Когда Сью удалилась, Майкл и Мэри отвели друг от друга глаза и воцарилось неловкое молчание. От первого слова, которое он сейчас скажет, зависит очень многое. Они оба это понимали. Майкл Сноу не понравился ей, потому что совершенно не был похож на Ларри.
Она искала и не находила в нем ни одной черточки, которая напоминала бы ей возлюбленного. Она почему-то надеялась на это, и сейчас не могла справиться с разочарованием. В нем все было не так. Ларри был очень высокий и мускулистый, а этот щуплый и маленький. У Ларри были чудесные шелковистые темные кудри, которые опускались почти до плеч, а у Майкла Сноу волосы непонятного пегого цвета, короткая стрижка, в которой каждый волосок знает свое место. У Ларри глаза были влажные и горячие, а этот смотрит серыми льдинками. У Ларри улыбка растягивала полные чувственные губы, а мистер Сноу улыбается так, как будто делает одолжение. Права была Сью: вежлив, сдержан, элегантен. Действительно снежный человек. Они вряд ли смогут найти общий язык. Мэри немного злилась на себя за свои мысли. Она явилась сюда не на романтическое свидание, а на работу. Но разочарование читалось на ее лице, и Майкл это видел.
Однако ему было совершенно на это наплевать. Он знал, что редко нравится женщинам с первого взгляда. В его внешности не было ничего, что делает женщин ручными. Ничего от мачо. Скорее скучный клерк. Но это его давно не смущало. Он прекрасно знал, что все меняется, когда он начинает говорить. А потом женщины сами находят, за что его любить. У него было немало романов, но ни одна женщина не смогла задеть его чувства. Мэри его потрясла. Он понимал, что шансов у него практически нет. Но остановиться уже не мог. Ему нужна эта женщина с ее прошлым, ее болью, ее ночными кошмарами, слезами, ее нежностью, пассивностью, тревожными доверчивыми глазами. И он сделает все, чтобы она осталась с ним навсегда.
Он встал из-за стола, обошел его и дотронулся до ее плеча, приглашая следовать за ним.
Мэри вздрогнула, но поднялась и покорно пошла к выходу.
Вся группа с интересом наблюдала за маневрами босса. Обычно он разговаривал с посетителями за своим рабочим столом. Казалось, ему совсем не мешал шум, который царил в кабинете. Почти все находящиеся в комнате прошли через собеседование с ним, поэтому с удивлением смотрели, как он уводит куда-то новую претендентку. Никто пока не знал, зачем пришла сюда эта элегантная и красивая женщина. Она явно не актриса, те ведут и держат себя по-другому. А вот кто она – никто не мог догадаться: группа уже была полностью укомплектована.
Когда дверь за боссом и его гостьей закрылась, все взгляды обратились в сторону папаши Хью. Но тот, сделав вид, что это его не касается, спокойно отвернулся к стене и занялся решением кроссворда. Он-то знал, что Мэри пришла на кастинг, но, поскольку вопрос был еще не решен, считал своим долгом пощадить самолюбие Майкла, который ему нравился. Папаша Хью не был согласен с выбором босса, но помалкивал, ибо бюджет фильма сулил хороший заработок.
Майкл решил, что поведет Мэри в павильон, где все уже было готово для проведения съемок. Во-первых, там они будут одни и смогут поговорить, а во-вторых, она увидит настоящую съемочную площадку, а это может впечатлить любого. Он помнил, как сам первый раз попал в рабочий павильон и как его поразила атмосфера волшебства. Майкл тогда был ребенком, но до сих пор в его душе сохранилось первое наивное впечатление, что все происходящее на съемочной площадке напоминает фантастическое действо: в свете софитов менялись лица, голоса звучали по-другому, жесты становились резче и определенней, лязгали и двигались железные агрегаты, радугой светились глаза кинокамер.
Если он не ошибается, Мэри должна быть тоже потрясена. Пусть вдохнет этот неповторимый запах тайны, которая заставляет людей видеть себя со стороны, плакать и смеяться, отчаиваться и надеяться, ненавидеть и любить.
Майкл готов был подарить ей весь мир, но его мир начинался с киностудии. От того, что произойдет через несколько минут, будет зависеть, смогут ли они понимать друг друга.
Мэри покорно шла за Майклом. Он не произнес пока ни слова. Даже не оглянулся ни разу, чтобы удостовериться, что она следует за ним.
А мысль сбежать у Мэри была, только она боялась запутаться в лабиринте павильонов. Мог бы что-нибудь сказать или хотя бы ободряюще улыбнуться, с раздражением подумала она.
В этот момент Майкл остановился у высокой двустворчатой двери и вставил ключ в замок. Потом на несколько минут исчез в темноте. Мэри терпеливо ждала, от волнения открывая и закрывая сумочку. Она инстинктивно доверяла мужчинам, следуя простому природному знанию, что самец должен оберегать самку, но ей не понравилось, что он не пытается ничего объяснить, давая ей возможность самой делать выводы и принимать решения. Когда в комнате загорелся свет, она немного помедлила, ожидая приглашения, а потом сделала шаг к дверям.
На миг ей показалось, что она попала на другую планету или в фантастический фильм.
Лучи разноцветных ламп были направлены в центр комнаты и освещали только небольшое пространство, на котором высился подиум, затянутый черным бархатом. За подиумом стояли большие экраны, на которых были нарисованы облака; чуть ближе к центру в хаотичном порядке стояли разноуровневые колонны, сработанные под мрамор. Справа и слева от площадки лежали узкие рельсы, на которых помещались камеры; центральная, самая большая камера находилась напротив экранов. Над площадкой для съемок нависали ажурные железные конструкции с прикрепленными в разных местах лампами и какой-то аппаратурой. Вся остальная часть комнаты была погружена во мрак.
Мэри сделала еще шаг и зацепилась каблуком за провода. Их было очень много. Толстые и тонкие, они переплетались как лианы в джунглях. Она побоялась, что если попробует двигаться дальше, то еще больше запутается и обязательно упадет и нарушит эту таинственную тишину.
Майкл Сноу исчез. Она не могла обнаружить его, как ни напрягала зрение. Он заманил ее в эту необыкновенную комнату и бросил здесь одну, чтобы она поняла величие одного из самых непонятных в мире искусств, подумала она. Но уходить ей совершенно не хотелось. Она нагнулась, освободила каблук и осторожно пошла вперед, стараясь внимательно смотреть под ноги, чтобы опять не наступить на провода. Наконец она добралась до освещенного круга и осторожно подошла к подиуму. Дотронулась до ткани, погладила ее ворсистую поверхность, потом подошла к колоннам. Они были сделаны из гипса. А небо на экранах было нарисовано на больших картонных листах. Она посмотрела наверх и зажмурилась от красного луча большой лампы.
