорить! Ты вообще представляешь, сколько здесь все стоит?
— Прекрасно представляю.
Лейла поняла глупость своего вопроса.
— Халил, — простонала она. — Я и за несколько лет не смогу с тобой расплатиться.
— Эти вещи нам понадобятся, если мы хотим довести мой план до конца.
— Что это значит?
Халил улыбнулся.
— Терпение, дорогая, и ты все сама узнаешь.
— Ты когда-нибудь меня слушаешь?
— А ты когда-нибудь меня слушаешь? — переспросил Халил и, прежде чем она смогла остановить его, легко поцеловал ее в губы. — Пошлите все вещи, что примеряла эта дама, намой адрес, — добавил он улыбающейся продавщице.
Лейла уставилась на него. Он что, сошел с ума?
— Сейчас же мадмуазель наденет джинсы, шелковую блузку и жакет. И, конечно, те голубые туфли на высоких каблуках.
— Хорошо, месье.
— Только подберите блузку на несколько тонов темнее.
— Халил, — пробормотала Лейла.
— Тон, который бы больше подходил к глазам мадмуазель, — добавил он.
Голова Лейлы вспухла от количества цифр, которые она пыталась посчитать.
Ей нравилось то, что на ней было надето. Она бы оставила эти вещи и отдала все остальные. Но даже при-таком условии ей бы пришлось работать полжизни, чтобы расплатиться е Халилом.
Даже нижнее белье было ей не по карману. Хотя как легко ей было представить себя только в этом белье, а еще то, как Халил ласкает ее обнаженное тело, доводя до умопомрачения…
— Я знаю неподалеку одно уютное кафе, — сказал Халил. — Думаю, тебе понравится.
Сумасшествие. Халил вел себя так, будто это был совершенно обычный день. Но это не так. Она с ним только потому, что Халил приехал из страны, в которой еще не наступил двадцать первый век.
— Видишь вон тот мост? — продолжал вести экскурсию ее спаситель. — Это самый старый мост в Париже.
Лейла проследила за его взглядом.
— Очень красиво, — сказала Лейла, пытаясь подыграть ему.
Она старалась идти подальше от него, чтобы не чувствовать близости его тела. Но держать дистанцию было невероятно сложно.
— Нет, — прошептала она.
— Нет? — непонимающе переспросил Халил. — Что нет?
— Никаких прогулок, пока ты не расскажешь мне, что происходит и когда я могу поехать домой.
— Дорогая. Кафе…
— К черту кафе! Объясни мне все немедленно!
Халил понял, что Лейла по-настоящему разозлилась. Большинство женщин радостно бы улыбались после похода по магазинам, но Лейла была особенной.
— Халил! Ответь мне, черт возьми!
— Хорошо, дорогая. Я все скажу. Но сначала…
— Нет! — Лейла резко остановилась и посмотрела на него. — Ты расскажешь мне все сию же минуту. Ты ответишь на все мои вопросы. Если нет, то я уйду — и плевать на все приказы и запугивания. Понял?
Он понял. Только дурак не понял бы в такой ситуации, что юлить и откладывать разговор больше не удастся.
— Тебе необходимо понять, что я все тщательно продумал, — вздохнул Халил. — Другого выхода у нас нет.
— Но какую роль я должна сыграть в твоем плане?
Принц внимательно взглянул на нее.
— Очень большую, дорогая. Я бы даже сказал, главную.
Его голос стал низким, глаза потемнели.
— Что это за роль? — прошептала Лейла.
— Ты выйдешь за меня замуж, — сказал Халил и взял ее за руки.
Халил никогда еще не делал предложений руки и сердца.
Он знал, что рано или поздно это обязательно случится, поэтому даже не думал о том, как его лучше сделать. Он мужчина, шейх, принц, который скоро станет султаном. Ему придется выбрать себе жену. Это неизбежно, как неизбежна простуда, если гулять в холодную погоду легко одетым. Поэтому зачем об этом слишком много думать?
Конечно, сейчас он делал не настоящее предложение. И он скоро ей это объяснит. Но Халил ожидал хоть какой-то реакции от женщины, которой только что предложили выйти замуж. Но Лейла лишь молча смотрела на него.
Конечно, Халил предлагал ей выйти за него замуж не всерьез.
Во-первых, она американка.
Во-вторых, у нее несносный характер.
И, в-третьих, она считает себя равной ему.
Не то чтобы он не верил в равенство полов.
Хорошо. Возможно, не верил. Женщина должна понимать свою роль в жизни мужчины, который управляет целой страной.
Но в данном случае самым важным было объявить о помолвке их родителям. Тогда это оправдает его действия. Ведь фактически он похитил чужую невесту.
Черт, но почему она все еще молчала? Наверное, приняла его предложение серьезно и была шокирована.
Теперь ему нужно приложить все возможные усилия, чтобы утешить ее после того, как она узнает, что это ненастоящее предложение.
