— Ты хочешь продвижения по службе, правда?
— Да, но…
— Никаких «но»! Нужно пройти все ступеньки, а это значит — делать так, как тебе говорят.
— Слушаюсь, сэр! — сказала она язвительно и даже хотела отдать ему честь. Иногда она сама себе удивлялась. Когда он был рядом, она теряла над собой контроль и, самое ужасное, поделать с этим ничего не могла.
Том крепче сжал в руке стакан.
— Что-нибудь случилось?
— Несправедливое отношение к сотрудникам, — ответила она прямо. — Кажется, у менеджера по маркетингу есть льготы, которых лишены другие сотрудники.
— Под «другими» подразумевается твоя персона. Я прав?
Николь оглядела комнату, как будто искала кого-то.
— Здесь больше никого не видно, — с сарказмом заметила она.
По его побелевшим пальцам и пульсирующей жилке на шее Николь поняла, что взбесила своего босса.
— Тебе не откажешь в умении проталкивать себя, Николь.
— Я себя не проталкиваю. Надеюсь лишь на справедливое к себе отношение. Уверена: если повнимательнее прочитать законодательство по труду, то можно найти статью, по которой я имею право на свободное время.
— У тебя каждый день есть время для отдыха…
— Да, для отдыха. Он мне просто необходим после такой напряженной работы, но не об этом речь. Я прошу разрешить взять машину для того, чтобы съездить за покупками!
— Сара в твоем полном распоряжении…
— А ты в полном распоряжении у Мэгги, — сорвалось у Николь. Что она несет! Было бы лучше, если бы попридержала язык! Но Николь никак не могла примириться с подобной несправедливостью — с его ежедневными поездками вместе с Мэгги за пределы виллы.
— Ревность поднимает свою уродливую голову, да?
Его насмешливый, самонадеянный тон привел ее в ярость.
— Нет, ничего подобного!
Она резко повернулась к крану, ополоснула стакан и уставилась в окно на затененный двор. Она вся дрожала от злости. Ревность? Нет! Невозможно! Так что же она чувствовала в ту минуту около бассейна, когда увидела красивую пару, вернувшуюся с покупками из Альгеро?
Похоже, она сходит с ума! Наверное, это действие жары. Облизнув губы, Николь повернулась к Тому, стараясь успокоиться. Нет, она не ревновала его к Мэгги!
— У Мэгги и у меня должны быть равные права, — вырвалось у нее, и ей показалось, что она сказала что-то не го.
Сверкающие огоньки в его глазах погасли.
— Уверен, что все это можно устроить, если ты перестанешь все время обороняться.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Том. Я не нуждаюсь в твоем личном внимании, которым ты одариваешь Мэгги, спасибо! Я хочу лишь справедливого отношения.
Том в свою очередь нагнулся к раковине, чтобы поставить стакан, и оказался совсем близко к Николь. Она вся напряглась и еще крепче ухватилась за полотенце. Том посмотрел на нее теперь уже холодными глазами.
— Ну что же, у тебя хорошее начало, дорогая. Ты уже приручила моего брата, он ест у тебя с руки. Или я неправильно истолковал ту сцену, которую наблюдал у бассейна несколько минут тому назад? Или это как раз ты ешь из его рук, чтобы добиться своего?
Николь вдохнула побольше воздуха и обрушилась на Тома:
— Интересно, смог бы ты это сказать, если бы здесь стоял твой брат?
— Интересно, а ты держалась бы так за полотенце, если бы он был рядом? — не заставил себя ждать Том.
Этой жестокой насмешкой он нанес такой болезненный удар, что у Николь перехватило дыхание. Почему он постоянно обижал ее, почему она так реагировала на его выходки? Ведь ей должно было быть все равно — он ей даже не нравится!
Вдруг Том поднял руку и так неожиданно дернул за полотенце, что она и ахнуть не успела. Он оглядывал ее с головы до ног, а она стояла, затаив дыхание, не в силах пошевелиться. Сердце ее бешено колотилось, и Том не мог не видеть, какие чувства она испытывает в эти мгновения. Да, этот тип ей не нравится, тогда почему внутри у нее все пылает? Почему так сильно кружится голова?
— Хороша, — сказал он, встретившись с Николь взглядом. — Слава Богу, что хотя бы раз в жизни мой брат продемонстрировал хороший вкус. Но, дорогая, не забивай себе этим голову. Я предупреждал тебя об играх, в которые играет брат, помнишь?
Николь медленно потянулась за полотенцем, которое Том держал в левой руке. Она даже уцепилась за него, собираясь отнять, но Том опередил ее. Он с силой дернул за полотенце, и девушка, не удержавшись, почти припала к нему. Коснувшись подбородком его плеча, Николь вздохнула, и Том, воспользовавшись тем, что рот ее приоткрылся, накрыл ее губы своими.
Первое, что она почувствовала, было унижение. Но постепенно оно стало перерастать в незнакомое ей ощущение эйфории, уносящей Николь в совершенно неведомый мир. Этим страстным поцелуем Том разрушал ее ощущение реальности. Отбросив полотенце в сторону, он уже крепко сжимал ее в своих объятиях.
Последним усилием воли она попыталась воспротивиться его страсти и силе, но так и не смогла. Его теплая шелковая рубашка касалась ее груди, льняные брюки — бедра, которое он так мастерски вылечил несколько дней тому назад. Те прикосновения его пальцев она помнила до сих пор. Сейчас она нашла в себе силы признаться в этом.
И все-таки… Нет, это невозможно! Этого не должно быть! Она с трудом оторвала пылающие губы от его губ и глубоко вздохнула. Но Том тут же вновь крепко обнял ее за плечи, вглядываясь в ее глаза.
— Если я узнаю, что ты с такой же страстью целуешь моего брата, я посажу тебя на первый же самолет и отправлю в Бостон с уведомлением об увольнении, которое засуну тебе в лифчик!
Это было сказано так грубо в сравнении с его чувственными поцелуями, что Николь не выдержала.
— Зачем же ждать, Том Рэндалл, — прошипела она злобно, сощурив глаза. — Сегодня днем тебя долго не было. Так долго, что…
Его глаза темнели с такой ужасающей быстротой, что Николь уже пожалела о своем выпаде. Ей удалось высвободиться из его рук и проскользнуть между Томом и раковиной. В эту минуту открылась дверь, ведущая во двор.
— Синьор Рэндалл! — позвала Сара.
Том успел перехватить Николь, которая стремительно рванулась из кухни наверх, к себе в комнату.
— Чтобы я больше не слышал таких слов! Ты унижаешь себя…
— Что же, больше не буду, — сердито, сквозь зубы, процедила она. — Зачем же это делать мне, когда ты можешь сделать то же самое гораздо лучше? Ты обо мне довольно невысокого мнения, вот тебе и доказательство твоей, Том Рэндалл, неразборчивости. Не забудь об этом, когда тебе вновь захочется меня поцеловать!
— Ваш шампунь, — крикнула ей вслед Сара, когда Николь промчалась мимо нее через гостиную, не обратив на служанку никакого внимания. Сейчас ей было совсем не до прически!
