— Надо же, заметили, — Диана улыбнулась. — Вот уж не думала, что вы подмечаете такие вещи. У вас всегда такой вид… ну…
— Безалаберный, — подсказала Люсиль.
— Ну, в общем, да.
— Шарль мне уже сказал это сегодня. Перед тем как поехать к вам. В конце концов я сама в это поверю.
Они рассмеялись, и Люсиль почувствовала расположение к Диане. В кругу, в котором они вращались, она принадлежала к тем женщинам (а встречались они очень редко), которые выгодно отличались от большинства моральной утонченностью. Еще ни разу она не слышала от нее ни плоской шутки, ни грубости. Шарль отзывался о ней исключительно хорошо. А ведь в этом вопросе у него был пунктик: он не выносил пошлости, которая была столь распространена в их кругу. Как жаль, что они не могут стать подругами. Может быть, когда-нибудь, со временем, при условии, что Диана проявит благоразумие, все уладится в лучшем виде. И в ту минуту этот ничем не обоснованный оптимизм показался Люсиль единственным правильным выходом. И лишь неожиданный приход Антуана помешал ей пуститься в объяснения, которые, без сомнения, привели бы к катастрофе.
— Дестре вас ищет повсюду, — сказал он. — Он так зол.
Он посмотрел на них обеих, и ему стало не по себе.
«Наверное, он думает, что я ревную и решила что-нибудь вынюхать, — предположила Диана. Веселый смех и интонации Люсиль успокоили ее. — Бедный Антуан…»
— А что такого произошло? Я всего лишь показывала квартиру Люсиль. Она ведь никогда не была у нас.
Растерянное выражение лица Антуана развеселило Люсиль, и она снова рассмеялась. Диана присоединилась к ней. Они были похожи на двух сообщниц. Мужское самолюбие Антуана было задето. Он почувствовал, как в нем закипает злоба. «Вот как. Одна только что выбралась из моей постели, а с другой мне предстоит провести сегодняшнюю ночь. А они стоят тут и издеваются надо мной. Это уж слишком».
— А что такого смешного я сказал? — вырвалось у него.
— Ничего, — ответила Диана. — Просто вы так волнуетесь из-за плохого настроения Дестре, хотя не хуже меня знаете, что это его обычное состояние. Это нас и рассмешило, вот и все.
Она прошла первой, а Люсиль проследовала за ней. По пути она состроила Антуану смешную, презрительную гримасу. Не зная, как все это понимать, Антуан постоял немного и тоже улыбнулся. Два часа назад она сказала ему: «Я кажется, действительно люблю тебя». Он вспомнил, каким был в ту минуту ее голос… Ну конечно, теперь она может и поиздеваться над ним.
Едва войдя в салон, Люсиль столкнулась с Джонни, который, по всей видимости, изнывал со скуки, а потому, едва завидев ее, бросился навстречу. Первым делом он сунул ей в руку стакан и поволок к окну.
— Люсиль, — тараторил он, — я обожаю вас. Когда вы рядом, я по крайней мере спокоен. Я знаю, что вы не будете говорить со мной о последней премьере или о нравах гостей.
— Всякий раз, когда мы встречаемся, вы говорите мне это.
— Смотрите, будьте осторожны, неожиданно сказал Джонни. У вас просто вызывающе-счастливый вид.
Она машинально провела рукой по лицу. Словно счастье было маской, а придя сюда, она позабыла снять ее. И действительно, сегодня она сказала одному человеку: «Я люблю тебя», и человек ответил: «Я тоже». Неужели все это поняли? Ей вдруг показалось, что все гости повернулись и уставились на нее. Люсиль покраснела. Она поднесла к губам стакан и глотнула из него. Виски было едва разбавленным.
— Просто я сегодня в хорошем настроении, — попробовала слабо возразить Люсиль. — И нахожу всех этих людей очаровательными.
И она, которая всегда пренебрегала обществом, вдруг вбила себе в голову, что обязана заслужить у этих людей прощение. Прощение за свое счастье. Как некоторые уродливые женщины начинают болтать без умолку, чтобы отвлечь собеседников от своей некрасивой внешности. И Люсиль принялась ходить от группы к группе, приветливо улыбаясь и раздавая любезности. Она даже сделала комплимент Клер Сантре по поводу нового платья, отчего та просто оторопела. Заинтригованный подобным поведением, Шарль не спускал с нее глаз. Он уже хотел было увезти ее, когда к нему подошла Диана.
— Шарль, сегодня по-настоящему первый весенний вечер. Мы собирались потанцевать. Никто не хочет спать, и мне кажется, Люсиль меньше всех.
Диана следила за Люсиль с благосклонной улыбкой, и Шарль, который знал о ее ревности и видел, как в самом начале Диана увела ее, вдруг почувствовал облегчение. Наверное, она уже забыла об Антуане. И вечер неожиданно превратился для него в праздник по случаю мира, объявленного Дианой. И он принял его.
Они договорились встретиться в ночном ресторане. Люсиль и Шарль прибыли первыми. Люсиль все никак не могла остановиться. Она болтала и болтала. Неожиданно она замолчала. Она увидала в дверях высокого мужчину, гораздо выше всех остальных посетителей. Золотистые глаза и темно-синий костюм. Она наизусть знала это лицо, каждый шрамчик на этом теле, рисунок плеч под костюмом. Он подошел, сел. Диана была еще внизу, подкрашивалась, и он пригласил Люсиль танцевать. Она коснулась его плеча, почувствовала тепло его руки в своей руке. Он отстранился, стараясь не прижиматься к ней, но она чувствовала, что его щека совсем рядом, и желание охватило ее, взволновало до такой степени, что она даже придала своему лицу выражение легкой скуки, чтобы никто не заметил ее состояния. Но никто даже не смотрел на них. Впервые она танцевала с Антуаном. А играли одну из тех слезливых песенок, что были в моде той весной.
Он проводил ее обратно за столик. Появилась Диана и пошла танцевать с Шарлем. Они сели за стол, довольно далеко друг от друга.
— Развлекаешься?
Было заметно, что он злится.
— Да, — удивленно ответила Люсиль. — А ты?
— А я нет. Я не развлекаюсь на подобного рода вечеринках. И в отличие от тебя терпеть не могу вот таких… ситуаций.
Действительно, за весь вечер он так и не смог поговорить с Люсиль. А ведь он сгорал от желания. От одной мысли, что может быть, через несколько минут она уйдет с Шарлем, ему становилось не по себе. Он оказался в ловушке, в ловушке своего собственного неудовлетворенного желания. Именно оно толкало его на резкость.
— Ты создана для такой жизни, — сказал он.
— А ты?
— А я нет. Есть такие мужчины, которые считают, что крутить сразу с двумя женщинами — признак мужской силы. Но у меня иные принципы: я не могу заставлять страдать сразу двоих.
— Если бы ты только видел себя со стороны, там, в спальне Дианы, — воскликнула Люсиль. — У тебя был такой растерянный вид…
Она засмеялась.
— Не смейся, — голос Антуана прозвучал напряженно. — Через десять минут ты будешь в объятиях Шарля, или одна… Как бы то ни было — не со мной.
