— Фэйт? — Ему не требовалось слов, чтобы распознать боль, растерянность, смятение. — Что такое?
Она теребила картонку от коробки.
— Ничего. Я собираюсь разрезать пиццу, прежде чем она остынет.
— Пицца? — Восхищенная, Клара слезла с его рук. — А можно мне два кусочка пиццы? Это же Рождество.
— Попрошайка, — мягко пожурила ее Фэйт, взъерошив ей волосы. — Накрывай на стол.
— В чем дело, Фэйт? — Джейсон взял ее за руку, прежде чем она успела последовать за дочерью на кухню. — Что-то не так.
— Нет. — Она должна контролировать себя. Удавалось же ей это такое долгое время. — Просто ты ошеломил меня. — Она с улыбкой дотронулась до его лица. — Это случалось и раньше. Пойдем есть.
Поскольку казалось, что она все равно не расскажет ему ничего сейчас, он позволил ей увести себя в кухню, где Клара уже заглядывала в картонную коробку. Он никогда раньше не видел, чтобы ребенок так наслаждался едой. Он никогда не знал, что Рождественская ночь может быть такой особенной, просто потому что рядом кто-то был.
Клара проглотила остатки второго кусочка пиццы.
— Может, если я открою один подарок сейчас, то завтра мы меньше запутаемся.
Казалось, Фэйт задумалась над этим предложением.
— А мне нравится путаница, — решила она, и Джейсон понял, что этот разговор состоится не в первый раз.
— А может, если я открою один подарок сейчас, то смогу сразу заснуть. Тогда тебе не придется долго ждать, чтобы красться на цыпочках и заполнять чулки.
— Хммм… — Фэйт отставила пустую тарелку и сделала глоток вина, которое принес Джейсон. — А мне нравится ходить на цыпочках поздно ночью.
— Если бы я открыла…
— Не выйдет.
— Если бы я…
— Нет.
— Но до Рождества еще столько часов.
— Ужасно, да? — улыбнулась ей Фэйт. — Через десять минут ты идешь петь рождественские гимны, так что лучше надевай куртку.
Клара пошла натягивать сапоги.
— Может быть, когда я вернусь, будет хоть один подарок, который ты посчитаешь не очень важным, чтобы ждать до следующего утра.
— Все подарки под елкой жизненно важны. — Фэйт встала, чтобы помочь ей надеть куртку. — Как и следующие указания. Оставайся с группой. Не снимай рукавицы, потому что я хочу, чтобы у тебя остались невредимыми все пальчики. Не потеряй шапку. Слушайся мистера и миссис Истердэя.
— Мама. — Клара вздохнула. — Ты обращаешься со мной, как с маленькой.
— Ты и есть моя малышка. — Фэйт крепко поцеловала ее. — Иди.
— Господи, мне будет уже десять лет в феврале. То есть, уже вот-вот.
— И в феврале ты все еще будешь моей маленькой девочкой. Удачно повеселиться.
Клара издала долгий, полный непонимания вздох.
— Ладно.
— Ладно, — передразнила ее Фэйт. — Скажи до свидания.
Клара выглянула из-за матери.
— Ты еще будешь здесь, когда я вернусь?
— Да.
Удовлетворенная, она усмехнулась и открыла дверь.
— Пока.
— Чудовище, — фыркнула Фэйт и начала собирать тарелки.
— Она потрясающая. — Встав, Джейсон стал помогать ей убирать со стола. — Мне кажется, она маловата для своего возраста. Я даже не осознавал, что ей будет уже десять. Трудно пове… — Он запнулся, пока Фэйт ставила тарелки в раковину. — Ей будет десять в феврале.
— Угу. Сама не могу в это поверить. Иногда кажется, будто она родилась только вчера, но иногда… — Она резко замолчала, затаив дыхание. Очень тщательно она стала наливать в раковину воду и средство для мытья посуды. — Если хочешь, иди в зал, налей себе вина, я приду через минуту…
— В феврале. — Джейсон взял ее за руку. Когда он повернул ее к себе, то увидел, что кровь отхлынула от ее лица. Его пальцы сжались, оставляя синяки, которые никто их них не заметил. — Десять лет в феврале. Мы занимались любовью в июне. Боже, я не знаю, как много раз мы сделали это той ночью. Я больше ни разу не дотронулся до тебя, прежде чем уехал несколько недель спустя, потому что нам не удалось остаться наедине. Ты, скорее всего, вышла замуж за Тома в сентябре.
У нее пересохло в горле. Она не могла даже сглотнуть, только смотрела на него.
— Она моя, — прошептал он, и эти слова эхом отозвались от стен кухни. — Клара — моя дочь.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но, казалось, ей нечего было сказать. С дрожащими губами и повлажневшими глазами она кивнула.
— Господи! — Он взял ее за обе руки, почти оторвав от земли, прежде чем снова толкнуть ее к раковине. Ярость в его взгляде могла бы заставить ее съежиться, если бы она не была готова охотно ее принять. — Как ты могла? Будь ты проклята, она наша дочь, и ты не сказала мне. Ты вышла замуж за другого мужчину и родила нашего ребенка. Ему ты тоже солгала? Ты заставила его думать, что она — его дочь, чтобы у тебя был уютный дом и кружевные занавеси на окнах?
— Джейсон, пожалуйста…
— У меня было право. — Он оттолкнул ее, чтобы не ударить, как ему того хотелось. — У меня были на нее права. Десять лет. Ты украла их у меня.
— Нет! Все было не так. Джейсон, пожалуйста! Ты должен выслушать меня!
— Черт с тобой. — Он сказал это спокойно, так спокойно, что она отступила на шаг назад, как будто он ударил ее. Она могла поспорить со злостью, даже усмирить ее. Но против тихой ярости она была беспомощна.
— Пожалуйста, позволь мне объяснить.
— Ты не можешь сказать ничего, что могло бы исправить это. Ничего. — Он схватил свою куртку с вешалки и вылетел из кухни.
— Ты чертов дурак, Джейсон Ло. — Вдова Мэрчант сидела в своем кресле-качалке на кухне и сердито хмурилась.
— Она лгала мне. Лгала все эти годы.
— Вздор. — Она поправила мишуру на маленькой елке, стоящей у окна. Веселая мелодия из “Щелкунчика” доносилась из зала. — Она сделала то, что должна была, ни больше, ни меньше.
Он мерил кухню шагами. Он все еще не понимал, почему пришел сюда, вместо того, чтобы пойти в "Бар Клэнси". Он шел по снегу около часа, а может, и больше, когда вдруг обнаружил, что стоит у дверей дома вдовы.
— Ты знала, не так ли? Знала, что я — отец Клары.
— Я догадывалась. — Качалка мягко скрипнула, когда она пошевелилась. — Она похожа на тебя.
Это вызвало у него нервную дрожь, он не знал, что делать с этим.
— Она — копия Фэйт.
— Да, если не присматриваться. Брови твои и рот тоже. Святый Боже, а уж темперамент точно твой. Джейсон, если бы ты узнал, что станешь отцом, десять лет назад, что бы ты сделал?
— Мне бы пришлось вернуться ради нее. — Он повернулся, рукой взъерошив волосы. — Я был бы в панике, — более спокойно признался он. — Но вернулся бы.
— Я всегда так и думала. Но… впрочем, это Фэйт должна тебе рассказать. Лучше иди назад и выслушай ее.
