В день, когда ей исполнилось девятнадцать, Бренда, облаченная в великолепное платье от Армани, подстегнула свою храбрость несколькими бокалами шампанского и…
Нет! Она не будет вспоминать момент, который до сих пор вызывает у нее величайшее смущение.
Бренда с усилием возвратилась к настоящему. От руки Клинта, лежавшей на ее плече, по всему ее телу распространялось приятное ощущение теплоты.
Он опустился на ковер и склонился над ней. Несмотря на рыболовные крючки, торчавшие в жилете, покрытом подозрительными пятнами, Клинт выглядел великолепно. Темные волосы небрежно падали на лоб, радужная оболочка, окаймлявшая зрачки, которые казались огромными в полутемной комнате, была цвета чистого золота.
В полусонном состоянии, под действием давнего воспоминания и неподдельного удовольствия Бренда протянула руку и сделала то, о чем всегда мечтала. Она провела ладонью по щеке Клинта и прикоснулась большим пальцем к его нижней губе.
Он резко втянул в себя воздух, но не отпрянул. Бренда затаила дыхание. Ответит ли Клинт на ее приглашение? Он никак не отреагировал.
Ощущение от прикосновения к его полной, слегка влажной губе, возбуждающей чувственность, как холодный шелк в теплую ночь, было настолько острым, что она была вынуждена снова закрыть глаза.
Что это — райское наслаждение или муки ада?
Тревожный внутренний голос проник сквозь затуманенное сознание. У нее есть цель. Разве она приехала сюда не для того, чтобы доказать, что она, взрослая и зрелая женщина, избавилась от своей глупой влюбленности и может вспоминать о ней, не чувствуя острой боли?
Однако в этот момент Бренда поняла, что она далека от цели, как никогда.
Ребенок, лежавший рядом с ней, заворочался и пискнул.
«Его дочь усложняет все, включая чувство, которое она вызывает во мне…»
Нежность.
Бренда отдернула руку.
— Извини, — пробормотала она и приподнялась на локте. — Я еще не проснулась.
— Ты приняла меня за кого-то другого? — ей послышалось сожаление в голосе Клинта, словно он надеялся, что может нравиться ей, и она сразу вспомнила его реакцию на юношу, который привез батут.
В его словах нет ничего личного, решила Бренда.
— Да, — солгала она. — Я приняла тебя за другого.
Как будто это возможно!
По-видимому, Клинт понял, что она обманывает его. Теперь он будет думать, что она хотела прикоснуться к его губам и лицу. Ей было бы намного легче, если бы он не знал этого.
Бренда осторожно отодвинулась от Бекки и, сев, потерла глаза и провела рукой по волосам. На ней все еще была его рубашка, но вечерняя прохлада заставила ее надеть спортивные брюки Клинта, слишком большие для нее. Теперь она похожа на пугало, но разве для нее это новость?
— Тушь расплылась?
Клинт пожал плечами, и Бренда решила, что это утвердительный ответ.
— Просто не верится, что мы уснули здесь. Я собиралась почитать Бекки сказку, а потом уложить ее, но…
Она умолкла.
Внезапно Бренде открылась ужасная правда: она чувствует запах мужского тела и хочет только одного — упиться вкусом губ Клинта, прикоснуться к его широкой груди и ощутить, как его мускулистое бедро прижимается к ее бедру. Такого острого и томительного желания Бренда никогда не испытывала. И если бы это желание было чисто физическим, она не почувствовала бы паники, которая охватила ее.
«Я люблю его. Любила всегда и все еще люблю».
Бренда вскочила, подтянула сползшие едва ли не до коленей спортивные брюки и в отчаянии огляделась.
— Я не успела приготовить ужин, — призналась она, пытаясь сказать хотя бы что-нибудь, чтобы скрыть то, что она поняла, взглянув в золотисто-карие глаза, от которых никогда ничего не ускользало.
— Не беспокойся об ужине.
— И не думаю, — беззаботно ответила Бренда.
Конечно, это беспокоит меня, потому что мне нужно, чтобы у него сложилось обо мне хорошее мнение. Я хочу, чтобы Клинт любил меня. Но, оставшись здесь, я поставлю себя в глупое положение.
Чувства Бренды были слишком напряжены, словно она шла по туго натянутой проволоке. Если она упадет в одну сторону, боль будет невероятно сильной; если в другую — ее ждет ни с чем несравнимое наслаждение.
Только она не была уверена, что сможет выбрать, в какую сторону упасть.
Нет, все будет зависеть от Клинта. Если он проявит хотя бы крупицу того, что она чувствует к нему, удовольствие гарантировано; но если он отвергнет ее, как в прошлый раз, ей придется пережить глубокое страдание, сродни тому, которое заставляет людей бросаться с высотных зданий без страховочной веревки.
— Я должна уехать, — сказала Бренда, надеясь, что Клинт не услышит в ее голосе нотку отчаяния.
— Уехать? — Он нахмурился.
— Да, уехать. Немедленно.
— Немедленно? — изумился Клинт.
— Нет, рано утром. Мне позвонил Джейсон.
— А-а-а, — откликнулся он. Сложив руки на широкой груди, Клинт стоял, раскачиваясь на каблуках и глядя на Бренду с легким недоверием. — Кто такой Джейсон?
— Друг. Хороший друг. Юноша, который попросил меня выйти за него замуж.
Как только у нее вырвались эти слова, Бренда поняла, что выразилась неправильно.
— Мальчишка, — с едва уловимым презрением процедил Клинт.
Бренда знала, что он прав. Джейсон действительно мальчишка. Незрелый и себялюбивый. Они знакомы несколько лет, но эти качества не имели значения, пока их отношения были чисто дружескими.
А затем произошла ошибка. В какой-то момент Джейсон, вдохновленный, вероятно, слишком большим количеством выпитого шампанского, взглянул на нее с романтической стороны. Целых две недели он не мог оправиться от удивления, которое испытал, поняв, что его лучшая подруга на самом деле еще и девушка.
Затем без всякого предупреждения он исчез, и внезапно в газетах появилось сообщение, что он ухаживает за Айвори Катберт, наследницей огромного состояния. Потом, так же неожиданно, Джейсон появился и, пав на колени, заявил Бренде, что прозрел и хочет жениться на ней. Ему нужна лишь она, Бренда Кинг, и с ней он проживет до конца своих дней.
Она ответила, что ей нужно обдумать его предложение, но время, которое она проводит с Клинтом, не способствует мыслительному процессу.
Совершенно ясно одно: Клинт — мужчина, Джейсон — мальчишка.
Но у них есть нечто общее: оба отвергли ее так же, как сделала это ее мать, когда Бренда была малышкой.
Не это ли ее самый большой страх — быть отвергнутой? Разве общение с Джейсоном и его компанией все эти годы не было криком отчаяния? Одобрение и признание гарантировано, если ты прыгаешь в объятия воздуха, мчишься на каноэ по бурной пенящейся воде, вгрызаешься альпинистскими кошками в лед… Нужно лишь быть необузданной, чокнутой и богатой.
