Он буквально пожирал ее глазами с головы до ног.
— У тебя восхитительная грудь, — хрипло сказал он и нежно прикоснулся к соскам сквозь шелковую ткань платья.
У нее перехватило дыхание. Соски напряглись под пальцами Питера. Но, несмотря на это возбуждение, она знала, что не на его ласки отвечает ее тело. Оно все еще помнит объятия Джозефа…
Пит был уверен, что это он — причина девичьего волнения, и Патрисия не стала разочаровывать его, уверять в обратном. Она с отчаянием думала, что это когда-то должно будет случиться между ними, но только бы не сегодня! И она сама виновата в том, что позволила Джозефу распалить ее во время танца. Но все равно, этот огонь — не для Питера!
— Ты… ты должен остановиться, — слабым голосом сказала она, отстраняясь и закрывая грудь руками.
— Ты права, — пробормотал Питер. — Извини, я возбужден…
Патрисия с грустью подумала, что с ней все наоборот: чем нежнее Пит ласкал ее, тем холодней она становилась. Что ж дальше будет?
— Иди отдыхать, дорогая, — смущенно произнес ее жених.
— Я… я прошу прощения, — прошептала она, едва не плача.
— Тебе не за что извиняться.
Патрисия чуть было не решилась сказать ему, что раздумала и разрывает помолвку. Но вместо этого резко повернулась и взбежала по ступенькам.
Она постаралась не хлопнуть дверью и тихо прикрыла ее за собой. И теперь стояла, прислонившись к ней спиной, опустив голову. Она боялась встретиться взглядом с черными и голубыми глазами своих друзей, смотревших на нее с упреком.
— Все в порядке! — отчаянно взорвалась она, наконец отойдя от двери. — Да, я была не права. Но у меня чистые намерения. Я хочу быть с женихом честной во всем. — Она дрожащими руками схватилась за голову. — Я не знаю, кому сейчас верить… Я была уверена в себе. Мне казалось, что я могу контролировать свои сексуальные желания, могу справиться с тем страстным влечением, которое пробуждает во мне Джозеф… Но, оказывается, это неподвластно разуму и разрушает все на своем пути! Господи, теперь я ни в чем не уверена… я в полной растерянности…
Патрисия присела на край кровати, уткнувшись лицом в колени, готовая расплакаться. Но слез, к удивлению, не было. Даже любимая Раггеди Энн не принесла ей успокоения. Перед глазами стояло красивое, резко очерченное лицо с карими глазами и жестким чувственным ртом. Вот тот, кого ты хочешь, вот оно, твое тайное желание! Так признай это!
Она подняла лицо и посмотрела на себя в зеркало: большие блестящие глаза, раскрытые пухлые губы и вздымающаяся грудь.
— Хорошо, — выдавила она из себя признание, — я хочу Джозефа, признаюсь. Но не буду следовать своему желанию, потому что так будет нечестно, а я не из тех, кто предает свои принципы и не уважает себя. Скоро я забуду этого человека.
Она искренне надеялась на это. Но что будет, если Джо станет приятелем ее жениха и войдет в круг их общих знакомых?.. Что, если он не успокоится до тех пор, пока полностью не разрушит ее жизнь, и это будет расплата за ее предполагаемые грехи?
Джо умеет мстить и умеет ждать. Он не забывает и не прощает, так сказала его сестра.
Нет, это уж слишком! Надо успокоиться и взять себя в руки. Он вовсе не любит меня, бормотала Патрисия, раздеваясь. Это просто проявление его эгоизма или очередная прихоть. Или что-то в этом роде. Как только он опомнится — сразу все бросит. И когда он уедет, я подумаю, как быть с Питером. Если почувствую, что что-то не так, то разорву нашу помолвку. Но я не буду принимать никаких решений, пока Джозеф маячит на горизонте. Он способен извратить все в целом и мои суждения в частности. Я это знаю!
Она повесила ненавистное платье в самый дальний угол гардероба, искренне надеясь, что оно больше никогда не понадобится. Она теперь никогда не сможет спокойно смотреть на него, не вспоминая о Джозефе, а ей не хотелось дополнительных волнений.
Предстоящий завтра ужин в компании с Баркером заранее казался кошмаром. Может быть, ей удастся найти благовидный предлог и избежать новой встречи с ним. А может, она наберется мужества, открыто посмотрит ему в глаза с обворожительной улыбкой телеведущей и скажет ему о том, что она нисколько не хочет его.
Да, именно так она и должна поступить. Это единственный способ избавиться от Джозефа раз и навсегда. В присутствии Питера она будет с ним вежливо холодна, а когда они останутся наедине, обдаст его ледяным презрением.
Затевалась опасная игра, но и Джозеф тоже любил рисковать, не считаясь ни с чьими чувствами, кроме собственных. Он заявил, что потерял совесть. Это было похоже на правду: он вел себя так, как ему хотелось, не задумываясь над последствиями своих поступков и не принимая в расчет мнение окружающих. Нет, она не позволит ему сломать ее жизнь во второй раз! И Питер этого не заслуживает, как, впрочем, и Майкл, что бы ни говорил Баркер в свое оправдание.
При мысли о Майкле слезы навернулись на глаза. Господи, Джо хоть когда-нибудь по-настоящему упрекал себя за то, что они сделали? Как он мог забыть это и бессовестно переложить всю вину на Бина? Почему он так настойчиво преследует ее снова именно тогда, когда она собирается выйти замуж? Все это походило на призрачное повторение прошлого и вполне могло оказаться настоящим, если она это допустит.
Слезы начали капать из ее глаз. Она нырнула под одеяло, прижала к груди Раггеди Энн и Раггеди Энди и горько разрыдалась.
В половине девятого утра, когда Патрисия спустилась вниз, Питера уже не было. Она обрадовалась: ей не хотелось объяснять, почему у нее заплаканные глаза.
Она тихо обошла большой пустой дом и оказалась в просторной кухне. Странно, что никого не было. Даже миссис Мэппл, обычно встречавшей ее по утрам с улыбкой и какой-нибудь веселой сплетней. Старушка работала в доме Керисдоллов на протяжении полувека и считалась почти родственницей.
Патрисии нравилась эта женщина. Миссис Салли Мэппл отвечала ей взаимностью, хотя было видно, что она не одобряла предстоящего замужества. Пару раз она спрашивала Патрисию, уверена ли та в том, что поступает правильно, выходя замуж за человека намного старше ее. Пат была абсолютно уверена в своем выборе… до вчерашнего дня.
Вздохнув, она решила вскипятить чай и увидела на столе записку от Салли Мэппл, извещавшую, что та уехала в магазин и скоро вернется.
Жаль, подумала Патрисия. Сейчас ей бы не помешала приятная компания. Но, поразмыслив, она решила, что так даже лучше: к тому времени, когда вернется проницательная миссис Мэппл, ее глаза приобретут нормальный вид.
Без особого аппетита Патрисия выпила чашку кофе. За завтраком она пришла к заключению, что ей пора искать работу. Несомненно, после напряжения пяти лет службы и утомительного разбора архива Керисдолла, она была сильно измотана и нуждалась в восстановлении сил. Сейчас же она чувствовала себя отдохнувшей и была готова снова приняться за дело. Пойду работать на полдня, в небольшую фирму, просто стенографисткой, а там посмотрю, подумала Патрисия.
