Это же его дочь!
Лили испытала шок. Она оглядела всю комнату в надежде найти подтверждение своей догадке. Девушка наобум взяла с полки одну книгу и на форзаце прочитала слова, написанные детской рукой:
«Джессика Рентон.
Айронбарк-Стейшен.
Джиджи-Спрингс.
Северный Квинсленд.
Австралия.
Планета Земля».
Сердце Лили сжалось, она отложила эту книгу, взяла вторую, третью… Все подписаны Джессикой! А потом Лили нашла книгу с такими словами:
«Любимой Джесс на девятый день рождения.
С бесконечной любовью от папочки».
Поздравление датировалось мартом. Это было два года назад. Лили стало не по себе, и она присела на край кровати.
Милая веселая девчушка — дочь Дэниела. Если это так, то где она находилась, пока он сидел в тюрьме? И где девочка сейчас? Почему, когда его освободили, он тут же не помчался за ней? Почему он ничего мне не рассказал?
От всего увиденного в этой комнате у Лили голова пошла кругом. Она представляла, как Дэниел до тюрьмы жил вместе с дочкой. Девочка ходила в школу, училась плавать в реке, по субботам каталась на пони в клубе. Отец и дочь скорей всего были счастливы вместе. В этом Лили не сомневалась.
В то время, когда Дэниел отбывал срок, будучи несправедливо обвиненным, кто-то наверняка заботился о малышке: родственники или государстве органы опеки. Но теперь он дома, почему он не с Джесс? Не мог же он бросить ее? Нет, исключено! Лили не могла в это поверить.
Дэниел плавал в реке и впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. У него словно камень с души свалился. Его переполняли восторг и радость жизни не только из-за того, что прошлая ночь любви была такой прекрасной. Да, они занимались любовью, их тела соединялись воедино, но Лили отдала ему гораздо больше, чем свое тело.
Свободен! Наконец я свободен от ужасного прошлого, от всех тягот, которые пришлось пережить. Впереди только счастье!
Черная пелена начала рассеиваться, и за это Дэниел должен был благодарить только одного человека — Лили.
Какая несправедливость, что я не встретился с ней раньше! Еще недавно я совсем ничего о ней не знал, не был знаком с этой нежной, открытой, щедрой, самой прекрасной женщиной на свете!
Она ворвалась в его жизнь как гром среди ясного неба. А он, дуралей, чуть не оттолкнул ее, чуть не прозевал собственное, выстраданное и заслуженное счастье. Спасибо небесам, что Лили оказалась такой настойчивой!
Дэниел доплыл до другого берега и поплыл обратно. Он думал о проблемах, которые сейчас волновали его любимую женщину. Дэниел знал, что она очень переживает за мать и, как только решит денежный вопрос, собирается к ней вернуться. Но может ли так случиться, что через несколько месяцев Лили захочет снова приехать сюда — на ранчо, в глухой уголок страны, в деревню? Дэниел волновался, думая об этом.
Он вспомнил свою бывшую жену Кару. В голове всплыла типичная сцена их совместной жизни на ранчо — очередной безобразный скандал.
— Уедем отсюда, Дэниел, — кричала Кара.
— Куда и зачем? Здесь наш дом, наше хозяйство, — в сотый раз отвечал он.
— Хозяйство, скот, коровы, проклятое ранчо! Да я слышать больше не могу про эту глушь, про это богом забытое захолустье! — Кара была в ярости.
— Ты знала, за кого выходишь замуж, и где мы будем жить, Кара, — говорил Дэниел.
— Да. Но я надеялась, что ты одумаешься, и мы переедем в город.
— Так вот на что ты надеешься! Этого никогда не произойдет! Я не уеду из своего дома, здесь моя родина, и мне не нужны никакие города!
Кара ненавидела жизнь в Айронбарк-Стейшен. Ее манили огни больших городов и всевозможные развлечения.
Но ведь Лили совсем другой человек, разве нет?
Он вышел из воды и нагнулся, чтобы погладить Смайли, которая в ответ лизнула его в плечо.
— Спасибо, подруга, — нежно сказал Дэниел.
Пару дней назад он думал, что ему больше ничего не нужно от жизни, только дом и собака, которая станет его лучшим другом. Будущего он не планировал, боялся, ведь ему казалось, что впереди ждут только долгие, беспросветные дни и годы полного одиночества. А теперь Дэниел с уверенностью смотрел вперед. Впервые за долгое время он задумался о том, как будет жить дальше, осмелился мечтать о счастливой любви, о долгих отношениях с любимой женщиной — Лили. И даже о том, чтобы снова быть вместе с Джессикой, своей милой доченькой. Как же долго они не виделись! Разлука была невыносимой!
Нет, глупо загадывать! Не так скоро! Все не так просто.
Дэниел не хотел строить далеко идущие планы, боясь, как бы их не постигла судьба замков на песке.
Он подошел к одежде, оставленной на берегу, и остолбенел, вдруг увидев Лили, сидящую в тени акации.
— А ты что здесь делаешь? — удивился он.
— Тебя жду, — тихо ответила девушка. У нее был грустный голос.
— Как ты сюда добралась? — спросил Дэниел.
— Пешком пришла, — ответила она.
— Ты шла пять километров? Но, Лили, как ты узнала, что я здесь? — не унимался он.
— Догадалась, — кратко ответила она. Лили хотела улыбнуться, но у нее не получалось. Она очень сильно нервничала. Тема дочерей, брошенных отцами, была для нее самой больной, ведь она сама так страдала из-за того, что ее отец ушел из семьи. Девушка понимала, Дэниел вернется только вечером, а она не могла дожидаться, ей не терпелось выяснить, почему Джессика больше не живет с ним. — Я принесла ленч. Бутерброды, яйца, чай в термосе. И лимонный пирог, — стараясь скрыть волнение, говорила Лили.
— Правда? — обрадовался Дэниел.
— Это греческий рецепт, я нашла его в журнале, — сказала девушка.
— Что-то случилось? — спросил он. Дэниел видел, что с Лили что-то не так.
— Надеюсь, нет. Но утром я кое-что нашла, — ответила она.
— Что?
— Я была в детской, Дэниел, — призналась, наконец, девушка.
— Ах да, это комната Джессики. Я хотел тебе рассказать, но просто не успел, — произнес он.
— Она твоя дочь? — спросила Лили.
— Да, — подтвердил Дэниел.
— Где она, Дэниел?
— Она сейчас живет в Сиднее, со своей бабушкой, — ответил он.
— Но почему? — спросила девушка.
— Разве не понятно? Ты же знаешь, где я был полтора года! — Дэниел начал выходить из себя.
— Но почему ты сразу же не привез ее домой? — удивилась Лили.
— Ей лучше с бабушкой. — Он вскочил на ноги. — Да что на тебя нашло? Что ты можешь в этом понимать?
Девушка расплакалась. Она и так слишком долго сдерживалась.
